В 1992 году Интернет стал более доступен широкой общественности, и АНБ не замедлило вовсю развернуть свою деятельность, полностью игнорируя всякие ограничения. Бесстыдно вторгаясь в частную жизнь и, фактически, монополизировав массовый сбор данных, АНБ вызвало неприязнь разоблачителей. В наиболее известном случае бывший сотрудник АНБ Эдвард Сноуден выдал настолько постыдные секреты АНБ, что у него не осталось выбора, кроме как бежать из США. Откровения Сноудена показали всем, что АНБ ведет буквально тотальную слежку, не брезгуя никакими способами добычи информации. Однако еще в 1992 году группа молодых разработчиков ПО и визионеров выступила против этой инвазии, подготовив ряд образовательных документов и протоколов для противостояния этим атакам.
«АНБ создало инфраструктуру, которая позволяет ему перехватывать почти все. При таких возможностях львиная доля передаваемых данных записывается автоматически без какого-либо выбора цели. Если бы я захотел просмотреть вашу электронную почту или прослушать телефон вашей жены, мне потребовалось бы лишь ознакомиться с перехваченной информацией. Я легко мог бы получить ваши письма, пароли, записи телефонных разговоров, данные кредитных карт». — Эдвард Сноуден.
Идеи шифропанка были сформулированы в сердце Кремниевой долины для защиты конфиденциальности и содействия свободе с помощью технологий. Шифропанк — это активист, который использует программное обеспечение, протоколы и, что важнее всего, криптографию, чтобы инициировать социальные и политические изменения. Несколько десятилетий назад АНБ и военные имели почти монопольный контроль над компьютерной криптографией. В 1975 году, когда Уитфилд Диффи изобрел криптографию с открытым ключом, в глазах многих эта монополия была нарушена. Криптография с открытым ключом положила начало новой эпохе технологического активизма, позволив создавать частные почтовые рассылки, ПО для защиты частных лиц и криптовалюты.
В начале 90-х группа этих активистов организовала «почтовую рассылку для шифропанков» с целью обмена информацией о конфиденциальности, криптографии и онлайн-свободе. Основанная Тимоти Мэем (Timothy May), Эриком Хьюзом (Eric Hughes), St. Jude (Джуд Милхон) и Джоном Гилмором (John Gilmore), эта группа начала довольно скромно — с субботних встреч в небольшом офисе в Кремниевой долине. Со временем рассылка разрослась, вобрав идеи таких людей, как Джулиан Ассанж (Julian Assange) Адам Бек (Adam Back), Фил Циммерман (Phil Zimmerman) и Хэл Финни (Hal Finney). Каждый новый участник вносил свой вклад в дело защиты конфиденциальности в Интернете в новой технологической экономике, совершенствуя индивидуальные способы борьбы с вмешательством государства в частную жизнь.
Тим Мэй, один из основателей группы шифропанков, написал много политических работ, объясняющих задачи группы онлайн-сообществу. Работавший ведущим ученым в Intel, Мэй в свободное время писал о важности криптографии для защиты информации пользователей. Он написал такие работы, как “Манифест криптоанархиста”, “Шифрономикон” и «Криптоанархия, кибергосударства и пиратские утопии». В этих эссе Мэй объяснял свою идеологию и готовил читателей к тому, что их ждет. В следующее десятилетие многие идеи, высказанные в его работах, стали реальностью.
Мэй обнародовал «Манифест криптоанархиста» в 1992 году, зачитав его на «учредительном собрании» шифропанков. Само эссе было написано в 1988 году, и Мэй распространял его на «Конференции хакеров». В эссе описаны многие технологические достижения, с помощью которых можно противостоять слишком любопытному государству и его подельникам. Мэй объяснил, что вскоре компьютерные протоколы предоставят отдельным людям и группам людей контроль над онлайн-идентичностью, что позволит им взаимодействовать и обмениваться данными анонимно:
«Взаимодействия в сети невозможно будет отследить из-за многократных изменений маршрутов зашифрованных пакетов и защищенных от вмешательства блоков, реализующих криптографические протоколы с почти идеальной защитой. Репутация будет иметь первостепенную важность при заключении сделок — гораздо большую, чем сейчас имеет оценка кредитоспособности. Эти нововведения полностью изменят характер государственного регулирования, возможность взимать налоги и контролировать экономические отношения, возможность хранить информацию в секрете; изменится само представление о доверии и репутации». — Тим Мэй, 1992 год
Сегодня многие удивляются, насколько точно в этом отрывке были предсказаны великие технологические перевороты, такие как создание Tor, I2P и криптовалют — просто не верится, что Мэй смог предвидеть будущее, которое наступит через много лет. Далее в манифесте говорится, что Государство непременно попытается воспрепятствовать распространению технологической информации, создавая ложные поводы для «защиты» пользователей сети. В качестве примеров того, чем государство будет обосновывать «протекционизм», Мэй приводит наркоторговлю и уклонение от уплаты налогов.
Вместе с тем Мэй заявляет, что «опасения» государства будут обоснованы, ведь шифропанк популяризирует как раз эти самые идеи. Своими намерениями — которые многие считали неэтичными — Мэй и его соратники регулярно делились с общественностью с помощью самых разных средств. Больше всего их интересовали идеи чистой конфиденциальности, отмывания денег и решающего креативного технологического разрушения.
Своими словами и кодом Тим Мэй и его группа крипто Робин Гудов по-настоящему ярко выразили мощь криптографии, анонимности и криптовалютной экономики. Пусть в начале 90-х они просто рассказывали о своей деятельности и распространяли защитные программы — позднее этот идеологический факел приняли от них последующие поколения активистов.
С 1992 года криптографические способы неповиновения развивались настолько быстро, что сейчас нам трудно поверить, что эти люди предвосхитили все еще 20 лет назад. И все же они не просто предвидели будущее — они создали инструменты для криптографической революции.
Криптоанархия живет и здравствует, заполняя пространство между сайтами и онлайн-чатами, которые мы посещаем каждый день. Мэй и его революционеры изменили для многих людей парадигму мышления и создали Пиратские Утопии, к которым все мы обращаемся для борьбы со щупальцами государственного аппарата. Биткойн, Tor и криптовечеринки стали популярными феноменами онлайн-общества.
Рынки наподобие Silk Road оказались бесценным ресурсом для шифропанков новой эры. Когда государство уничтожает один такой рынок, на его место приходит еще больше последователей. Уничтожить идею невозможно. Государство попыталось сделать это с Silk Road, отключив его серверы и арестовав его сотрудников, но идеи свободных экономических отношений не покинули онлайн-сообщество, а стали лишь привлекательнее и убедительнее. Мэй поделился с людьми видением децентрализованных рынков еще в те времена, когда ни Tor, ни Биткойн не существовали. Он сказал нам, что пришло время разрезать колючую проволоку, которой окружена интеллектуальная собственность, и мы своими глазами видим, как это происходит:
«В электронную эпоху конфиденциальность необходима любому открытому обществу. Конфиденциальность — это не секретность. Частное дело — это что-то, что должно быть известно лишь некоторым людям, но не всему миру; секрет — это что-то, что не должно быть известно никому. Конфиденциальность — это возможность избирательно открывать себя миру». — Эрик Хьюз.
Призрак бродит среди нас, и идеалы ранних шифропанков находят отклик в умах и сердцах все новых сторонников. От глобальной технологической войны против Государства не спрятаться нигде. Наступает новый день, и информация, распространяемая шифропанками и их последователями, все глубже пропитывает нашу повседневную жизнь. Правительства не могут остановить распространение информации, а когда они осмеливаются на это, то лишь еще нагляднее демонстрируют свою коррумпированность. В скором времени децентрализация сделает представление об авторитете и полномочиях Государства настолько размытым, что в общественной жизни от него останется только подлинный децентрализованный консенсус.
Бояться будущего нет причин. Доставайте же свои кусачки!
Джейми Редман
