Результаты референдума объявлены. Согласно данным «Anadolu Ajansı», 51,20% принявших участие на референдуме граждан Турции одобрили внесение 18 поправок в Конституцию – Anayasa. Поправки серьезно расширяют полномочия президента Эрдогана.
Как и ожидалось, Анкара (51,13%), Стамбул (51,35%) , Измир (68,75%), Анталья (59,05%), Мерсин (64,01%), Мугла (69,28%) — проголосовали против проекта изменения Конституции. Из населенных курдами – Диярбакыр (67,58%), Ван (57,20%) , Мардин (59,04%) — тоже против. Но при этом 4 курдские провинции (Битлис, Муш, Бингёл, Элязык) проголосовали в пользу проекта изменения Конституции, т.е., в пользу Эрдогана. Что в очередной раз напоминает, что среди самих курдов очень сильное идейное разделение.
Населенный азербайджанцами Ыгдыр — на 68% против Эрдогана. Это один из самых высоких показателей противников изменений в процентном соотношении.
Судьбоносными для итога референдума стали также голоса турецкой диаспоры.
Аграрный центр Турции, с его консервативным населением, предсказуемо составил костяк поддержки Эрдогана в его стремлении изменить Конституцию. Судьбоносными для итога референдума стали также голоса турецкой диаспоры. Составляя всего лишь 3% от общего количества голосов, турецкая диаспора, более консервативная и религиозная, в отличие от своих собратьев, проживающих в Турции, смогла стать ключевым фактором в исходе голосования.
Референдум в Турции наглядно показывает, что страна практически расколота пополам — судьбоносное голосование завершилось в пользу Эрдогана с отрывом в 2%. Учитывая цель референдума, можно представить, насколько ситуация в Турции стала критической.
Идея перехода к президентской форме правления была на устах Т.Р. Эрдогана еще с 2005 года. С тех пор с переменным успехом проект несколько раз выносился на обсуждение в парламент, но никогда не маячил в качестве серьезной угрозы для Турции. Даже до успехов левой ДПН (Демократическая партия народов) на парламентских выборах 2015 года, которые позволили ей впервые пройти в парламент, идею президентской модели активно блокировали кемалисты (Республиканская Народная партия) и националисты (Партия националистического движения). После неудавшейся попытки переворота 15-16 июля 2016 года именно Партия националистического движения поддержала предложение правящей партии об изменениях Конституции. Именно этот консенсус между двумя правыми партиями позволил исламистам из ПСР добиться референдума. При этом сама ПНД в силу поддержки исламистов пережила серьезный раскол, учитывая традиционную неприязнь турецких ультранационалистов-пантюркистов к политическому исламу.
Не будет преувеличением отметить, что сегодняшний референдум претендует на самые радикальные конституционные преобразования со времен Мустафы Кемаля Ататюрка, суть которых сводится к расширению полномочий президента, аккумуляции власти в его руках.
Так, например, если некоторые поправки, вроде 9-ой статьи Конституции, отмечающей обязательство беспристрастности судебной системы, носят косметический характер, то острую реакцию противников режима Эрдогана вызвали такие поправки, как поправка к статье 87, отменяющая право парламента допрашивать министров, призывать правительство к ответу, а также уполномочивать министров на издание указов по определённым вопросам, или же поправка к ст.98, отменяющая обязанность министров отчитываться перед парламентом.
Президент может принять решение о досрочных выборах парламента или президента, что означает, что реальный срок президентства можно увеличить до бесконечности.
Но и эти поправки – еще не самые проблематичные. Поправки к ст.106 и ст.116 Конституции Турции определяют, что если срок полномочий парламента составляет больше года после досрочных президентских выборов, то парламент не распускается, и избранный президент работает до окончания срока полномочий парламента. При этом этот период пребывания в должности не засчитывается в качестве одного из двух разрешённых президентских сроков. Таким образом, получив серьезные полномочия, Эрдоган будет президентом до следующих парламентских выборов, при этом нынешний президентский срок не будет засчитываться. Поправка к ст.116 добавляет: президент может принять решение о досрочных выборах парламента или президента, что означает, что реальный срок президентства можно увеличить до бесконечности.
Среди иных расширяющих полномочия президента такие поправки, как право объявления чрезвычайного положения, организации референдумов (например, о введении смертной казни), право накладывать вето на решение парламента, для обхода которого парламенту нужно абсолютное большинство голосов (301 голос).
Как видно из содержания этих поправок, Турция окончательно скатывается в автократию, и этот процесс приобретает особую трагичность при факторе разделения турецкого общества ровно наполовину, что отразилось и на результатах референдума.
Сам референдум также спровоцировал много недовольства и критики со стороны оппозиции. Кемалисты уже заявили о многочисленных нарушениях в ряде избирательных участков, которые намерены обжаловать.
Более того, в разгар голосования Высший Избирательный Совет (ВИС) изменил правила голосования. Дело в том, что избирательные бюллетени должны иметь штамп Избирательного Совета, который ставит голосующий на поле «да» или «нет», в зависимости от своего решения. Затем этот бюллетень должен вкладываться в конверт, на котором также ставится печать ВИС. Однако в ходе голосования ВИС отменил это правило, заявив, что конверты без печати также будут засчитываться, если не будет доказан факт привнесения этих конвертов извне.
От Анкары и Стамбула до Антальи и Измира – везде слышны призывы противников Эрдогана выйти на улицы, чтобы опротестовать итоги голосования.
В данный момент в ряде городов Турции начались стихийные демонстрации. От Анкары и Стамбула до Антальи и Измира – везде слышны призывы противников Эрдогана выйти на улицы, чтобы опротестовать итоги голосования. Параллельно, Эрдоган в своей недавней речи отметил, что сегодняшний референдум – это «ответ Турции на дискуссии 200-летней давности». Это можно понимать как признание Реджеба Эрдогана в его намерении ориентироваться не просто на докемалистскую османскую Турцию, но и в неприятии реформ султана Селима III, который 210 лет назад был свергнут янычарами за «излишнюю европеизацию государства».
Расколотое турецкое общество, несомненно, стоит перед угрозой окончательной исламизации и авторитаризации режима в Турции.
Каждая из диаметрально противоположных сторон считает себя подлинным большинством, позицию которого должна представлять власть.
Каким будет завтрашняя Турция – ответить сложно, ибо турецкое общество довольно непредсказуемое. В любом случае, подобные события в Турции ничего хорошего не сулят и постсоветскому региону, где наблюдаются еще худшие тенденции.
