Неделю назад на телеграм-канале “УНИАН” прошло сообщение о дезертирстве шестидесяти российских солдат. Казалось бы этот поступок должен был вызвать у украинского обозревателя сочувствие и уважение, по крайней мере на словах, ведь чем больше российских солдат последуют примеру этих, тем лучше для жителей Украины. Но сообщение о дезертирстве сопровождалось презрительным комментарием: “Правильно, российский солдат, шуруй к мамке хлебать щи, нечего тебе делать на украинской земле”. Делать на украинской земле российским солдатам, может, и нечего, но подобный тон вряд ли побудит их к уходу с неё. Почему, вместо того, чтобы говорить солдату противника: “Ты же человек, а не чмо, не позволяй посылать себя на убой как барана!” ему говорят: “Ты чмо и веди себя как чмо – беги!” Ну, не глупость ли? Увы, не глупость, а нормальная для государственника логика.
Если сегодня открыто сказать, что цель российского солдата не совпадает с целью российского командования, то завтра кто-то может решить, что и цель украинского солдата совсем не обязательно совпадает с целью его командира. Сея социальную рознь в России, можно пожать её и в Украине. Дурные примеры заразительны. Сегодня российский солдат решит, что уйти с войны, которая ему не нужна, нормально и не позорно, а завтра так же решит украинский.
Да, сегодня украинский так не решит, потому что сегодня для него уйти с фронта означает пустить в свой дом врага. Но завтра всё может поменяться. А солдат должен подчиняться командиру независимо от того, защищает он свою землю, завоёвывает чужую или подавляет восстание. Между прочим, украинцы тем и отличаются, что никогда не стеснялись послать свою власть по адресу. Отсюда – и Майдан. Но для самой власти это – нож острый.
Поэтому никакое превращение национальной войны в гражданскую, никакой поиск союзников по социальному принципу, а не по принципу гражданства, для украинской власти недопустим. Как и для любой другой. То, что шестьдесят солдат противника вышли из войны – хорошо, но что они могут подать пример своим, пускай не сейчас, а в какой-то совершенно другой ситуации – плохо. Поэтому они должны выглядеть не героями, а трусами. Хотя иной раз для дезертирства требуется больше мужества, чем для участия в боях.
Отсюда – и принцип коллективной ответственности. Если допустить, что не все росияне – за Путина, значит, можно предположить, что и не все украинцы – против. Что не всё определяется паспортом. Что совсем не обязательно народ и партия – едины, как говорилось в СССР. Или народ и власть, переводя на современный язык.
Зато если все определяется паспортом, никакая социальная рознь невозможна. Какая может быть революция, если вся страна – едина? Никакой. Любой, кто выступит против власти – предатель. Нация должна быть единой. И никакой помощи от товарищей по классу, если те имеют другое гражданство. Они – враги. Если разделение на своих и чужих идёт по гражданству, значит, для рабочего хозяин-“работодатель” – свой, если у него то же гражданство. И полицейский – свой, а рабочий с другим гражданством – чужой. Какая тут революция?
Поэтому любой, кто утверждает, что в чём-то виноваты все россияне, все китайцы или все граждане Папуа-Новой Гвинеи, этот (или эта) кто-то – контра. Разумеется, утверждать всякую мерзость можно и не из-за злого умысла, а по глупости. Но это значит только, что и контрреволюционером (или контрреволюционеркой) можно стать в том числе и по глупости. Но почему человек стал контрой, это уже – следующий вопрос.
Владимир Платоненко
