Международная неделя солидарности с заключенными анархистами является результатом усилий нескольких групп Анархистского черного креста, которые были полны решимости установить в календаре дату солидарности с нашими товарищами, похищенными государством. С лета 2013 года эта похвальная инициатива дала нам возможность продемонстрировать им нашу безоговорочную поддержку, а также послать решительный сигнал врагу, подтвердив, что наши братья и сестры не одиноки. Более того, в этом году мы сможем посвятить эти усилия товарищу Стюарту Кристи, который недавно нас покинул.
Неутомимый пропагандист анархической борьбы и архитектор возрождения АЧК в 1960-х годах, Стюарт продвигал солидарность с нашими заключенными в том неблагоприятном сценарии, который сделал их невидимыми из-за гегемонистского навязывания марксисткой вульгаты. Осуждая их борьбу с очень мощной пропагандистской машиной – со штаб-квартирой в Москве и филиалом в Гаване – которая признавала только своих стратегических союзников «политическими заключенными» [1] или “военнопленными”[2] и обрекала на остракизм любые другие действия, которые не соответствовали логике “холодной войны” и операций, финансируемых контрразведывательными службами так называемого “реального социализма”.
Поэтому я приветствую тот факт, что в этот день солидарности наши ограниченные ресурсы направлены именно на заключенных-анархистов, “удаляя” из нашего списка авторитарных, националистических, женоненавистнических, гомофобных, шпионов и религиозных лидеров фундаменталистов, часто включаемых благотворительными христианами и либералами, которые поселились в наших кругах. По этому случаю мы вспонимаем товарищей анархистов – или антиавторитариев, близких к идеям анархической борьбы, – запертых в застенках господства. Отсюда важность этой новой недели солидарности девяносто три года спустя после законного убийства Николы Сакко и Бартоломео Ванцетти, товарищей, которые были несокрушимы до последних последствий.
Контекстные заметки
Первые три десятилетия 20-го века были трудными годами для анархических действий, охваченных наступлением тоталитарных сил и безжалостной охотой их агентов. В зарождающемся Союзе Советских Социалистических Республик (СССР) красный фашизм был насажден кровью и огнем во главе с Владимиром Ильичом Ульяновым (Лениным); в итальянском сапоге, фашизм доминировал с 1922 года, с Бенито Амилькаре Андреа Муссолини в роли Дуче из Итальянской Социальной Республики; на Пиренейском полуострове фашизм в испанском стиле укрепился после государственного переворота, совершенного генерал-капитаном Каталонии Мигелем Примо де Ривера в 1923 году; В Германии была создана Немецкая национал-социалистическая рабочая партия (НСДАП), которая сразу же получила поддержку среди немецких рабочих и крестьян, движимых расизмом и патриотизмом; в Португалии военная диктатура уступила место новому государству Антонио де Оливейра Салазара; в Польше была установлена диктатура Юзефа Клеменса и Пилсудского; в Австрии австрофашизм с Энгельбертом Дольфусом; события, которые обеспечили мрачные перспективы развития нашей борьбы.
Однако, несмотря на неблагоприятные условия, желание реорганизовать яростную международную координацию – вдохновленную мифическим Черным Интернационалом 1881 года – которая восстановила бы мятежный импульс анархии и способствовала бы распространению войны против любой власти, набирало обороты среди неформальных групп и анархистских деятелей того времени. Сакко и Ванцетти – всего лишь пара имен в этой настойчивой группе, которая сделала всё, чтобы эта мечта осуществилась. Распространившись по всему миру, многим из этих товарищей удалось сформулировать международную координацию, которая позволила снова воплотить пропаганду в реальность. С этой целью в первые месяцы 1917 года Никола и Бартоломео поселились на севере Мексики с намерением присоединиться к анархической повстанческой борьбе. Вскоре они будут разочарованы, увидев в мексиканской « революции » братоубийственную борьбу между противоборствующими сторонами, за контроль над государством. Вернувшись в США, они присоединятся к группе итальянских анархистов, группировавшихся вокруг газеты Cronaca Sovversiva, с которой они также будут активно сотрудничать. Эта конкретная группа войдет в историю с экспроприациями и пропагандистскими акциями на всей территории Соединенных Штатов.
Силовые действия этих товарищей приведут их к тому, что они станут самой преследуемой федеральными властями США анархистской группировкой. Однако приспособление истории – и не только «официальной» истории, но и историографии либертарного характера — замалчивает их действия и теоретические вклады. «Легалистский анархизм» позаботится о том, чтобы предоставить об Сакко и Ванцетти ложную историю, превратив их сначала в «жертв», а затем в «мучеников», чтобы в конечном итоге канонизировать их так же, как они это сделали раньше с чикагскими анархистами: “Чикагскими мучениками”.
За исключением материалов историка Пола Аврича[3], который изучал анархистскую деятельность того времени, и эссе Альфредо Бонанно[4], остальная литература, опубликованная по этому делу, настаивает на «невиновности» товарищей Сакко и Ванцетти. , и отрицает, что они были причастны к экспроприации Южного Брейнтри, за что они в конечном итоге будут приговорены к смертной казни.
Экспроприации были частью последовательных действий группы, в которой принимали активное участие Сакко и Ванцетти. В то время было бесчисленное количество экспроприаций. Собранные средства направлялись на помощь заключенным и их семьям, на печать анархистской пропаганды и финансирование нападений — так называемых репрессалий – на представителей власти.
Убийство Сакко и Ванцетти в Массачусетсе станет спусковым крючком для анархистских действий 1927 года. В Гаване, Монтевидео и Буэнос-Айресе в ответ на государственное преступление, взорваны взрывные устройства. Деньги от экспроприации в Патерсоне будут превращены в нитроглицерин, уничтоживший итальянское консульство в Буэнос-Айресе; средства от нового ограбления в Лос-Анджелесе стали сырьем для мощной бомбы, заложенной перед штаб-квартирой Дж. П. Моргана в центре Уолл-Стрит ; заключение в тюрьму и пытки товарищей в любом городе мира заранее гарантировало своевременный ответный удар там, где враг меньше всего этого ожидает. Международная солидарность вновь стала реальностью, выходящей за рамки слов!
Esquirlas guturales
С 23 по 30 августа у нас будет возможность еще раз осветить истории жизни, стоящие за анархической борьбой, и разоблачить – без жертв – ежедневные злоупотребления, с которыми сталкиваются наши товарищи. Однако эти семь дней антитюремной активности – всего лишь символический акт, который пытается распространить информацию о положении заключенных анархистов. С точки зрения неформальной и повстанческой анархистской тенденции, 365 дней в году являются прямой солидарностью с теми, кто заключен в тюрьму за пропаганду борьбы против власти во всех уголках планеты.
Вот почему, когда мы заявляем, что анархическая солидарность – это нечто большее, чем слова, мы не только говорим о наших сообщниках в их борьбе и об экономической и эмоциональной поддержке наших заключенных, но и утверждаем основы нашей борьбы. Конечно, нет более подходящей поддержки для наших заключенных товарищей, чем координировать их побег или взорвать автобус, который перевозит их тюремщиков, но у нас не всегда есть средства для этих эффектных действий; однако есть несколько способов продемонстрировать нашу поддержку и проявить солидарность с воображением. Существует бесконечное число действий, способных помешать тюремному комплексу, и для их осуществления требуется лишь небольшая предварительная разведка и изучение. Конечно, любое нападение на систему господства за пределами символов всегда будет приносить им радость.
Тюрьма — это частая вероятность для тех из нас, кто без угрызений совести считает себя анархистом. Скрытая угроза на каждом этапе нашей практики. Однако когда нам приходится сталкиваться с этим опасным фактом, это означает не конец нашей войны против господства, а начало новой борьбы, полной ежедневных битв, которые для того, чтобы бороться с ними – и выжить физически и эмоционально – требуют эпизодической помощи наших товарищей извне. Тюрьма – не то мифическое место, о котором фантазируют либералы-гуманисты. Нет ничего возвышенного в положении заключенных. Её высокие стены не являются домом для молодых повстанцев или чистых антиавторитариев. За колючей проволокой находится разбитое и заключенное в клетку зеркало, отражающее общество в целом. “Внутри” обитает та же фауна карьеристов, авторитаристов, насильников, религиозных деятелей, информаторов, моралистов, коррупционеров и насильников, рука об руку с той же пропорцией добровольного рабства, идентичной той, что встречается и в повседневной жизни снаружи. Именно в этой враждебной среде, лицом к лицу столкнувшись с государственным зверем, нужно выжить, сплетая узы родства, не по идеологическим предпосылкам, а в последовательной и непоколебимой практике; и для этого необходимо знать, что нас не бросили и что каждая атака на эту систему господства несет в себе преданность делу, состоящую из esquirlas guturales, пропитанных серой и нитратом калия.
В конце концов, все, что мы можем сделать – это использовать черный порох и проявить солидарность, оживив Анархию.
Густаво Родригес,
Планета Земля, 17 августа 2020 г
Примечания:
[1] По словам Карла Ааге Норгарда, бывшего президента Европейской Комиссии по правам человека: «Политический заключенный – это человек, лишенный свободы из-за своих политических убеждений и деятельности». Это понятие регулярно используется для квалификации политически трансгрессивного поведения, совершенного по политическим мотивам. Когда эти преступления против государства или Конституции были совершены без применения насилия, человеку обычно приписывают статус «узника совести» по определению Amnesty International: “Лицо, подвергнутое тюремному заключению или иным физическим ограничениям по причине его политических, религиозных или иных убеждений, а также его этнического происхождения, пола, цвета кожи, языка, национального или социального происхождения, имущественного положения, рождения, сексуальной ориентации или других обстоятельств, при условии, что оно не прибегало к насилию и не выступало за его применение”.
[2] В статье 4 третьей Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1949 года содержится определение военнопленного как «Лицо, принадлежащее к одной из следующих категорий, попавшее в руки врага: 1. Военнослужащие Вооруженных сил одной из сторон конфликта и члены ополчений и добровольческих формирований, входящих в состав этих вооруженных сил; 2. Сотрудники других милиций и добровольческих формирований, в том числе организованных движений сопротивления, принадлежащие к одной из Сторон конфликта и действующие на своей территории или за ее пределами, даже если эта территория оккупирована, при условии, что эти милиции или добровольческие формирования, в том числе такие организованные движения сопротивления, выполняют следующие условия: а) ими командует лицо, ответственное за своих подчиненных; (b) они имеют фиксированный отличительный знак, распознаваемый на расстоянии; (c) они носят свое оружие на виду;(d) они проводят свои операции в соответствии с законами и обычаями войны; 3. Члены регулярных вооруженных сил, которые следуют инструкциям правительства или власти, не признанных держащей в плену державой; 4. Лица, которые следуют за вооруженными силами, фактически не являясь их неотъемлемой частью, такие как гражданские члены экипажей военных летательных аппаратов, военные корреспонденты, поставщики, члены рабочих подразделений или служб, отвечающих за благополучие военнослужащих, при условии, что они получили разрешение от вооруженных сил, которые они сопровождают, и что последние обязаны предоставить им для этой цели удостоверение личности, аналогичное прилагаемому образцу; 5. Члены экипажей, в том числе капитаны, пилоты и бортпроводники торгового флота, а также экипажи гражданской авиации Сторон, находящихся в конфликте, которые не пользуются более благоприятным режимом в соответствии с другими положениями международного права; 6. Население неоккупированной территории, которое на подходе противника самопроизвольно берет в руки оружие для борьбы с вторгшимися войсками, не успевшее влиться в ряды регулярных вооруженных сил, если оно носит оружие на виду и уважает законы и обычаи войны”. Доступно по адресу: https://www.icrc.org/es/doc/resources/documents/treaty/treaty-gc-3-5tdkwx.htm (Consulted 16.08.2020). Так называемые “повстанческие армии” и ленинские партизанские группы добавили в понятие “тех лиц, которые были задержаны за нарушение правовых рамок, публично объявив войну государству, борясь за революционную политическую структурную перестройку государства”.
[3] Paul Avrich, ” Sacco and Vanzetti: The Anarchist Background», Princeton University Press, 1991.
[4] Альфредо Мария Бонанно, «Noterelle su Sacco e Vanzetti. In margine a un Convegno di studi », publié dans« Anarchismo »n. 63, июль 1989 г. Перепечатано под названием «Morire innocenti fa più rabbia» в «A mano armata», Edizioni anarchismo, 2008. Доступно (на итальянском языке) по этой ссылке: https://www.edizionianarchismo.net/library/ alfredo-m-bonanno-a-mano-armata.pdf
