Движение рабочих советов (рэтекоммунизм, нем. Rätekommunismus) – это массовое марксистское движение работников Германии 1918-1923 гг. У него имелись сторонники и в Голландии, и в других странах. Общее число сторонников движения в Германии составляло 200 – 300 тыс человек. Они принимали участие в двух крупнейших вооруженных восстаниях: в наиболее промышленно развитом регионе Германии – Руре в 1920 г (Красная Армия Рура, состоявшая наполовину из коммунистов советов, насчитывала от 50 до 100 тыс человек) и в Средней Германии в марте 1921 г. После поражения революции активно действуют лишь небольшие группы коммунистов советов. Безграничная преданность идее всеобщего восстания работников против эксплуататоров, рабочее самоуправление на фабрике, недопустимость патриотического оборончества, презрение ко всем государствам мира, включая “собственное”, отрицание политических партий и профсоюзов – вот основные черты коммунизма рабочих советов. Лидеры и теоретики движения: Отто Рюле, Герман Гортер, Антон Панекук, Пауль Маттик.
Революционные старосты
Основой движения стали организации старост на промышленных предприятиях, созданные в ходе революционных событий 1918 г. Дело в том, что во время Первой мировой войны (1914-1918 гг) руководство Германии запретило забастовки. Хотя в немецкие профсоюзы входили 10 млн человек (из них около 8 млн в социал-демократические профсоюзы), все подчинялись официальному запрету: “настоящий немец и патриот не может бастовать, когда держава в опасности!”. Хорошо интегрированный в систему, отлично “упакованный” профсоюзный менеджмент взял под козырек, не имея никакого желания ссориться с правительством.
По мере ухудшения положения работников, появляется необходимость в новых структурах для отстаивания классовых интересов. Наиболее решительные рабочие стали выбирать для организации стачек активистов, которые пользовались максимальным доверием трудового коллектива. Их называли «революционными старостами». О размахе этого движения свидетельствует тот факт, что старосты смогли устроить нелегальную всеобщую забастовку в 1918 г с участием миллиона человек, с экономическими и антивоенными требованиями. (Прежние названия – «Лидер», «Чиновник», «Президент» – в умах рабочих стали синонимами руководителей другого, враждебного класса. Поэтому для обозначения выборных делегатов использовался термин Obmann – «староста», «старший». Он обозначал человека, который пользуется доверием.)
В 1919 г наиболее радикальные старосты решили призвать к выходу из профсоюзов и сформировать революционные заводские организации. На общем съезде «делегатов» в Гамбурге пришли к выводу, что профсоюзы бесполезны, когда дело касается революционной борьбы, и было провозглашено создание революционных заводских организаций как основы для рабочих советов. Они должны были стать формальными и постоянными, и существовать только для революционной борьбы. Пропаганда этих идей привела к образованию ВРСГ.
Рабочие советы
Советы – органы самоуправления рабочих – создавались на фабриках из выборных делегатов собраний трудовых коллективов. Собрание давало наказ своему делегату: какие идеи и принципы поддерживать и какую политику вести; если наказ нарушался, можно было в любой момент отозвать делегата и заменить его другим. По крайней мере, таков был идеал.
Всеобщий Рабочий Союз Германии (ВРСГ) и Единство
В апреле 1920 г наиболее радикальные старосты организовали съезд, на котором создали общенациональное объединение (Всеобщий Рабочий Союз Германии, ВРСГ , на нем. AAUD), объединивший к концу года около 300 тысяч человек. Фактически, это был общегерманский союз заводских советов, состоявших из их региональных объединений. Тысячи рабочих покинули профсоюзы, распуская свои местные профсоюзные отделения, забирая их средства и распределяя деньги в виде помощи безработным. Этот процесс стал началом глубокого разрыва с социал-демократией и профсоюзной деятельностью. Таким образом, захвату фабрик предшествовало восстание против профсоюзов и захват работниками профсоюзной собственности.
В основе деятельности ВРСГ была борьба против профсоюзов, отрицание парламентаризма и необходимости подчинения партиям, а также отрицание профсоюзной бюрократизации и разделения по профессиям. Не могут профсоюзные чиновники, привыкшие к судебным тяжбам, переговорам, кабинетам, привыкшие заведовать профсоюзными финансами и отдавать указания, стать силой, из которой вырастает революционная самоорганизация. Профчиновники не заинтересованы ни в самоорганизации, ни в революционных потрясениях и только мешают им. Больше того. Само профсоюзное разделение по отраслевым организациям или профессиям губит на корню идею тотального антикапиталистического восстания: токари пекутся лишь о токарях, электрики – только об электриках. Думая исключительно о своих профессиональных интересах, рабочие забывают об общей цели – о свержении капитализма. Так считали в ВРСГ.
В конце 1921 г ВСРГ раскололся почти пополам, из него вышло объединение заводских организаций, принявшее называние Всеобщий Рабочий Союз Германии – Единство (AAUD-E). Единство объединило наиболее стойкие идейные фабричные организации ВРСГ.
КРПГ
Кроме двух союзов, сложилась третья, идеологическая организация Коммунистическая Рабочая Партия Германии, КРПГ (KAPD) – не путать с про-СССРовской компартией КПГ. В отличие от других ультралевых Германии, КРПГ создавала территориальные идеологические организации, подобно другим политическим партиям (но с более широкой автономией местных организаций; по мнению французского исследователя Жиля Дове, КРПГ на практике была союзом местных организаций, а ее центральный орган действовал, фактически, как технический орган их поддержки, в целом отражая их мнения). КРПГ и ВСРГ выступали в союзе, Единство действовало независимо от них. Эти организации вели активную работу до начала 30х гг, однако их численность после окончательного поражения немецкой революции в 1923 г резко упала.
Критика экономических (зарплатных) забастовок
ВРСГ вырос из нелегальных экономических (зарплатных) забастовок и антипрофсоюзной борьбы. Парадоксально, но он относился прохладно к экономическим стачкам, находя слишком умеренным обращаться к хозяевам с какими-либо требованиями. Хотя заводские организации ВРСГ оказывали серьезную поддержку таким забастовкам, свою собственную роль они видели совершенно в другом: в организации восстаний, в передаче всей власти фабричным советам и реорганизации производства и общества на началах рабочего самоуправления. Кроме того, фабричные советы занимались рабочим контролем – деятельностью, направленной на улучшение функционирования предприятия в условиях послевоенного хаоса. Например, договаривались с другими предприятиями о поставках сырья, перевозках изготовленной продукции, ремонте оборудования.
Против Партий и Профсоюзов
Немецкие ультралевые ставили своей целью передачу всей полноты хозяйственной и политической власти в стране и мире рабочему самоуправлению – низовым собраниям трудовых коллективов и подконтрольным им рабочим советам, а не партиям или профсоюзам. Они критиковали ленинский большевизм, социал-демократические и профсоюзные организации, как буржуазные силы, которые не смогут покончить с эксплуатацией и капитализмом ибо сами основаны на буржуазных авторитарных принципах. Наиболее радикальное течение, Единство (до 100 тысяч участников), не просто выступало с критикой партий и профсоюзов, но утверждало, что эти организации должны быть уничтожены сознательными рабочими, как и все прочие организации буржуазии (частные компании, парламенты, государственные органы). Централизованные партийные бюрократии (иерархически организованные пирамиды чиновников) узурпируют право трудового населения самостоятельно (через свои собрания и советы) руководить собственной жизнью. Партийный аппарат эксплуатирует рядовых участников партийных организаций, присваивая себе право распоряжаться коллективно собранными деньгами, имуществом партии и т.п. Так же и профсоюзные бюрократии узурпируют право работников бороться за свои права, эксплуатируют их и, к тому же, выступают посредниками по продаже рабочей силы бизнесу.
Стратегия Единства
В Единстве расчитывали на то, что заводские советы, в которых участвуют и составляют большинство идейные сторонники нового социалистического общества (а именно из таких советов состояло само Единство), станут идейным и организационным ядром будущего восстания. Благодаря пропаганде и практическому примеру фабричных организаций Единства, остальные рабочие Германии покинут все свои партии и профсоюзы и присоединяться к фабричным советам, которые возьмут под контроль фабрики и станут ими управлять. Региональные союзы фабричных советов возьмут в управление экономику и общественную жизнь регионов. Их ассоциация станет управлять страной через съезд делегатов.
Стратегия КРПГ\ВРСГ
КРПГ и ВРСГ, так же выступали против профсоюзов и реформистских партий, и за присоединение всех работников к движению фабричных советов. Но они считали, что коммунистам советов необходима своя политическая партия. Она не станет участвовать в парламентских выборах или заниматься профсоюзной работой. Не станет она и захватывать власть, поскольку всю политическую, военную и хозяйственную власть в Германии должны взять советы (т.е. самоорганизованный рабочий класс), а не партия. Задачи политической партии иные: объединить наиболее решительных активистов, распространять революционные идеи и опыт, а так же заниматься организацией вооруженных восстаний. Внутри будущего восстания автономных рабочих советов КРПГ постарается играть роль инициативного идейного меньшинства.
Интернационализм или национализм?
Коммунисты рабочих советов стояли на интернационалистских позициях. Даже во время Второй мировой войны они призывали социальные низы восстать против всех существующих режимов, создать, как и во время Первой мировой, рабочие и солдатские советы, направить штыки против собственных генералов. Схватка империй, борющихся за контроль над ресурсами планеты, представлялась им кровавой мясорубкой, борьба против которой любыми средствами (дезертирство, забастовка, восстание) – есть долг всякого сознательного работника. Революция представлялась им, как восстание советов, выходящее за рамки одной страны, ибо капитализм, будучи мировой системой, может быть уничтожен только во всемирном масштабе. С целью расширения борьбы предлагалось организовать международный Интернационал Советов.
Однако имелось в движении в 1919-1920 гг и националистическое (или национально-освободительное) течение, во главе с Генрихом Лауфенбергом и Фрицем Вольфхаймом. Это течение выступало за революцию советов в Германии, но, одновременно, за анти-империалистическую войну против победителей Германии – стран Антанты. Между интернационалистским и национально-освободительным течением со временем возник раскол. Большинство осталось за интернационалистами и именно им предстояло отныне определять лицо движения.
Реабилитация экономических (зарплатных) стачек после революции 1918-1923 гг
После поражения восстаний и спада революционного движения в 1923 г, в организациях коммунистов советов оставалось лишь несколько сотен человек. КРПГ продолжает попытки восстаний, но из этого ничего не выходит. ВРСГ и Единство пытаются нащупать другие пути для действия в нереволюционных условиях. Они начинают более активно участвовать в стачках за зарплату, таким образом экономические (зарплатные) стачки реабилитированы. В 1931 г обе организации объединяются в КРСГ (KAUD) – Коммунистический Рабочий Союз Германии. Теперь они пытаются создавать небольшие идейные ячейки на промышленных предприятиях, которые агитируют работников за самоуправленческий социализм и против профсоюзов.
Стратегия КРСГ, принцип двойной организации (постоянные идейные ячейки и временные массовые организации – рабочие советы)
КРСГ (KAUD) делает ставку на т.н. «дикие», т.е. непрофсоюзные и нелегальные забастовки за зарплату. Лишь в ходе таких стачек работники получают шанс вырваться из-под контроля профсоюзных бюрократий и государства, создают забастовочные советы, регулярно проводят собрания с целью выработки коллективных решений о ходе стачки. Каждая стачка на началах прямой демократии ведет к накоплению опыта самоорганизации класса. После забастовки советы распускаются. Но заводская ячейка организации КРСГ (KAUD) продолжает нелегально действовать и наращивает силы. Только в условиях общего революционного подъема имеет смысл сохранять массовые организации, постоянные заводские собрания, советы. В условиях же нереволюционных, энтузиазм и радикализм рабочих быстро испаряются, и советы превращаются в аналоги профсоюзов, интегрируются в государственную машину законодательства, судебных тяжб и переговоров. Можно сказать, что коммунисты рабочих советов вернулись в 1931 г к тому, с чего начинали революционные старосты в 1918 г. А в 1960-х аналогичную тактику станет использовать итальянское революционное движение фабричных рабочих – операисты и радикальная часть итальянских анархистов. Все это заставляет предположить, что для революционной социалистической организации в нереволюционную эпоху данная тактика является единственно возможной. Впрочем, мы воздержимся здесь от каких-либо окончательных суждений.
Критика
Существует обширная критика коммунизма советов. В основе ее лежат следующие рассуждения: “Коммунизм советов основан на исторической фантазии о чистой непартийной власти советов. Исторический опыт советов, напротив, всегда был связан с политическими партиями. Так, советы в России в 1917 г сформированы при участии умеренных социал-демократов меньшевиков, которые имели там преобладающее влияние. Рабочие советы в Германии были связаны с разными политическими партиями, которые руководили ими, прежде всего, опять-таки, с умеренными течениями социал-демократов. Рабочие советы в Венгрии в 1956 г выступили на стороне премьер-министра страны, левого социал-демократа и националиста Имре Надя. Сторонники коммунизма советов предлагают пассивно наблюдать за рабочим движением, но эта пассивная созерцательная позиция имеет мало общего с борьбой за власть советов”.
Сущность советов
Но такая критика связана с фундаментальной ошибкой. Советы имеют двойственную природу. С одной стороны, они, как отмечала Ханна Арендт, являются ничем иным, как попыткой различных групп населения, прежде всего работников и студентов, установить контроль над своей собственной жизнью методами прямой демократии, наподобие народного собрания древних Афин. Поскольку таких коллективов в периоды революции становится много, единственный способ управлять обществом для них заключается в том, чтобы договориться о разделении полнамочий, составив федерацию на основе широчайше местной автономии, и, в то же время, на основе общих проектов коллективной самозащиты, коллективного политического и социального регулирования в масштабах страны. С другой стороны, люди не могут мгновенно перейти к новому образу жизни. Поэтому они систематически подпадают под контроль партий – атворитарных олигархических корпораций, носителей собственных интересов. Партии обладают функциями экспертов и специалистов в современном обществе – отсюда их роль в советах. Тем не менее, Арендт отмечает, что в силу самой своей природы советы являются смертельным врагом партий. Ведь цель советов состоит в том, чтобы установить на всех уровнях подлинную власть всего общества, целого, а не отдельных партийных группировок.
Паннекук, а вслед за них лидер ситуацианистов, французский мыслитель Ги Дебор, отмечали, что советы чаще ставят вопросы, чем дают на них ответы. Рабочий класс сформировался в условиях авторитарного капиталистического общества и не обладает опытом социалистического самоуправления, коллективного решения общественных проблем. Этот опыт вырабатывается постепенно. Революционные советы являются ничем иным, как гигантской лабораторией, в которой рабочий класс, неруководящие специалисты и студенчество пробуют свои силы, принимают и отвергают раз за разом всевозможные пути развития общества. Умеренные социал-демократы меньшевики и правые эсеры действительно доминировали в русских рабочих советах в начале 1917 г. Но затем, низовые собрания работников передали большинство в советах коалиции большевиков и левых эсеров, предлагавших более радикальную идею – передать фабрики в руки рабочих комитетов, а всю политическую власть в руки межзаводских объединений советов. Когда же выяснилось, что большевики узурпировали власть, поднялись новые восстания с требованием “передать власть советам, а не партиям”.
Советы – постоянно обновляющийся эволюционирующий организм, а не нечто застывшее. Именно в этом их коренное отличие от партий, и именно по этой причине советы в основе своей враждебны всем партиям, поскольку каждая из них предлагает свою раз навсегда определенную истину (м.б. за исключением партии, которая считает истиной лишь чистую власть советов и последовательно борется за эту истину словом и делом).
Активизм или созерцание?
Среди современных коммунистов рабочих советов существует странное течение, которое и в самом деле предлагает ограничить себя пассивным наблюдением за текущими забастовками; с их точки зрения любое вмешательство в забастовку со стороны какой-либо внешней организованной группы или даже отдельной личности уже есть “проявление авторитаризма”. Эта странная идеология чистого спонтанеизма создана усилиями ныне покойного активиста по имени Кайо Брендель. Она не имеет ничего общего с историческим движением советов. Один и тот же человек учится, работает, бастует, читает книги, открывает в них важные для себя идеи. Все подвергаются капиталистическому угнетению и многие пытаются понять, осмыслить то, что с ними происходит. В основе любого общественного уклада лежит взаимное влияние людей друг на друга и в самом этом факте нет и не может быть ничего авторитарного. Было бы абсурдом отказаться от поддержки рабочей или студенческой забастовки лишь на том основании, что ты не работаешь на данном заводе и не учишься в данном университете. Влияние и попытка руководить (против воли большинства) – совершенно разные вещи. Исторический коммунизм рабочих советов никогда не выдвигал ограничений такого рода. Он предлагал, как минимум, две различные активистские стратегии для революционного времени, связанные с деятельностью КРПГ\ВРСГ и Единства, и, так же, стратегию для нереволюционного времени (КРСГ). Они рассмотрены выше в соответствующих разделах.
***
Коммунизм рабочих советов стал первым в истории последовательным антипрофсоюзным и антипартийным социалистическим движением, указавшим на фабричные советы, как на главную революционную организацию. Поэтому в дальнейшем различные ультралевые группы (часть операистов Италии, Социализм или варварство, Ситуацианистский Интернационал и некоторые другие группы во Франции и Великобритании) ссылались на них и заимствовали этот комплекс идей. И, пожалуй, самое главное. Со второй половины 20 го столетия в мире полностью отсутствует такое явление, как революционные профессиональные союзы. Радикальное рабочее движение знает сегодня лишь две формы: советы и идеологические фабричные ячейки сторонников чистой непартийной власти советов. Как бы себя люди не называли, но, если они связаны с профсоюзной деятельностью и ни с чем иным, они де-факто не являются противниками капитализма. Но это уже их выбор.
