Публикуем рассказ Стефана – координатора низового самоорганизованного волонтерского движения в оккупированной российскими войсками Новой Каховке
30 мая 2022 г.
16 мая 2022 снайпер застрелил Антона Кушнира, который доставлял необходимые продукты жителям Херсона, находящегося под российской военной оккупацией. Это не первый случай гибели волонтеров и перевозчиков. На самом деле, таких случаев много. Были истории о том, как люди ехали по полям, тропам, которые вчера не были заминированы, а сегодня там кто-то подорвался. И почему-то об этом никто не говорит. Херсонская область сейчас, наверное, одно из самых заминированных мест в мире. Оккупанты минируют все подряд и таким образом готовятся к возможному наступлению Украины.
Гуманитарная катастрофа в этих местах началась практически сразу после оккупации в первые дни вторжения. Российские войска перекрыли дороги в Новую Каховку и не пропускали гуманитарные грузы. Один грузовик ехал из Италии – его развернули на въезде в Херсон. Ни мелкие магазины, ни сети супермаркетов – ничего не снабжалось, все жили за счет каких-то запасов в городе. Трудно представить, что делалось в окрестных деревнях.
Возможно, что этот гуманитарный кризис возник не просто так. Возможно, захватчики надеялись, что когда они завезут из Крыма свою гуманитарную еду, люди будут счастливы, потому что им просто нечего будет есть. Именно поэтому они не разрешали и до сих пор не разрешают привозить украинские продукты. Что касается российской гуманитарки, то это одна банка какого-то дерьма в одни руки, плюс, может быть, макароны или сахар. Когда волонтеры раздают свою гуманитарную помощь, они рассчитывают, что человек сможет прожить на ней неделю или две. И, несмотря на надежды оккупантов, поначалу их гуманитарка была встречена камнями.
Волонтеры не могут помочь едой всем, поэтому выбирают тех, у кого самые тяжелые условия. Существует большая проблема с доставкой продуктов. Оккупанты ищут и отбирают продукты на блокпостах. Вообще, на блокпостах может произойти все, что угодно. Были случаи, когда оккупанты находили татуировки в виде украинского трезубца и давали им камень, чтобы они стирали эти татуировки вместе с кожей. И пока не сотрешь, дальше не пройдешь.
Теперь ни въехать, ни выехать из Херсонской области невозможно. То есть весь транспорт, который группа Стефана собирала в течение недели, теперь ждут своего часа. И сколько еще ждать – непонятно.
Более серьезная проблема – в селах. Часть продуктов завозится в города, часть – поступает из Крыма. Но даже крымских товаров не хватает, и в селах ничего нет. Особенно на оккупированном правом берегу Днепра. У них нет доступа ни к каким оптовым базам, а на левый берег их не пускают через плотину гидроэлектростанции. Люди пишут, что там кто-то погиб, дома разрушены. Волонтеры пытались переправить еду туда на лодках, но это очень дорого, фактически отдельная спецоперация. Поэтому сейчаuaс они больше сосредоточены на Новой Каховке. Но есть и другая проблема – у людей нет денег. В принципе, покупать не на что…Лекарства ввозить легче. Группа Стефана ввозит некоторые специфические лекарства, которые не нужны оккупантам на блокпостах. Конечно, если у них есть турникет, солдаты их все равно отберут. Они собирают лекарства по всему миру, очень помогает Twitter и другие волонтеры. Что-то приходит из Берлина, что-то из Львова или Польши. Часть они покупают сами на средства от пожертвований, когда нужно, некоторые адресно закупают для конкретного случая.
Русский иммигрант и менеджер дилерского центра Volvo Антон Кушнир был целенаправленно убит пулей в голову. Он ехал первым, примерно в час дня, в машине находились две женщины и дети, а сзади ехал микроавтобус, полный людей. За 80 дней войны Антон вывез десятки людей и на обратном пути доставил в Херсон тонны гуманитарной помощи с волонтерского склада в Николаеве. В этот раз он собирался снова вернуться в Херсон. Четверо его детей в настоящее время находятся в безопасности за границей.
У команды Стефана нет постоянного перевозчика – они выясняют, кто собирается ехать и просят передать медикаменты. И они никогда не могут сказать наверняка, доедут они или нет. Дорога сейчас очень трудная и опасная. Удалось перевезти некоторые лекарства через Днепр, перевозили их на лодках. И даже на оккупированных территориях некоторые лекарства пропадали. То есть в одной больнице был перевалочный пункт. И они оттуда не получали лекарства. Может быть, самой больнице нужны были лекарства, и они решили взять. Это война. Стефан сказал:
“Если мы получаем списки запросов из медицинских учреждений Новой Каховки – там все очень печально. В больницах нет даже шприцов и бинтов. Конечно, нет и инсулина. Более того, как мне сказали, русские тоже приходили в больницы и брали лекарства для своих раненых, потому что у них ничего не было. Всего в городе открыто три аптеки с российскими лекарствами по цене в три-три раза выше, чем до оккупации, и не все лекарства там есть. В селах ситуация с лекарствами вообще катастрофическая. И это при том, что на оккупированных территориях осталось много пожилых людей, которым нужны различные лекарства, в том числе от сердца и давления. Мы оказали некоторую медицинскую помощь более чем 500 людям, но заявок гораздо больше, чем мы можем удовлетворить. Нас не бомбят, снаряды не летят, но многие люди умирают только из-за отсутствия лекарств.
Многие сейчас пытаются бежать, но есть и те, кто не может уехать. Это пенсионеры, незащищенные слои населения. Жаль, что за все это время к нам не присоединилась ни одна официальная украинская государственная организация или структура, которая бы занималась гуманитарной политикой. Меня часто спрашивают в Твиттере, где эти миллиарды долларов помощи из Украины, когда, например, для Новой Каховки помощь собирается пожертвованиями в Твиттере. И я, честно говоря, не знаю, что ответить. Я получал следующие ответы – вы в оккупации, вам ничего не придет, мы даже не будем пытаться. Поэтому сейчас все держится только на волонтерах.
Но нет не только какой-то централизованной помощи оккупированным территориям. Нет нормальной программы помощи людям, которые покинули оккупированные территории. Даже в Грузии, где я сейчас нахожусь, есть сайт, например, с предложениями принять украинских беженцев. Вы едете в Грузию, и у вас уже есть договоренность с человеком, где у которого вы будете жить. В Украине ничего подобного нет. Люди просто едут в неизвестность. Работают только некоторые волонтерские инициативы.
Я приехал в Грузию из оккупированной Херсонской области через Крым. По дороге, конечно, меня постоянно проверяли. В Крыму у меня был двухчасовой допрос. Я почистил телефон, очень хорошо, но не до конца, где-то они увидели в нем слово “волонтер”. Мне повезло, у них не было интернета, потому что если бы они увидели мой Twitter, я бы, конечно, переполошился. А так – традиционные вопросы: “Что вы думаете о войне”, “Ваше отношение к нацистам” и так далее. Они хотели, чтобы я сказал что-то дополнительное.
Я не думаю, что наша деятельность представляет реальную угрозу для оккупантов. Но мы постоянно находимся под их вниманием. Однажды в наш гуманитарный штаб пришли русские с вооруженными людьми и якобы каким-то журналистом. Они хотели снять нас на камеру, чтобы нас не трогали и чтобы у нас все было хорошо благодаря им. Мы отказались, они ушли, и через несколько часов мы переехали на новое место – от греха подальше. На самом деле, если бы они хотели помешать нашей деятельности, они бы помешали. Русские уже устроили гуманитарную катастрофу в регионе, и тот факт, что люди пытаются выжить внутри города, их не останавливает. Тем более, что сейчас им не до этого – по их позициям ежедневно наносятся удары Вооруженными силами Украины”.
По словам Стефана, сейчас все активные жители в основном уехали. Некоторые были помещены, как он это называет, в “ямы”. Они передают продукты в одну из этих “ям”. Он не знает точно, сколько человек находится в этой конкретной “яме”, потому что тех, кто приносит туда продукты, к похищенным не допускают.
Но людей, очевидно, увозят не только в “ямы”. В середине мая его группа потеряла связь с детским центром “Радость”, в котором воспитывались сироты. Волонтеры получили информацию, что более 50 детей исчезли, их не видели целую неделю, их нет на детской площадке. Активисты не знают, где они. Позвонили директору, но она ничего не объяснила по этому поводу. Возможно, детей увезли в Россию или перевезли в другое место, потому что центр находится рядом с больницей, где сейчас много пострадавших оккупантов. О судьбе этих детей информации нет.
Слава героям общинной взаимопомощи! Крепите народную силу снизу!
автор assembly.org.ua
Украина
