— Что сейчас происходит с беларускими анархистами в тюрьме?
— Сложно сказать, что там с беларускими политзаключёными в целом, не только с анархистами. Мы получаем информацию несвоевременно и не в полном объёме. Узнать, что происходит в СИЗО и колонии довольно затруднительно – как правило, об этом рассказывают уже освободившиеся политзеки. Речь про ретроспективную информацию, о реальном времени мы знаем куда меньше.
Заключённые не могут честно рассказывать о происходящем. Да, на встрече с родственниками или адвокатами (если человек ещё в СИЗО) можно что-то передать – при этом политзаключённые не всегда решаются рассказывать прямо всё (например, про ШИЗО и карцеры) – чтобы не расстраивать родных. В целом ситуация с заключёнными анархистами очень тяжёлая. Как и у всех.
Анархисты — уязвимая группа. Власти репрессировали их задолго до 2020-го года, и сегодня участники анархического движения подвергаются большему в сравнении с другими политзаключёнными давлению (вспомним дело Миколы Дедка).
— Сколько анархистов сейчас в заключении?
— У нас нет таких данных. Мы не делаем идеологических различий между политзаключёнными – это как минимум сложно. Например, кейс Марты Рабковой: власти считают её активисткой анархического движения просто потому, что её дело связано с активистами анархического движения. Но считает ли она себя анархисткой? Нет.
Статистику заключённых анархистов и антифашистов собирает Анархический Чёрный Крест Беларуси. Там не только признанные политзаключённые, есть и другие статьи. По данным АЧК, 33 анархиста и антифашиста сейчас в тюрьме.
— Какие обвинения обычно предъявляются беларуским анархистам? Почему такие большие сроки?
— Власть пытается создать картину мира с террористами-экстремистами vs защищающим “спокойную” жизнь государством: выдумывает угрозы безопасности, попытки совершения террористических актов – и анархисты хорошо вписываются в такой сюжет. Одно из обвинений Игоря Олиневича как раз связано с терроризмом и тянет на 20 лет тюрьмы – так оно и случилось. Есть ещё дело Марии Мисюк – тоже “терроризм”. При этом на самом деле ребята просто раздавали листовки и флаеры. Государству выгодно создавать видимость страшного внешнего врага.
— Какие методы давления и репрессий применяют к анархистам в тюрьме?
— Это постоянное ШИЗО и ПКТ. Когда задерживали Миколу Дедка, его долго пытали и избивали, вынудили записать “покаянное” видео (сегодня это уже универсальное средство давления). Если говорить про тюрьмы и колонии, то там по умолчанию плохие условия, плюс сотрудники в качестве дополнительного давления ограничивают связь с внешним миром: запрещают созваниваться с родственниками, встречаться с семьёй, прерывают переписку – это классика.
Игорь Олиневич – ярчайший пример давления государства на анархистов, на его уровне только Игорь Лосик. Выходит, власть боится анархистов так же сильно, как Игоря Лосика и Сергея Тихановского.
— Могут ли правозащитники влиять на условия содержания анархистов?
— Могут – например, в случае неоказания медицинской помощи или ограничений контактов с внешним миром. Если точечно бить в проблему, рассказывать, что у политзаклюённого портится зрение или выпадают зубы, ситуация реально может меняться. И эти проблемы касаются не только конкретных политических – это про всех, просто об этом мало говорят. Для беларуских анархистов особенно актуальна проблема с “двойной” изоляцией от внешнего мира, об этом нужно больше говорить.
Многие ужасные вещи в тюрьме становятся обыденностью. Вдумайтесь: в женских колониях душ раз в неделю, и власти не рассматривают это как нарушение прав человека.
— Есть ли организации, поддерживающие беларуских анархистов?
— Поддержка есть – как публичная, так и непубличная. Про публичную: есть «Вясна» и BYSOL. Из тех, кто делает акцент на делах заключённых анархистов – Dissidentby и АЧК Беларусь.
Само существование таких организаций – про то, что политзаключённые не забыты, их дела освещают, их поддерживают, находят адвокатов и помогают после освобождения.
— Как помочь заключённым анархистам?
— Писать письма. Да, это сложно морально, нет гарантий, что будет интересная переписка, да и ответ не всегда будет приходить – но это важно. Поддержите инициативы, помогающие политзаключённым как в тюрьме, так и освободившимся (последним после отсидки ещё долго нужна психологическая поддержка) и распространяйте информацию про бесчеловечные условия содержания политзеков.
Барацьба беларускіх анархістаў — гэта не толькі пакуты ў ШІЗА і нечалавечы ціск, але і каханне, шчырасць, перакананні і натхненне. З таго нешматлікага, што нам вядома пра герояў цыкла “Салідарнасць без межаў”, ясна, што яны не здаюцца і працягваюць барацьбу ў засценках, “думаюць волю”, чэрпаючы сілу ва ўласных перакананнях — бо толькі так у турме можна застацца самім сабой (і ўвогуле чалавекам).
Іх гісторыі — напамін, што імкненне да свабоды і справядлівасці немагчыма здушыць нават у абставінах беларускай турмы. Гэта вялікае натхненне для нас і ўсіх тых, хто змагаецца супраць прыгнёту і несправядлівасці. Падтрымка зняволеных і распаўсюд інфармацыі аб іх барацьбе — наш унёсак у агульную справу волі і роўнасці.
Воля ў няволі магчымая, калі мы не здаемся і дапамагаем сябрам. Няхай мужнасць і рашучасць беларускіх анархістаў будуць для нас усталяваннем, а іх барацьба — натхненнем.
Жыве Беларусь. Салідарнасць назаўсёды.
