Махно и Украина

Апрель 2025

Этот проект родился на основе подлинного интернационализма, в нем приняли участие Александр Ланевский, белорусско-польский ученый, украинские ученые и активисты со всей страны, а также два канадских переводчика. Мы благодарны блогу AnarchistStudies.blog за публикацию следующих интервью, что позволило нам дать читателям уникальный и своевременный взгляд на современную украинскую точку зрения на Нестора Махно.

Историческая фигура Махно – при всей ее противоречивости и множественности интерпретаций на протяжении десятилетий – приобрела новое значение в ходе войны как символ украинского сопротивления российскому империализму. По всей линии фронта украинские солдаты вывешивают флаги и нашивки с махновской тематикой, напоминающие о крестьянине-анархисте и его антиавторитарной революции.

Один из таких солдат, Юрий Кравец, был опрошен в рамках данного проекта. Его, к сожалению, краткие ответы свидетельствуют о том, что обстоятельства не позволили ему с нормальной тщательностью подойти к столь дорогой для него теме. К сожалению, в процессе перевода нам сообщили, что подразделение Юрия, дислоцировавшееся на линии фронта в Курской области, попало под российский удар, в результате чего в живых осталось только двое, которых взяли в плен. На момент написания этого предисловия был опознан только один из выживших, и неизвестно, выжил ли Юрий во время атаки. Официально он числится пропавшим без вести в ходе боевых действий. Я выражаю солидарность и искреннюю заботу семье и друзьям Юрия в это время мучительной неопределенности.

Шон Паттерсон

Апрель 2025 г.

Введение

В июле 2024 года исполнилось 90 лет со дня смерти Нестора Ивановича Махно (1888-1934). Родившийся крестьянином в юго-восточном украинском городе Гуляйполе, Махно возглавил Революционную повстанческую армию Украины в бурный период Украинской революции. В результате он стал не только одним из самых известных анархистов в мире, но и одной из самых узнаваемых фигур в украинской истории.[1] Сам анархист и повстанческое движение его имени (известное как «Махновщина») не только вызывают множество противоречивых эмоций и споров, но и вдохновляют последующие поколения анархистов (и других людей) на борьбу за идеалы свободы, равенства и социальной справедливости.

Независимо от самоидентификации Махно и идеалов, за которые он боролся, в современных условиях не так очевидно, что махновское движение ассоциируется исключительно с анархизмом, самоуправлением и социальной справедливостью. Существует увлечение Махно не только как защитником простого народа, символизирующим украинский повстанческий дух, но иногда и как «союзником» большевиков. Для других он – патриот и национальный герой, почти всегда – военный гений.[2] В нем даже видят архитектора своего рода украинской государственности.[3] Сегодня, в условиях войны России против Украины, Махно воспринимается как символ сопротивления российскому империализму (белому, красному, а теперь и путинскому).

Память об этой трагической, непонятой и недооцененной фигуре не вписывается ни в одну из официальных моделей памяти – ни в эксклюзивный тип советско-ностальгического нарратива, ни в националистический нарратив. Память о Махно в большей степени отражает инклюзивные и смешанные идентичности. В мультикультурной и разнонаправленной памяти современной Украины, для которой общественное пространство является основополагающим, место Махно безошибочно и наиболее ярко представлено в юго-восточных регионах страны.

О Несторе Ивановиче написаны песни и пьесы[4], он появляется в современной украинской живописи,[5] комиксах и календарях, а также в высказываниях знаменитостей и политиков. Иногда память о нем принимает неожиданные формы, например, в брендировании независимых шлифовальных и заточных станков.[6] Перечисление всех песен, стихов и романов, посвященных Махно, заняло бы не одну страницу текста.[7] Отдельного исследования заслуживает известный, но неоднозначный фестиваль «День независимости с Махно», так называемый «Махнофест». С другой стороны, термин «махновщина» иногда используется как уничижительный, особенно политиками, обозначая беспорядок и непристойность.[8] Мало кто знает об этом, но даже в русском тюремном сленге используется термин «махновщина». В системе ГУЛАГа существовала каста так называемых «махновцев», которые не придерживались никаких правил, включая кодексы преступного мира[9].

Интересно, что в современном русском нарративе Махно изображается не как знаменитый представитель Украины, а так называемой «Новороссии» или юга России.[10] Кажется, что, навешивая на него общий ярлык «антифашиста», кремлевская пропаганда стремится подорвать символическое значение Махно для Украины.

Линия фронта нынешней войны с Россией проходит в опасной близости от Гуляйполя в Запорожской области. Город постоянно подвергается обстрелам со стороны российских войск и имеет значительные разрушения.[11] Тем не менее, солдаты Вооруженных сил Украины часто делают селфи перед городским памятником, посвященным знаменитому анархисту.[12] Статуя накрыта мешками с песком, чтобы защитить ее от повреждений, но, несмотря на эти усилия, в этом году российский удар разрушил голову памятника. Местные власти быстро мобилизовались и поручили скульптору восстановить статую[13].

В связи с этим возникает вопрос, изменилось ли восприятие Махно в украинском обществе за время войны, несмотря на его антиправительственные взгляды. Исследование, опубликованное Киевским международным институтом социологии в январе 2023 года, попыталось частично ответить на этот вопрос, но для полного ответа необходимо более тщательное исследование.

В своей профессиональной деятельности, которая включает в себя «исследования памяти», я уже некоторое время занимаюсь изучением исторической политики в БУРе (Беларусь-Украина-Россия). Меня интересуют тенденции и механизмы, сопровождающие историю в политической сфере, а также динамика изменений в восточнославянских культурах.

Культура памяти является частью нашего более широкого понимания культуры в целом, и именно через коллективное воспоминание происходит символическая обработка прошлого. Этот процесс служит фоном для современной популярной и политической культуры, использующей такие культурные инструменты, как произведения искусства, общественные организации и мемориальные практики.

В связи с годовщиной смерти Махно я решил пообщаться с исследователями и анархистами из Украины, которые хорошо знакомы с махновским движением. Я задал им вопросы о месте Махно в современной культуре памяти украинского общества. Моей целью было изучить феномен этой исторической фигуры и его современные последствия, а также выявить динамику изменений (или отсутствие таковых) в восприятии Махно и его армии за последние тридцать лет. Пытаясь в какой-то мере понять современное украинское общество, я попытался найти ответы на три основных вопроса: кто, как и с какой целью сохраняет память о Махно и Махновщине в сегодняшней Украине?

Я разослал анкету семи людям. К сожалению, двое по разным причинам не смогли принять участие в опросе, а один прислал довольно лаконичные ответы. Опрос, конечно, не является исчерпывающим, но затрагивает важные вопросы и порой демонстрирует разные точки зрения на восприятие Махно в Украине. Поэтому следующие интервью следует рассматривать как вклад в продолжающееся исследование.

Поэтому следующие интервью следует рассматривать как вклад в продолжающееся исследование места Нестора Махно и махновского движения в украинской культуре или, точнее, в культуре памяти.

Александр Ланевский

Начнем с историографии. В советской историографии и массовой культуре сложился довольно красочный, но одномерный образ Махно и махновцев, в котором они изображались как контрреволюционеры, алкоголики, бандиты и, в общем, антигерои. На ваш взгляд, произошли ли качественные изменения в восприятии Махно в украинском обществе за последние тридцать пять лет? Если да, то можно ли это отнести, в частности, к влиянию историографии, которая, хотя и не полностью, но значительно продвинулась в изучении махновского движения в постсоветской Украине?

Владислав Верстюк

Мне трудно быть объективным – об этом надо предупредить сразу, потому что я много лет посвятил теме махновщины и вникал в ее мельчайшие детали. Я как будто вижу проблему, которая мне хорошо знакома, а совсем не так, как ее видит и воспринимает среднестатистический украинец. Пожалуйста, примите это к сведению.

Теперь к сути вопроса. Даже в советское время существовала заметная разница в изображении Махно между официальной историографией, которая была полностью негативной, и памятью общества о нем. Последняя была не негативной, а мифологизированной, лишенной реальности. Люди воспринимали его как некоего Устима Кармалюка или Робин Гуда ХХ века.[14] Я считаю, что сегодня, по сравнению с советскими временами, отношение к махновскому движению существенно изменилось,

потому что знания о нем более предметны, и я думаю, что историография сыграла здесь значительную роль. Именно повстанческое движение в широком смысле этого слова и его махновская составляющая стали отличительной чертой Украинской революции 1917-1921 годов.

Итальянский историк Андреа Грациози считает, что именно благодаря крестьянскому повстанческому движению Украинская революция добилась определенного первенства в общественной сфере, которое впоследствии повторялось в других революциях и революционных движениях[15]. Эта идея широко используется в украинской историографии. Сегодня о Махновщине написаны десятки больших и малых научных исследований, популярных произведений, художественной литературы, снято несколько фильмов. Тема свободно обсуждается в СМИ и не имеет негативных коннотаций. Этот факт не может не влиять на формирование общественного мнения. Книги на эту тему долго не задерживаются на полках магазинов!

Виктор Савченко

На самом деле, начиная с 1988 года, восприятие личности Нестора Махно в украинском обществе менялось. На первом этапе на это восприятие повлияло общее негативное неприятие обществом большевизма-коммунизма. С 1988 по 1998 год «антикоммунизм» был значимым фактором для заметной части украинского общества. В эти годы Нестор Махно перестал восприниматься обществом как «бандит», «кулацкий вождь» и «кровопийца». Махно воспринимался как активный борец с «красными» и незаурядная личность.

Под влиянием новой историографии, публицистики и документалистики личность Махно с 1999 по 2021 год стала восприниматься как личность народного героя, боровшегося за интересы «простого народа». После февраля 2022 года он стал восприниматься как «национальный герой», боровшийся с российскими «белыми» и «красными», принесшими в Украину различные формы имперской колонизации. Теперь он стал частью триады борцов за Украину в XX веке: Петлюра[16]-Махно-Бандера[17].

Вячеслав Азаров

В СССР вся историческая наука фильтровалась через господствующую идеологию. Поэтому махновское движение, пропагандировавшее иной тип общественного устройства, не могло восприниматься положительно. Более того, во время революции и в последующем развитии, в силу более левых позиций анархизма по отношению к большевизму, он выступал в качестве серьезного идеологического конкурента в стремлении к схожему социальному идеалу. Поэтому он требовал максимальной дискредитации со стороны действующей власти, так как не обладал потенциалом социальной организации.

Постсоветские исторические исследования, а впоследствии и взгляды украинского общества на Махно и его движение, также претерпели определенную эволюцию от увлечения внешней военной стороной махновщины с лихими кавалерийскими боями и грозными пулеметными полками к изучению идеологии и социального проекта махновской «Свободной советской системы».

Однако в последнее десятилетие в связи с ростом украинских националистических и унитарных тенденций наметилось новое, советское направление критики махновщины, поскольку идеи махновщины о всеобщем самоуправлении противоречат набирающей силу политике государственной централизации, языковой и культурной монополии. Эволюцию взглядов формирует прежде всего историческая наука, тесно связанная с государством и чутко реагирующая, как и в СССР, на его политические запросы.

Анатолий Дубовик

С самого начала важно сказать, что отношение к Махно и махновщине в СССР было несколько разным. Оно различалось в России (имеется в виду РСФСР) и на Украине. В России Махно считали уголовным бандитом, а в Украине – «социальным бандитом» или «лихим разбойником»[18] – аналогом Робин Гуда начала XX века. Причины этого понятны: Махновщина действовала в основном в Украине, где оставались потомки повстанцев и память о них. Даже те, у кого не было родственников среди махновцев, испытывали определенную гордость за то, что их предки имели какое-то отношение к этому движению. «Махно когда-то останавливался в нашем доме!» – говорят они – или, по крайней мере, „в доме на нашей улице“.

В то же время в Советском Союзе никто толком не понимал целей повстанческого движения, люди имели о них лишь смутное представление.

В самом позитивном (и очень распространенном) варианте «Махно был за простой народ». Одновременно официальная пропаганда и советская система образования стремились создать образ Махно как антигероя, погромщика, контрреволюционера, садиста и так далее. Однако, как мы видим, в конечном итоге эти усилия не увенчались успехом. Изменения в восприятии Махно за последние 35 лет колоссальны. Сегодня в Украине трудно найти человека, который до сих пор верит в эти истории о бандите-погромщике Махно.

На мой взгляд, главная заслуга в этих переменах принадлежит не столько исторической науке, сколько ее неизбежному аналогу – популярной литературе. Изменения произошли благодаря публикациям в массовой литературе, газетах и журналах. Конечно, без серьезных исторических исследований популярная литература не имела бы почвы для развития, поэтому историки тоже заслуживают определенной заслуги. Просто не стоит преувеличивать их влияние на народную память.

Однако самое значительное влияние на постсоветские представления о Махно оказал драматический телесериал «Девять жизней Нестора Махно» (2006).[19] Образы и характеры, созданные в фильме, оказались гораздо важнее академических трудов. Кстати, в фильме было представлено – пусть и в очень упрощенном виде – за что боролись и чего добивались махновцы. В этом его главная заслуга. В то же время те, кто хорошо разбирается в теме (в том числе и я), восприняли фильм плохо из-за искажения исторических фактов.

Юрий Кравец

Несомненно, такие изменения произошли. Значительное влияние здесь оказала современная историография, особенно благодаря исследованиям и публикациям Валерия Волковинского[20], Владислава Верстюка и Владимира Чопа[21].

В последние годы в Украине в академической и общественно-политической среде возникли дискуссии об украинской революции и переосмыслении событий 1917-1921 годов. Каким образом Махновщина оказалась вписана в эти дискуссии? Например, в методических рекомендациях Украинского института национальной памяти я не нашел подробного комментария о махновщине.[22] Насколько распространен интерес к махновщине среди современных украинских историков? Есть ли новые подходы и интерпретации этого явления?

Верстюк

Я уже частично ответил на вторую часть этого вопроса. Интерес к теме не угасает, но есть нюансы. Прежде всего, историческим фундаментом современной украинской государственности считается Украинская революция 1917-1921 годов. Именно так трактует ее Украинский институт национальной памяти, и именно эта сторона революции представляется современной украинской власти, поскольку она легитимизирует государство. Все, что не связано с государственностью, отходит на второй план, в том числе и Махновщина, которую часто рассматривают как проявление анархизма.

Анархизм как идеология – чрезвычайно широкое понятие, однако его часто ошибочно трактуют как анархию в смысле хаоса. На самом деле это попытка построить социальную организацию снизу через самоуправление. Именно таким был проект свободной советской системы, предложенный анархистами Махновщине, прежде всего Волиным.[23] Союз движения с большевиками бросил тень на образ Махновщины. Современные историки спорят о том, было ли повстанческое движение борьбой за или против государства. Однозначного ответа нет. Но есть и другая сторона медали – Махновщина как эффективное партизанское движение, привнесшее в то время множество новшеств в военное искусство: тачанка (конная повозка, оснащенная пулеметом), тысячекилометровые рейды, быстрота маневра, отличное знание местности, тесный контакт с местным населением.

Савченко

Махновщина стала элементом не столько научной, сколько народной памяти. В рекомендациях Украинского института национальной памяти, не вдаваясь в подробности, Махновщину причисляют к повстанческой борьбе против коммунистической диктатуры, рассматривая Нестора Махно как одного из ряда различных украинских отаманов, действовавших в 1918-1921 годах (хотя «батько» никогда не называл себя «отаманом»).[24] Современные украинские специалисты, в большинстве своем, дают Махновщине противоречивые характеристики. Такие историки, как Верстюк, Савченко, Чоп, Архирейский[25], считают Махно национальным героем. Однако историки львовской и киевской «школ», особенно восхваляющие гетмана Скоропадского,[26] считают его «неудобным эпизодом» в украинской истории, который помешал строительству Скоропадским Украинского государства или Украинской народной республики (УНР) во времена Директории[27].

Азаров

Я не участвую в дискуссиях националистически-консервативного сегмента украинского общества и не могу судить об их качественном содержании. Для меня, как активного анархиста и исследователя движения, Махновщина важна как масштабный эксперимент безгосударственного самоуправления, развития независимости масс и низовой инициативы в обществе. В то же время в некоторых исторических работах последнего десятилетия я наблюдаю превращение Махно в некоего героя национально-освободительной борьбы. Его движение изображается как одностороннее противостояние белой и красной угрозы со стороны России, без четкого объяснения того, за какие идеалы боролись махновцы и какое общество они строили. С одной стороны, происходит отрицание махновских идей, с другой – попытки подогнать это историческое явление под нужды современной государственной политики.

Дубовик

Интерес есть, и он более значителен, чем тридцать лет назад, не говоря уже о советских временах. Однако в целом Махновщина не находится в центре внимания современной общественно-политической и даже академической среды. По понятным причинам в центре внимания находятся больше деятели и движения государственного строительства (такие как УПО, Симон Петлюра, Павел Скоропадский и т. д.).

Тем не менее в 2017 году, когда старший научный сотрудник Института истории Украины Геннадий Ефименко[28] задумал проект «Наша революция» (серия популярных публикаций, приуроченных к столетним юбилеям Украинской революции (1917-1922), созданная разными специалистами для известного украинского интернет-издания «Деловая столица»), он счел необходимым найти человека, который написал бы о махновском движении, несмотря на то, что основной акцент в проекте был сделан на деятельности государственно ориентированных украинских политических сил. Сам Ефименко говорил: «Как же это можно сделать без Махно?». В итоге я предоставил несколько хорошо принятых материалов о Махновщине и городских анархистах конфедерации «Набат»[29].

В этой связи профессиональные историки – такие как Владимир Чоп и особенно Виктор Савченко – продолжают работать над темой, публикуя книги и статьи как в специализированных журналах, так и в книжных сериях, рассчитанных на популярную аудиторию. Что касается новых подходов, то стоит отметить, что сейчас историков все больше интересуют взаимоотношения между Махновщиной и украинским национальным движением: насколько первое было частью второго, как оно взаимодействовало с украинскими политическими силами и так далее. Такое развитие событий вполне объяснимо, поскольку взаимодействие движения с красными и белыми и его хронологический нарратив уже достаточно хорошо известны.

Кравец

Махновщина никак не вписывается в эти дискуссии, поскольку не признается официальной исторической наукой как часть украинской национально-освободительной борьбы. Лишь немногие люди в современной Украине изучают историю махновского движения и почти все они занимаются этим на региональном уровне.

По мнению польского историка коллективной памяти Роберта Трабы, прошлое в настоящем всегда отвечает на сегодняшние идеологические запросы, а не на интеллектуальные вызовы реконструкции исторических событий и процессов.[30] Даже в демократических обществах преобладающие политические требования накладывают ограничения на включение некоторых «неудобных» событий в основную траекторию государственной исторической политики. Траба противопоставляет «политику памяти» центральных властей «демократизации памяти» – то есть праву граждан на независимую интерпретацию истории, позволяющему гражданскому обществу участвовать в конструировании исторической и коллективной памяти[31].

В посткоммунистической Польше процесс «приватизации памяти» происходил одновременно, влияя как на рост популярности местных деятелей и сообществ, участвующих в национальных событиях, так и на требование большего уважения со стороны государственных властей[32]. В результате «историческая чувствительность» усилилась одновременно с интересом и привязанностью граждан к местному наследию в противовес единой истории государства. Применимы ли эти же процессы к постсоветской Украине? Ведь именно жители Гуляйполя и Запорожья активно начали «воскрешать» и популяризировать память о Махно: правнучатый племянник Махно Виктор Яланский,[33] краевед Владимир Жилинский,[34] бывший директор Гуляйпольского краеведческого музея Любовь Хенба, музыкант Анатолий Сердюк [35] …

Верстюк

Это сложный вопрос. Я не вижу противоречия между национальной и региональной памятью – они так или иначе коррелируют друг с другом. Национальная память вбирает в себя определенные части региональной памяти. Я помню, как в 1999 году в Хулиаполе отмечали 110-летие со дня рождения Нестора Махно. Перед зданием госадминистрации собралась довольно большая толпа. Начался митинг, и оказалось, что он разделен на три фракции, каждая из которых претендует на первенство в использовании имени Махно и присвоении его в своих целях. Первую из них возглавлял глава местной администрации как представитель государства. Вторую составляли местные казаки, подчеркивавшие свое родство с «батькой», а третью – анархисты, специально приехавшие из Харькова и также имевшие свое видение. Кстати, в то время среди местных жителей не было единого мнения по поводу Махновщины.

Говоря о присвоении, хотелось бы отметить ожесточенную борьбу между российскими и украинскими историками по поводу этого исторического феномена. Русские из кожи вон лезут, чтобы сделать Махновщину частью своего исторического мифа. Украинские историки защищают это движение как украинское явление. Разумеется, я не согласен с тем, что именно запорожские и гуляйпольские активисты первыми воскресили память о Махновщине. Это началось с Киева, с работ В. Волковынского и моих собственных в начале 90-х годов, а дальше присоединились Запорожье и Гуляй Поле.

Дорос ли Нестор Махно в народной памяти до уровня Михаила Грушевского,[36] Владимира Винниченко,[37] Симона Петлюры и Павла Скоропадского? Очевидно, нет. Как это отразилось на его памяти? Сегодня я узнал, что имя Махно носит только одна улица, расположенная в Днепре. На сайте Президента Украины была зарегистрирована петиция о переименовании одной из столичных улиц в честь Махно. За четыре года она собрала 44 подписи из необходимых 25 000. Но я уверен, что эта история еще не закончена, потому что не только прошлое влияет на настоящее, но и настоящее гибко меняет свои представления о прошлом. Вспомним, например, Голодомор 1932-1933 годов,[38] который за десятилетия замалчивания и отрицания превратился в одно из самых определяющих событий украинской истории XX века.

Савченко

Процесс «приватизации памяти» и популярность региональных деятелей усилились после 2000 года. Можно сказать, что среди симпатизантов Махно особенно много жителей Днепропетровской и Запорожской областей Украины, а также жителей Гуляйполя. В то же время жители Правобережной Украины часто предвзято относятся к движению Махно, считая его разрушительным для национального освобождения 1917-1921 годов. Киев делится примерно пополам. «Старая« историческая школа и люди старшего поколения имеют некоторые предрассудки, в то время как молодежь часто воспринимает Махно как фигуру протестного дискурса (»панки и готы”).

Азаров

Я не изучал процессы исторической политики в Польше, но современный государственный взгляд на историю, описанный в вашем вопросе, мне определенно не по душе. С моей точки зрения, история должна быть максимально правдивой и подробной, а не искаженной в угоду тому или иному правительству и его взглядам на развитие государства. Спор может идти только об уроках и полезных навыках, которые современное общество может извлечь из событий и политических движений прошлого.

Лично я знакомился с историей махновского движения не по книгам краеведов, а по личным воспоминаниям его участников и ранним мемуарам представителей конкурировавших с ним политических сил, затем сравнивал эти рассказы с работами советских историков, сборниками документов и исследованиями постсоветского периода. Работы краеведов, безусловно, важны, но, на мой взгляд, они больше ориентированы на низовой уровень семейных историй и редко отражают весь масштаб и глубину социально-экономических процессов на обширных территориях, охваченных Махновщиной, а для меня это основа для понимания движения, его целей и лозунгов, вдохновивших на борьбу значительную часть населения.

Дубовик

Нет, я бы не сказал, что я наблюдал что-то подобное. Махно был и остается центральной фигурой в краеведении Запорожской области. В этом смысле принципиально новых открытий, скорее всего, не произошло. Кстати, гораздо больше для вывода темы Махно и махновщины на национальный уровень еще в конце 1980-х годов сделали люди из других регионов. В 1988 и 1990 годах одессит Савченко и киевлянин Верстюк опубликовали первые с 1920-х годов научные работы на эту тему.

Кравец

Процессы, о которых вы говорите, вполне можно применить к постсоветской Украине.

Со временем такие известные деятели культуры, как Андрей Ермоленко,[39] Сергей Жадан,[40] Антин Мухарский,[41] и Лес Подервянский[42], привлекли внимание к Махно, создав его образ как борца за социальную справедливость с национальным компонентом. Стали появляться художественные произведения, песни и комиксы. Мне известно о нескольких театральных постановках. Сегодня такой образ присутствует даже в развлекательных программах.[43] В Запорожье наследию махновцев был посвящен областной фестиваль народного творчества «Вольница»,[44] а в 2021 году в Старобильске махновщине был посвящен музыкальный фестиваль «Ветер анархии». Конечно, самым ярким и спорным примером является так называемый Махнофест[45], организованный творческим объединением «Последняя баррикада» совместно с Олесем Донием[46] (который хотел «украинизировать Махно после его смерти, чтобы он стал основой для новой юго-восточной украинской идентичности»).

Польский культуролог Анджей Шпоциньский считает, что «сегодня мы имеем дело с феноменом театрализации языка, культуры и сообщений. А вопрос исторической правды отходит на второй план”[47] В свою очередь, по мнению ведущего исследователя памяти Алейды Ассманн, современное искусство нацелено не на увековечивание памяти, а на ее критический анализ[48], что связано с широким интересом к идентичности и травматическому опыту прошлого. Как во все это вписывается «День независимости с Махно» и другие проявления культуры памяти, связанные с «Батькой»? Грозит ли Нестору Ивановичу «Че Гевара-изация»?

Верстюк

На мой взгляд, в этом вопросе задействовано много разных и не всегда совместимых вещей. Нужно ли объяснять, что академическая наука и историческая память – это разные вещи, которые развиваются по своим законам и часто не пересекаются, а существуют как параллельные миры? Я, возможно, соглашусь с понятием исторической правды, если кто-то объяснит мне, что это такое. Что касается мнения Алейды Ассман, то, на мой взгляд, искусство не отрицает память, какой бы критической она ни была. Возможно, оно меняет ее формы, делает ее более современной, адаптирует к оптике публики. Не исключено, что при этом что-то искажается или мифологизируется. Я убежден, что так или иначе образ Махно найдет свое место в современной украинской идентичности.

Савченко

Махно входит в образ украинского «Робин Гуда» – образ борца за социальную справедливость с элементом национальной значимости. Этому способствовали не только историки, журналисты, певцы и писатели, но и некоторые политические деятели (Юрий Луценко[49] и Олесь Доний, которые были инициаторами фестивалей «День независимости с Махно», проходивших в Гуляйполе во время правления президента Ющенко). Также необходимо отметить творческое объединение «Последняя баррикада» (руководителями которого были Доний и Сергей Жадан). Действительно, Махно был национальным героем, который стремился построить и защитить альтернативную модель независимой Украины – «федерацию труда». Махно уже занял достойное место в пантеоне великих украинских исторических деятелей. Он уже частично стал элементом коллективной идентификации для украинцев. Майданные революции 2004 и 2013-2014 годов, движение волонтеров, самоорганизация общества, ценность личной свободы в современном украинском дискурсе… во многом это махновские «темы».

Азаров

Из ваших вопросов у меня сложилось впечатление, что вы смотрите на Махно и его движение с точки зрения представителей национал-консервативного лагеря, его историков, деятелей культуры и политиков. Да, в современной Украине при целенаправленной поддержке государства эта идеология заняла монопольное положение, вытеснив или подавив весь остальной политический спектр, включая анархистов – хранителей махновского наследия. Фактически национализм сегодня занимает здесь монопольное положение, сравнимое с доминирующей ролью советской идеологии в прошлом. Но, как и в СССР, это не означает, что его взгляд на Махновщину объективен. Я работаю в украинской политике уже тридцать лет и помню все многообразие дискурса предыдущего периода об истории Украины и роли ее исторических деятелей, в том числе и Махно.

Здесь крайне важно учитывать, что Махновщина по своей сути была интернациональным движением, о чем неоднократно писали ее непосредственные участники, в том числе и сам Батько. Поэтому взгляд националистов на махновское движение и их пропаганда Махновщины через культурные мероприятия страдают фрагментарностью и предвзятостью. Они пытаются выделить какие-то конгениальные им моменты в движении и пропагандируют их как основной смысл этого массового явления многонационального населения юго-востока Украины того исторического периода. По сути, это процесс «посмертной украинизации» Махно. А настоящая Махновщина – это социальная, а не национальная идентичность. Это модель общества, и ради достижения этой цели жители региона присоединились к движению. Поэтому в ее рядах боролись и работали люди разных национальностей – украинцы, русские, евреи, греки, болгары, крымские татары и даже китайцы.

Дубовик

Я с глубоким недоверием отношусь к работе таких деятелей культуры, ко всем этим фестивалям и художественным проектам. Здесь я говорю как (анти)политический активист, а не как историк (и уж тем более не как теоретик культуры). Для этих людей главной целью всегда было привлечь внимание к собственному творчеству, используя тему, привлекательную для массовой аудитории, – занимательную историю «социального бандита» из относительно недавнего прошлого (сто лет назад).

Для меня же цель – донести, для чего все это было нужно – чего хотели эти люди, что осталось от их мечтаний и целей сегодня и что может быть актуально в будущем. Проще говоря, люди из сферы культуры подходят к этой теме, как менеджеры по продажам к поиску клиентов. Я и мои товарищи, напротив, подходим к ней как анархисты, стремящиеся распространять свои взгляды и привлекать новых сторонников под тем же черным флагом, под которым когда-то сражались махновцы.

Показательно, что нас – настоящих, современных анархистов и продолжателей идей Махно – ни разу не пригласили ни на одно из этих культурных мероприятий. Нам всегда приходилось организовывать свои собственные.

Грозит ли Махно «Че Гевераизация», то есть, как я понимаю, создание довольно искусственного, искаженного образа, фотогеничной «иконы», почти полностью лишенной идеологического и политического содержания? К сожалению, да, это кажется наиболее вероятным сценарием ближайшего будущего.

К счастью, по крайней мере, популярность Махно не приобрела традиционную советскую форму памяти, как у многих других. Он не стал центральным персонажем целой серии анекдотов, как это было с Лениным, Василием Чапаевым или даже Максимом Горьким.

Кравец

Я не могу сейчас комментировать «День независимости с Махно». Должна закончиться война, чтобы мы могли конкретно обсуждать эту тему. Что касается так называемой «че геваризации» Махно, то она явно не представляет угрозы. Он не находится ни на том же уровне, ни в том же историческом периоде.

Раз уж мы затронули вопрос идентичности, возникает вопрос: как Махно вписывается в современную Украину? На Западе он, несомненно, является одним из самых известных украинцев в истории.[50] Есть ли у него шанс занять достойное место в пантеоне великих украинских исторических деятелей? Или он уже считается таковым?[51] Например, по мнению политолога Игоря Лосева, феномен «против всех» – это не что иное, как «тяжелая национальная болезнь украинского менталитета»[52] Другие, особенно вышеупомянутые деятели культуры, отстаивают «анархическую» природу украинского народа.

Что, если для украинцев Махно станет тем, что французский историк Пьер Нора называет «местом памяти» (символ коллективной идентификации, который выступает в качестве своеобразного ориентира для важных ценностей, действующих в общественном сознании в определенный момент истории)? Не кажется ли вам, что вместо того, чтобы выступать в качестве носителя ценностей, которые изначально подчеркивали его «значимость» (как анархиста, крестьянского героя и военного гения), он теперь начинает функционировать в общественном сознании как пример новых (или, возможно, переактуализированных) ценностей (как борец с российским/советским империализмом, символ украинской идентичности и пример отдельного типа государственности)?

Верстюк

Действительно, мир знает Украину больше по Махно, чем по Грушевскому или Скоропадскому. Это объясняется популярностью анархизма в межвоенный период. Однако миф о Махно и реальный Махно – совершенно разные вещи. Миф о Махно вобрал в себя большую часть коллективной деятельности, которая была частью Махновщины. Слово Махно было далеко не последним и окончательным, многие вопросы в армии решались коллективно Реввоенсоветом Революционной повстанческой армии Украины (махновцев), даже без участия батьки. За последние сто лет мир, в том числе и Украина, сильно изменился. Нет уверенности, что сегодняшние вызовы смогут превратить Махно в символ идентичности. В его движении было много глубоко крестьянского и украинского, что трудно совместить с современным урбанизированным миром. Тем не менее, махновское движение и его лидер дают множество уроков, которые необходимо усвоить и усвоить. С другой стороны, стоит помнить, что украинская революция была временем поиска Украины, ожесточенной конкуренции между различными моделями. Украина Грушевского отличалась от Украины Скоропадского, Украины Евгения Петрушевича,[53] Украины Махно и степной Украины наследников Запорожской Сечи.

Савченко

Махно – один из лидеров по популярности среди украинских деятелей XX века. О нем, как и о Тарасе Шевченко, знают все украинцы , как о Тарасе Шевченко[54] или Богдане Хмельницком[55]… хуже дело обстоит со Скоропадским или Романом Шухевичем.[56] С 1990 года наблюдается положительная динамика в росте популярности Махно, и это факт. Он стал «народной альтернативой» правительству коррупции, кумовства и олигархии… Украинцы хорошо знают, что разрушило Украину за тридцать лет независимости, и это не только Российская Федерация. Махно стал символом вечной борьбы нового со старым.

Азаров

Я считаю, что термин «против всех» применительно к махновщине используют люди, неграмотные в истории и идеологии махновского движения, не понимающие его целей и задач. Анархизм в целом и махновщина в частности работали на развитие общества, а не государства. Поэтому любые государственные режимы, приходившие на земли, контролируемые махновцами, рассматривались ими исключительно с точки зрения возможности сосуществования с местными органами безгосударственного самоуправления. Большевики проводили по отношению к махновщине самую хитрую и гибкую политику, пытаясь использовать ее против общих врагов, а взамен давая необходимое оружие и боеприпасы, без которых махновцы потеряли бы свой регион. Во время таких союзов Махновщина могла сосуществовать с советской властью, но только до тех пор, пока большевики не пытались ликвидировать махновские органы самоуправления. Ни белогвардейский, ни национально-республиканский буржуазные режимы такой возможности сосуществования не предоставляли. В этом и заключается весь секрет сотрудничества махновцев с большевиками. Махновщина не была приложением к тому или иному проекту государственности на землях бывшей Российской империи. Она была новым самостоятельным проектом общественного устройства и потому противостояла другим проектам, мешавшим его реализации.

Именно в контексте этого опыта социально-экономического строительства Махно давно и прочно занял свое место в истории не только Украины, но и всего человечества. Первый в мире масштабный эксперимент антиавторитарного (безвластного) самоуправления, организационным ядром которого стал Союз анархистов Гуляйполья с Махно во главе. Это было совершенно новое политическое явление, хотя и не до конца завершенное. По оценке председателя махновского Военно-революционного совета Волина, на пике движения осенью 1919 года оно охватывало территории с населением до семи миллионов человек, почти треть населения Украины того времени. Развитие самоорганизации и социальной независимости широких народных масс, обустройство собственной жизни без вмешательства властей – важнейший набор навыков или социальных технологий. В современный период переосмысления роли и функций государства в экономически развитых странах в условиях глобализации такие технологии должны быть очень востребованы для переподготовки постсоветского общества. К сожалению, Украина сейчас находится на догоняющей стадии развития, пытаясь пройти этап государственного строительства, который был актуален для передовых стран в XIX веке, поэтому эти навыки остаются неразвитыми.

Поэтому «Махно» – это не о современной Украине, где нет ни реальной конкуренции между различными идеологиями, ни общественной дискуссии, основанной на плюрализме мнений. Махно – это Украина будущего – надеюсь, ближайшего будущего. Основополагающие принципы Анархической федерации труда Махно, включая инициативу на местах, мультикультурализм и социальную самодостаточность, могут стать прекрасной альтернативой нынешнему состоянию украинского общества с его языковыми, культурными и социальными конфликтами, которые подрывают солидарность изнутри.

Что касается Махно как борца с советским или российским империализмом, то он также сражался против австро-германского вторжения, против войск гетмана Скоропадского, украинской Директории и даже против высадки войск Антанты. Поэтому, как символ идентичности, важнее не против кого, а за что он воевал, чтобы эта тенденция развивалась в Украине, конечно, с учетом современной ситуации. Нынешняя власть приветствует внедрение взаимопомощи и технологий самоуправления, так что этим «новым махновцам» есть что защищать и от русских, и от космических пришельцев. Напротив, если власть постоянно сокращает социальные завоевания, за которые боролась РПАУ/м, и продолжает загонять простых украинцев в нищету и беззаконие, неизбежно возникает вопрос: как такой символ идентичности соответствует тому, что происходит в тылу, Так что этим «новым махновцам» есть что защищать и от русских, и от космических пришельцев. Напротив, если власть постоянно урезает социальные завоевания, за которые боролась РПАУ/м, и продолжает загонять простых украинцев в нищету и беззаконие, неизбежно возникает вопрос: как такой символ идентичности соответствует тому, что происходит в тылу, в то время как «новые махновцы» защищают страну на фронте? Ну, а если предполагается, что эта новая идентичность обойдется без социальной составляющей махновщины, то возникает вопрос: Как же она тогда выражается? Когда общественный идеал, лозунги и методы сегодняшних активистов, деятелей культуры и политиков, объявляющих себя наследниками Махно, выглядят, например, как у бандеровцев, без каких-либо других махновских признаков, кроме флага и тачанки, то стороннему наблюдателю становится ясно, что это не махновцы, а замаскированные бандеровцы.

Дубовик

Вообще-то, по моим оценкам, он уже стал «местом памяти». Именем Махно называют улицы, что, кстати, нарушает закон о декоммунизации. Махно, как «генерал», то есть командир бригады в Красной Армии, по закону не должен использоваться для новых названий. Его именем называют воинские части, а в Хулиаполе уже давно стоит памятник, открытый при участии как местных, так и центральных властей. Повторюсь, я не сторонник подобной «легитимации», но посмотрим, чем это обернется.

С другой стороны, включение Махно в «пантеон» великих украинцев явно вызывает недовольство правого крыла украинского национального движения (для которого главными героями того времени являются Павел Скоропадский и Петр Болбочан).[57] Эти люди используют любую возможность, чтобы указать на то, как Махно боролся с украинскими статистами, и утверждают, что Махно несет ответственность за поражение украинской (статистской) революции в противостоянии с большевистской Россией. Наиболее жесткие из них даже пытаются представить Махно не более чем «обычным бандитом». В настоящее время эти взгляды остаются достаточно маргинальными. Что будет дальше – увидим.

Кравец

Махно никогда не станет для украинцев символом коллективной идентичности по целому ряду объективных причин.

Бурные дискуссии вызывает и вопрос о взаимоотношениях махновского движения и государственности. Если позиция анархистов по этому вопросу понятна, то увлечение Махно представителями других политических течений более интересно. Например, хорошо известно увлечение Нестором Ивановичем ультраправых деятелей Дмитрия Корчинского[58] и покойного Ильи Кивы[59], а в честь Махно назван передовой отряд ультранационалистического «Правого сектора». Даже киевская милиция теперь выпускает медали имени Махно,[60] а одним из организаторов Махнофеста был Александр Корниенко (глава партии «Слуга народа» президента Зеленского с 2019 по 2021 год).[61] Конечно, есть те, кто критикует Махновщину как практически и идеологически несостоятельную, но есть и те, кто пытается синтезировать ее с различными проявлениями национализма.

Помимо вышеупомянутых примеров, десять лет назад попытку предприняла львовская левонационалистическая организация «Автономное сопротивление». «[62] В свою очередь, директор Центра антиолигархической политики Владимир Ларцев[63] считает, что «только идеология украинского солидаризма, сформулированная на основе идей Махно и Липинского о „союзе хуторов“, „свободных советах“ и „империи общин“, поддерживаемая на государственном уровне, способна склеить заметно распадающуюся целостность нашей страны». «[64] Подобным образом позиционирует себя, в частности, философ и политтехнолог Андрей Окара[65]. Не говоря уже о том, что памятник Махно в Гуляйполе был открыт Игорем Луценко, в то время министром внутренних дел, а общество Нестора Махно «Гуляйполе» было основано в 1998 году Анатолием Ермаком, депутатом украинского парламента и бывшим сотрудником разведки. [66] В свою очередь, член Коммунистической партии Украины Борис Олейник [67] помог издать важную книгу о Махно, [68] а будущий член Партии регионов Иван Шуфрич участвовал в попытках перезахоронить Махно. [69] Что это – искренний интерес к Махно, полное непонимание идей Махновщины или меркантильная эксплуатация этой фигуры, как предположил Азаров в своей статье «Моя Махновщина» [70] ?

Верстюк

Я убежден, что за пределами академической исторической науки, которая тоже плюралистична, нет глубокого, объективного и адекватного понимания махновщины. Есть яркая, публично привлекательная историческая фигура Махно, есть связанное с ним широкое и глубокое народное движение, которое привлекает разные точки зрения общества, что в то же время дает возможность политикам использовать Махновщину в своих интересах. С этим мало что можно сделать. Нужно смотреть, кто делает это искренне, с глубоким пониманием, а кто просто эксплуатирует популярный бренд.

То же самое можно сказать и о статье Азарова. Его главная задача – лишить махновщину украинских корней. Он рассматривает движение как чисто анархическое явление. Но это не так. Идейные анархисты в движении присутствовали, но они были каплей в крестьянском море. В основе повстанческого движения лежала борьба крестьянства за землю и противодействие большевистской политике «военного коммунизма», которая фактически экспроприировала крестьянство. Несомненно, Махновщина была специфически украинским явлением, поскольку возникла на украинской земле. За пределами России она потеряла силу и поддержку населения, была воспринята как нечто чуждое, что вынудило махновцев вернуться в Украину. Обратите внимание на название махновской армии – Революционная повстанческая армия Украины (махновцы). Другое дело, что движение не было националистическим. Давайте разберемся, в чем разница между национальным и националистическим. Кроме украинцев, в армии служили греки, евреи, русские, немцы. Это неоспоримый факт, но каковы были отношения между ними? Украинцы в Екатеринославской губернии составляли 70 % населения, а остальные принадлежали к сорока другим этническим группам.

Азаров

Ваш список представителей разных политических лагерей, заинтересованных в махновском наследии, – это как раз то, что я писал выше о разнообразии исторического дискурса в прошлые годы. Однако после Майдана в Украине произошли серьезные изменения, во многом подтвердившие подозрения, высказанные в упомянутой вами моей статье. Та часть левого движения и анархистов, которая имела мужество отстаивать свои идеалы, подверглась жестоким преследованиям за критику постмайданного правительства и проводимых им антисоциальных реформ. Чтобы создать для Запада образ демократии и согласия народа на либеральную экономическую шоковую терапию, власть не подавляла эти протесты милицией, их атаковали ультраправые группировки, работающие под защитой спецслужб.

Точно так же разгонялись и наши митинги. В 2014 году в Одессе запретили наш махновский марш, традиционно проводимый в день рождения Нестора Ивановича. Лично я в 2016 году полгода провел в больнице и ходил на костылях после нападения националистов на мероприятии в День освобождения Одессы от фашистов.[71] В 2018 году во Львове ультраправые напали на анархистов «Черного знамени»[72], были нападения и в Киеве, и в других городах. Анархистов преследовали за то, что они защищали самоуправление, труд и социальные права украинцев.

Анархистов преследовали за то, что они защищали самоуправление, труд и социальные права украинцев. Фактически за свои махновские идеалы их загнали в подполье и годами не позволяли поднимать голову. Как следствие, они оказались политически и экономически раздавлены, а их ячейки распались.

Разумеется, такие методы «общения» с современными носителями махновской идеологии вызывают максимальное недоверие к любым синтезаторским предложениям националистов и вызывают подозрения в циничной попытке поглотить махновское наследие – обескровить и раздавить конкурента, а затем присвоить его имущество. Не секрет, что мрачные страницы истории украинского национализма, такие как Волынская резня, крайне негативно воспринимаются западными соседями, и особенно Польшей. Поэтому предложение националистов о синтезе можно рассматривать в контексте поиска новой оболочки для массовой идеологии, не меняя ни внутренней, ни внешней националистической политики. Однако махновское движение всемирно известно и хорошо изучено, поэтому его флаг не может быть использован в интересах диаметрально противоположной политики. Международное историческое сообщество и анархистское движение быстро разоблачат и осудят такую фальшивку. Поэтому ни один анархист или признанный историк-махновец не согласится на эту подделку, рискуя опозориться и подвергнуться бессрочному бойкоту со стороны своего окружения.

Тем не менее, я давно и неоднократно предлагал, что образ Махно и его движения – наиболее перспективная историческая точка отсчета для склеивания Украины, раздираемой внутренними конфликтами. Однако для того, чтобы объединить разные идеологические полюса украинского политического класса, анархисты должны иметь равные права и возможности. Анархистские политические организации (не путать с молодежной субкультурой) являются не только хранителями махновского наследия, но и пытаются адаптировать его наработки к современному обществу, внедрить те самые технологии взаимопомощи и самообеспечения, которые сегодня очень востребованы в результате демонтажа социальных институтов государства, военной разрухи и нищеты. Это значит, что практическим попыткам такого сближения должно предшествовать возвращение анархистов в политическую жизнь страны, получение ими доступа к СМИ и ресурсам для восстановления своих групп и реализации социальных проектов адаптированной «Махновщины».

Если в этих условиях рассматривать практическое формирование этой новой махновской идентичности, то нужно понимать, что такой процесс имеет свои разумные границы совместимости. В тоталитарном обществе лидер обязан выглядывать из-за каждой стены и вещать с каждой станции. Для махновской темы, например, существующий отряд милиции имени Махно – очевидный оксюморон.

Махновские полицейские! Что будет дальше, махновские тюремщики, махновские цензоры, махновские олигархи? Это самый быстрый способ дискредитировать новую идентичность. Нужно оставить привязку «Батьки» к развитию украинского общества, росту его инициативы и энтузиазма в послевоенном восстановлении страны, а не смешивать ее с государственной символикой, правоохранительными органами и структурами госбезопасности, которые вступают в резкое противоречие с махновскими идеалами. В условиях развитой демократии чиновники и полицейские структуры должны быть равноудалены от всех идеологий.

Что касается упомянутых выше попыток синтезировать махновщину с «различными проявлениями национализма», то необходимо понять, что именно имеется в виду. Принуждение по принципу этнического большинства, ксенофобия, гипертрофированное прославление национальной идентичности, запрет на другие местные культуры – все это несовместимо с махновскими принципами сосуществования. Напротив, если объединить модель Махно с предложенной идеей «союза хуторов», то из такого синтеза следует равенство центральных и местных культурных традиций, то есть культурное самоуправление. В то же время историческая Махновщина никогда не противопоставляла себя украинской культуре. Махновский культурно-просветительный отдел устраивал концерты в день рождения Тараса Шевченко, а одну из самых известных украинских песен – «Распрягайте коней, ребята» – сочинил махновский артиллерист Иван Негребицкий[73].

Анархистские тенденции также совместимы с тем, что на Западе называют «гражданским национализмом», когда граждане активно участвуют в принятии политических решений и управлении государством посредством плебисцитов, референдумов и опросов, выражая тем самым волю нации. То есть обсуждать тему синтеза можно, но по понятным причинам, загнавшим украинских анархистов в подполье, любой такой диалог на данный момент будет носить осторожный характер.

Дубовик

Все это одновременно, хотя для разных людей в совокупности их личных взглядов могут преобладать разные факторы. Для Корчинского, например, не было ни «искреннего интереса», ни «непонимания» – он сознательно присвоил Махно в свою идеологию (или то, что выдавалось за идеологию) «Братства», как это было с Полпотом и Муссолини. Шуфрич был наемным эксплуататором памяти Махно. И т. д. Каждый подходит к этому по-своему.

Кравец

На мой взгляд, во всех перечисленных случаях имеет место меркантильное использование личности Махно, отчасти основанное на личных интересах того или иного человека.

Историк Владимир Чоп считает Махно самым популярным лидером среди украинских деятелей XX века, о чем свидетельствует огромное количество фольклора, связанного с анархистом. Имя Махно входит в одни серии книг о «великих» украинцах, а в других его нет. Однако в социологических исследованиях «величайших украинцев» Махно неизменно занимает высокие позиции. Например, в весьма репрезентативном исследовании 2023 года «Историческая память: Результаты социологического опроса взрослых жителей Украины», проведенного Киевским международным институтом социологии, Махно занял 14-е место, причем 55 % респондентов оценили его положительно, а 24 % – отрицательно.[74] В то же время он „проиграл“ Симону Петлюре, Роману Шухевичу, Степану Бандере и Павлу Скоропадскому. Интересно также отметить, что Махно известен во всех регионах Украины, но, согласно этому опросу, на востоке страны он воспринимается более негативно, чем в других регионах. Можно ли говорить о положительной тенденции в росте популярности Махно, и влияют ли на ответы респондентов политическая ситуация в стране? Насколько надежны подобные опросы?

Верстюк

Это, наверное, вопрос для социолога, а не для историка. Я же могу еще раз сказать, что имя Нестора Махно очистилось от прежних негативных советских коннотаций, и это свидетельствует о положительной динамике. Теперь все будет зависеть от различных способов интерпретации. Я не вижу причин для роста популярности Махно как успешного партизана. Казалось бы, этому могла способствовать война, но нынешняя война носит совершенно иной характер: никто не воюет с тачанкой и саблей, партизанская тактика не применяется. Соответственно, нужен не герой – народный мститель с гимназическим образованием, а герой, вооруженный военным образованием и наукой, современный генерал, скажем, как Залужный, который понимает и защищает интересы государства.

Азаров

В современном обществе популярность исторического деятеля зависит от количества информационных продуктов о нем. О Махно таких продуктов несравнимо меньше, чем о статистах националистического лагеря. Кроме того, политические опросы последних лет часто грешат тем, что их заказывают для того, чтобы формировать общественное мнение. И я не исключаю, что исторические опросы преследуют те же цели. Конечно, политическая ситуация в стране напрямую влияет на пантеон исторических фигур, продвигаемых государством; Махно с его самоуправлением очень некстати вписывается в нынешние процессы унитарной централизации.

Я не анализировал изменение популярности «Батьки», но, по субъективному впечатлению историка и анархиста, последовательно интересующегося этой темой, пик публикаций о «Махновщине» в интернете пришелся на период с 2008 по 2013 год.

Дубовик

Рост популярности есть. Конечно, он не стремительный, но вполне реальный. Он происходит скачками, как это было после выхода «Девяти жизней Нестора Махно».

Что касается того, насколько можно доверять социологическим исследованиям, то я не могу сказать. Я не специалист в социологии и почти ничего не знаю о том, как проводятся эти опросы и как обрабатываются их результаты.

Кравец

Никакого роста популярности Махно не наблюдается. Ответы респондентов никак не связаны с политической ситуацией в стране, да и вообще такие исследования не вызывают особого доверия.

Я знаю, что памятных знаков Махновщины по стране относительно немного (поправьте меня, если я ошибаюсь – примерно пять улиц и около десяти мемориальных досок и табличек), но все они имеют ярко выраженный географический характер, связанный с юго-восточной Украиной.[75] В Гуляйполе даже есть шуточная присказка, что пока стоит памятник Махно, город не будет оккупирован. Как минимум два губернатора Запорожской области (А. Старух и А. Пеклушенко) положительно отзывались о Махно. В 2012 году последний объявил конкурс на лучшую пьесу о жизни и временах анархиста. Считаете ли вы, что в честь Махно и его движения нужно называть улицы и ставить памятники, чтобы через общее общественное пространство озвучить эту мифологизированную историю?

Верстюк

Это тоже сложный вопрос, поскольку между махновцами и большевиками существовали союзы. Однако движение нельзя сводить к сотрудничеству с большевиками. С января 1920 по сентябрь, а затем и в 1921 году они вели активную борьбу против советской власти, не говоря уже о борьбе с белыми. Поскольку Махновщина – явление столь неординарное, его следует более тесно интегрировать в украинский исторический контекст и современную историческую память. Почему бы не установить памятник возле села Перегоновка, где махновцы разгромили элитные белогвардейские войска? Или в Днепре (Екатеринославе), который махновцы несколько недель обороняли от нападения белогвардейцев?

Савченко

Я считаю, что в Киеве, Одессе и Харькове должны быть улицы и памятники, связанные с Махновщиной. Жизнь Махно заслуживает мирового бестселлера и телесериала. Одним из первых с предложением развивать «махновский туризм» выступил одесский художник-концептуалист Леонид Войцехов[76] еще в 1996 году с программой «Махно-Лэнд» в Гуляйполе.

Азаров

Что касается нехватки мемориальных символов Махновщины, хочу напомнить, что в процессе бездумной декоммунизации были уничтожены и мемориалы анархистам. В Мариуполе ультраправые сначала осквернили, а в 2016 году снесли единственный памятник махновцу советского периода – мемориал командиру батальона 1-й бригады 1-й повстанческой дивизии Махно Кузьме Апатову.[77] В 2023 году в Верховцево был снесен памятник известному матросу-анархисту Анатолию Железнякову,[78] которого очень уважал Махно. Что касается новых мемориалов, то я считаю, что в честь участников махновского движения они должны быть не частью государственной программы сверху, а инициативой снизу, на уровне территориальных общин, где в результате правдивой популяризации таких исторических образов возникнет желание создать памятные места для вдохновения современников. Тогда это будет искренний порыв, а не навязывание очередных идолов.

Дубовик

Возможно, сейчас есть еще несколько улиц, названных в честь Махно, но я не следил за этим.

Как анархист, я против того, чтобы называть улицы и ставить памятники. Я говорил это раньше и продолжаю верить: лучший способ почтить память Махно – возродить массовое движение, основанное на тех же идеях, за которые боролись Махно и его товарищи. Все остальное – в лучшем случае пустой жест, а в худшем – искажение.

Кравец

Поскольку я вообще против того, чтобы называть улицы в честь тех или иных деятелей, то, соответственно, я против того, чтобы называть что-либо в честь Махно. Вполне достаточно памятной доски или памятного знака.

В декабре 2019 года в селе Осипенко (бывшая Новоспасовка) Бердянского района был торжественно открыт памятный крест в честь воинов армии Нестора Махно, погибших в марте 1919 года в борьбе с белогвардейцами.[79] Священники Православной церкви Украины освятили памятник. Это исключительный случай, когда речь идет об увековечивании памяти махновцев. Почему сам Нестор Иванович предстает то героем, то злодеем, а многие блестящие махновские командиры и тем более тысячи рядовых сторонников остаются в его тени?

Верстюк

Называть улицы и устанавливать памятники – это прерогатива местных властей. Насколько мне известно, имя «Махно» входит в список рекомендованных имен для переименования объектов в общественных местах. Почему местные власти избегают этого названия, следует спросить. Очевидно, до сих пор действует советская инерция. Почему махновцы Билаш, Куриленко, Вдовиченко, Гавриленко остаются в тени Махно?[80] Это тоже очевидная недоработка тех профессиональных историков, которые не выявили личного участия этих командиров в истории борьбы РПАУ(м). Мы не располагаем обширными биографиями этих людей, зачастую даже датами рождения. Кстати, фигура Петлюры также довольно сильно оттеняет других активных участников борьбы за независимость.

Азаров

Хотелось бы отметить, что крест – необычный символ для махновцев, так как у них были сложные отношения с церковью; клерикальная тема не нашла отражения в махновском движении. Следует помнить, что Махно был атеистом и терпимо относился к религии лишь постольку, поскольку это не вызывало ненужных конфликтов с традициями местного населения.

Что касается новых памятников другим участникам Махновщины – блестящим полководцам, ярким ораторам культурно-просветительского отдела, организаторам антиавторитарного (безвластного) самоуправления, рядовым борцам за свободу трудового народа, – то они выпадают из общественного внимания в силу господствующей в украинской исторической науке элитарно-вождистской модели восприятия прошлого, а также недостаточной популяризации махновского движения. Можно говорить и о глубоком непонимании этого массового явления, поскольку его мемуаристы неоднократно отмечали, что главными фигурами Махновщины были не лидеры, а инициативные рядовые члены.

Дубовик

Я считаю, что это естественно и неизбежно (хотя и прискорбно). То же самое происходит со всеми движениями, когда они уходят в прошлое. Мы помним имена Богдана Хмельницкого, Тадеуша Костюшко, Жанны д’Арк, но имена их соратников известны только специалистам-историкам или тем, кто недавно прочитал книгу, посмотрел фильм или сыграл в видеоигру на эту тему. Новые события – то есть история, разворачивающаяся перед нами в реальном времени, – постепенно вытесняют в коллективной памяти «лишние» детали старой, давно ушедшей истории. Без этого просто не обойтись.

О Махно снято немало документальных фильмов, но не так много художественных.[81] Почти полвека назад Владимир Высоцкий должен был сыграть роль Махно, но так и не сыграл.[82] В 1993 году драматург и детский писатель Ярослав Стельмах написал ныне забытую книгу «Батько: Кинематографическая сказка». Также мне попалась информация о том, что велись переговоры с Робертом ДеНиро, который рассматривался на роль Нестора Ивановича в предложенном фильме «Анархист» по сценарию, написанному в 1995 году режиссером и народным артистом Украины Владимиром Савельевым. Однако заместитель министра культуры и искусств Украины Анна Чмиль «не смогла» выделить на фильм полмиллиона гривен. Сегодня мы имеем лишь телесериал российского производства 2007 года «Девять жизней Нестора Махно», который вызывает много вопросов относительно исторической достоверности. По моему скромному мнению, качественный художественный фильм о махновском движении еще не снят. Согласны ли вы с этим?

Верстюк

Полностью. Не хватает фильмов не только о махновщине, но и вообще на украинскую историческую тематику. Это вопрос к власти, которая тридцать лет держала украинскую культуру и гуманизм на остаточном уровне, не понимая, что это мощный инструмент в формировании национальной идентичности.

Азаров

В нынешнем состоянии украинского государства с его идеологией жесткого унитаризма и национализма, клеймящего любое стремление к самоуправлению как сепаратизм, создание правдивого художественного фильма о Махновщине видится мне маловероятным. Государственные историки, получающие зарплату от государства, конечно, могут написать любой сценарий по заказу властей. Однако чтобы отобразить глубинную суть махновского движения и его цели, вдохновлявшие широкие массы разных национальностей, необходимо слишком многое изменить в государственной идеологии и в том общественном восприятии, которое она формирует. В противном случае такой фильм окажется шокирующей информационной бомбой. Тем не менее, я надеюсь, что его создание станет делом ближайшего будущего, когда будет реализован хотя бы первый этап формирования новой махновской идентичности, о котором мы говорим.

Дубовик

Согласен с одной оговоркой – качественных фильмов и сериалов не бывает. В данном случае «качественный» означает, что в нем обязательно будет присутствовать исторический консультант.

Кравец

Это следствие того, что Махно стал символом всего повстанческого движения в нашем регионе. Он возглавлял его от начала и до конца, и само движение названо в его честь – махновское. Остальные, как говорится, не в счет. Конечно, такая ситуация неправильна, но нужно учитывать и то, что о многих командирах движения, не говоря уже о рядовых боевиках, сохранилось очень мало информации. Это значительно затрудняет популяризацию их имен и деятельности.

В Днепре есть «Подпольный паб Махно», и я знаю, что в 2020 году краевед Сергей Звилинский работал над открытием бара, хостела и музея в Гуляйполе. [83] Разрабатывались и региональные туристические маршруты (например, «За дух махновской свободы» в Межовской громаде)[84], обсуждалось строительство мемориального комплекса на реке Хайчур.[85] Как вы думаете, стоит ли развивать «махновский туризм» в Гуляйполе и Запорожье после войны? Займет ли Гуляйполе свое символическое место в сознании и памяти не только юго-восточных регионов, но и украинского общества в целом?

Верстюк

Здесь не может быть двух мнений. Как показал опыт львовского ресторана, исторические тенденции могут повышать эффективность бизнеса. Возможно, не все предприниматели это понимают или не умеют творчески организовать свой бизнес. Исторический туризм, как и кино, – это метод патриотического воспитания, погружения в историю страны. К сожалению, и здесь украинские власти не справляются. Украинский институт национальной памяти пытается что-то сделать, но он слишком слаб, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Обратите внимание, как быстро поляки восстановили память о Юзефе Пилсудском и его соратниках после падения коммунистического режима,[86] в то время как Украина ждет декоммунизации уже почти тридцать лет. Возможно, война что-то изменит в этой ситуации.

Азаров

Конечно, я приветствую развитие туризма, фестивалей, тематических клубов – мест отдыха, посвященных Махновщине. Но при обязательном условии, что они будут содержать дух этого движения, а не окажутся камуфляжем для несвойственных махновцам идей или для банального зарабатывания денег. Думаю, что при комплексном подходе к популяризации Махновщины, она будет восприниматься как историческое наследие всего украинского общества. Ведь многие ее идеи опередили свое время и более чем актуальны сегодня. Кроме того, участниками движения были переселенцы из разных регионов Украины и зарубежных стран, где можно создавать памятные знаки по их популяризации. Например, мужем соратницы Махно, известной анархистки Маруси Никифоровой[87], был польский анархист Витольд Бжостек[88].

Дубовик

Учитывая все происходящее, нам повезет, если Гуляйполе вообще останется настоящим городом и не превратится в груду развалин, как Бахмут и Авдеевка.

Что касается самого вопроса, то «махновский туризм» будет развиваться (независимо от наших желаний), если окажется прибыльным. Думаю, так и будет, в первую очередь благодаря европейским туристам, а не самим украинцам. Если Гуляйполе станет значимым туристическим центром, особенно на международном уровне, то его символическое значение гарантировано.

Кравец

Да, «махновский» туризм стоит развивать. Однако я не верю, что Гуляйполе займет символическое место в сознании и памяти украинского общества в целом.

Я активно слежу за событиями в Украине и до начала полномасштабной войны регулярно посещаю страну. В 2019 году мне посчастливилось побывать в Гуляйполе и пообщаться с местными жителями. Сейчас город находится на линии фронта и понес значительные разрушения. Анархисты, украинские солдаты и белорусские добровольцы фотографируются у памятника Махно. В честь него даже названы воинские части, например, Мобильная группа по ремонту стрелкового оружия имени Н.И. Махно. В новом документальном фильме «Гуляйполе: Родина Махно и анархии | Год на передовой» один из пожилых жителей города на вопрос, на чьей стороне будет воевать Махно, ответил, что на стороне Украины.[89] Согласны ли вы с этим утверждением? Можно ли сказать, что война изменила или изменит отношение украинцев к Махно?

Верстюк

Очевидно, что нынешняя война станет чрезвычайно важным событием в истории Украины. Время будет делиться на «до» и «после», а война будет выдвигать новых героев и рождать новые национальные мифы. Собственно, она их уже породила (Небесная сотня, донецкие киборги, бои за Гостомель, Бучу и Мощун).[90] Трудно предсказать, выдержат ли старые герои конкуренцию с новыми мифами. Недавняя история всегда интереснее и понятнее людям, а далекое прошлое становится полем для академической исторической науки.

Я не сомневаюсь, что Махно воевал бы на стороне Украины, потому что это его родина. Что связывало его с Россией? Его годы, проведенные в Бутырской тюрьме? Махновцы боролись против империи, за новый свободный демократический порядок. Что может привлекать их в современной России?

Савченко

Сам Махно был бы в добровольческих батальонах Украины с 2014 года. Я не сомневаюсь, что он защищал бы свой «свободный край» и всю «свободную Украину» от агрессии Российской империи. Любые попытки сделать Махно «новороссийским феноменом» смешны, потому что с января 1919 по август 1921 года он боролся против российского империализма под прикрытием Деникина, Врангеля и Ленина.

Азаров

Вопрос о том, на чьей стороне был бы Махно в этой войне, для жителя украинского тыла периода российской агрессии весьма провокационен. И сегодня, когда так много крови и страданий, отрицательный ответ вызовет негативную реакцию как по отношению к отвечающему, так и к махновской теме в целом. Но в то же время я призываю вас понять, почему Махно не вступил в армию Украинской Народной Республики даже в самый острый период борьбы с деникинскими Вооруженными силами Юга России осенью 1919 года[91] и почему временное соглашение с Петлюрой закончилось разрывом и обвинительным обращением махновцев к командующему войсками Директории.

Махно, безусловно, был за Украину, но за Украину свою, с социально-экономическим устройством, соответствующим его взглядам. Более того, условия предвоенной жизни в нашей стране, с усилением угнетения украинских рабочих, которых он защищал, никак не соответствуют махновским идеалам. Поэтому, чтобы ответить на этот вопрос с полной уверенностью, мы должны поставить Украину на путь движения к махновским принципам.

Дубовик

Что касается первого вопроса, то у нас есть прямая цитата Махно, который искренне любил свою Родину и свой народ. Я не раз ее приводил – но, как ни странно, насколько я знаю, я единственный, кто это сделал:

Если наши товарищи-большевики приедут из Великой России в Украину, чтобы помочь нам в нашей трудной борьбе с контрреволюцией, мы должны сказать им: «Добро пожаловать, дорогие братья! Но если они едут сюда с целью монополизировать Украину, мы скажем им: «Руки прочь! [Из доклада Махно на Втором областном съезде].[92]

Что касается второго вопроса, то я не могу сказать. Мне кажется, в настоящее время слишком много проблем, чтобы люди могли глубоко задумываться об истории, не говоря уже о радикальной переоценке своего отношения к историческим событиям. В любом случае, отношение к Махно вряд ли изменится в худшую сторону – если только на это не будут брошены огромные государственные ресурсы и талантливые пропагандисты, а это в послевоенной Украине представляется маловероятным. Найдутся более насущные проблемы. Кроме того, даже СССР с его многолетней монополией на образование, культурy, да и все остальное, не смогли стереть всю сочувственную народную память о Махновщине. Поэтому трудно представить, что кому-то это удастся сейчас.

Кравец

Подобные сравнения вообще неуместны, поскольку Махно жил в совершенно другую историческую эпоху. Однако, на мой личный взгляд, Махно обязательно защитил бы Гуляйполе и его население от русских варваров. Война никак не изменила отношение к Махно.

Имя Махно фигурирует в книге К.В. Рыжова «Сто великих русских» (М., 2000),[93] а также в проекте телеканала «Россия» «Имя России» 2008 г.[94] Покойный военный корреспондент Владлен Татарский также причислял себя к махновцам.[95] Яркая иллюстрация отношения современной России к Махно представлена в программе пропагандиста Аркадия Мамонтова с участием профессиональных историков «Махно и „махновщина“: Следы империи”[96] Даже такой историк анархизма, как Дмитрий Рублев[97], иногда включает Нестора Ивановича в канон „русских анархистов“ (например, в своей книге „Русский анархизм в XX веке“ или в недавней статье, где автор деликатно избегает называть Махно украинским анархистом).[98] Можно ли сказать, что со стороны современных российских историков и пропагандистов есть попытки „присвоить“ Махно и махновское движение, то есть.., сделать их «русским», «малороссийским» или «новороссийским» явлением?[99]

Верстюк

Частично я уже касался этой темы. Здесь нет ничего удивительного, когда российская пропаганда в один голос за Путина пытается отрицать существование Украины и украинцев, умаляя их разными способами, в том числе объявляя Махно выдающимся русским и игнорируя реальные факты. Я приведу лишь два контраргумента. 5 августа 1919 года Махно издал приказ о восстановлении/создании Революционной повстанческой армии Украины (махновцев). Прежде всего, в нем говорилось следующее:

С конца лета вся Украина кипит крестьянскими восстаниями и широким повстанческим движением против Коммунистической партии, которая не заслуживает доверия масс. Надвигается Третья революция, она уже началась, в которую Украина уже вступила… Украина стоит на пороге настоящей крестьянской и рабочей революции. В этом главный смысл происходящих событий. Мы, повстанцы-махновцы, лишь дети этой революции, ее слуги и защитники.[100]

Дубовик

Кравец

источник