В России вторую неделю продолжается стачка дальнобойщиков, которые выступают против системы “Платон”. И если в других регионах счет участников акции протеста идет на десятки и сотни, в Дагестане к забастовке присоединились уже тысячи водителей.
“Бараньи головы – это очень вкусно. У нас они считаются деликатесом. Один раз попробуешь и сразу полюбишь”, – убеждают дальнобойщики. Но в придорожном кафе с характерным названием Bon Appetite бараньи головы не подают. За соседним столиком, судя по разговору, сидят полицейские. Утверждать это с уверенностью нельзя, потому что столы отгорожены друг от друга ширмами и занавесками. Но на всякий случай мы обсуждаем местную кухню, а не стачку водителей, охватившую целую республику.
По утверждению дагестанских организаторов забастовки, начавшейся 27 марта, в ней участвует около четырех тысяч автомобилей. Но одни бастующие держат машины во дворах, другие на вместительных общих стоянках в разных районах Дагестана, третьи оставили фуры в других регионах и вернулись в Дагестан своим ходом. Поэтому сосчитать бастующих физически невозможно. Но больше всего водителей стоят на так называемом “Манасском кольце” под Махачкалой. Здесь в воскресенье было около 200 тягачей, съехавшихся сюда из 13 районов Дагестана.
На ” Манасском кольце” установилось хрупкое равновесие между бастующими и “правоохранительными” органами. По одну сторону проезжей части на стоянке длинные ряды фур. По другую – 11 военных и полицейских грузовиков. Рядом с ними прохаживаются автоматчики в масках. Еще накануне, рассказывают дальнобойщики, здесь были и БТРы, но к утру они исчезли. Участники стачки разочарованно объясняют, почему и их самих, и бойцов Росгвардии сейчас на “Манасском кольце” меньше, чем обычно: воскресенье.
Стачка началась 27 марта, а 29 числа дальнобойщики организовали пробег до Махачкалы. Говорят, колонна из тысячи машин, съехавшихся со всей республики, растянулась на 20 с лишним километров. Повторить этот успех еще через два дня не удалось – на этот раз колонну заблокировали сотрудники ГИБДД. А 31 марта на “Манасском кольце” появились военные.
Водители согреваются чаем в придорожных трактирах. На клеенке в горошек стоят фаянсовые чайники с красными цветами на пузатых боках. Из них чай наливают в стеклянные стаканчики на турецкий манер. Свободных столов почти нет. Появившийся в кафе незнакомец славянской внешности сразу обращает на себя внимание. Если его не сопровождает местный, кто-нибудь обязательно поинтересуется, откуда приезжий и зачем снимает. Но врожденное гостеприимство и желание выговориться берут верх над подозрительностью.
Водители иногда называют Дагестан “республикой дальнобойщиков”. По словам водителя с 24-летним стажем Магомед-бека Гаджиева, когда-то дагестанцы шли в дальнобойщики не от хорошей жизни. “Когда [в 1990-е годы] начались события в Чечне, то к нам перестали поступать грузы и по федеральной трассе, и по железной дороге. Поэтому местные жители сели на грузовики, чтобы самостоятельно обеспечивать население всем необходимым”, – объясняет Гаджиев. Он высокого роста, и во время беседы слегка наклоняется надо мной и придерживает пальцем за лацкан пальто. “Даже родная мать не станет кормить ребёнка, пока тот не заплачет!” – афористично, как и многие дагестанцы, рассуждает Гаджиев о причинах стачки.
Гаджиев говорит, что и спустя два десятилетия после первой чеченской войны грузоперевозки остаются для многих дагестанцев единственным очевидным способом прокормить большие семьи. Из республики в центральную Россию и Урал возят, по словам местных, в основном овощи. Обратно – что попадется. Грузовики в Дагестане часто покупают вскладчину. Нередко братья или друзья берут один тягач на двоих или на троих, водят его посменно и делят выручку. Получается, что один грузовик кормит сразу несколько семей. Самому Гаджиеву не хватало личных сбережений на покупку своего Volvo. Тогда недостающую сумму добавили двоюродные братья и сестры. Этот тягач позволял водителю содержать семью с четырьмя детьми и поддерживать деньгами тех родственников, которые когда-то вложились в покупку грузовика.
“Я бы хотел обратить внимание правительства вот на какой момент. У нас здесь [в Дагестане] около 5 тысяч дальнобойщиков. У всех есть семьи… Получается, 5 тысяч семей остаются без средств к существованию”, – печально резюмирует другой дальнобойщик Мурад Гаджиев. Мураду около 40 лет, у него острый взгляд и вкрадчивая манера разговора. Мужчина внимательно изучает мою аккредитацию, расспрашивает о целях командировки и только потом соглашается говорить. С 95-го года Гаджиев ездил на КАМАЗе, который достался ему от отца. В 2013 году влез в долги, чтобы купить тягач марки DAF. На заработанные с его помощью деньги Мурад Гаджиев содержит двоих детей и своих родителей. “Говорят, что у нас малый бизнес. А я свое дело бизнесом не считаю. Раньше хворост для растопки с гор спускали на ишаках, на лошадях. А сейчас моя машина – это мой конь, мой кормилец”, – горячится он.
Нехитрую арифметику работы дагестанских дальнобойщиков объясняет 27-летний водитель Билал Эльдаров – крупный молодой мужчина в спортивной куртке с глубоким капюшоном. Он купил и водит грузовик на пару с другом. По его словам, за рейс до Москвы платят не больше 60 тыс. рублей. В месяц в среднем дальнобойщик совершает 2-3 рейса. Из этих денег он должен купить солярку (чуть больше 20 тыс. рублей, включая акциз), заплатить за проезд по платной трассе “Дон” (3-4 тыс. рублей), а также за стоянки, питание и благосклонность полицейских (по ситуации). Кроме того, тягач требует регулярного текущего ремонта и техобслуживания, а также за него нужно ежегодно платить транспортный налог. С 2015 года к этим расходам добавился еще и сбор по системе “Платон”. Сейчас он составляет 1,53 рубля за километр. По действующему тарифу поездка из Махачкалы в Москву обходится примерно в 3 тыс. рублей. А с 15 апреля плата вырастет еще на четверть.
Особенно дальнобойщиков раздражает даже не сам новый сбор, а тот факт, что власти оправдывают его необходимостью ремонтировать дороги, которые разбиваются многотонными фурами. Водители не видят результатов этого ремонта. “В детский дом мне эти деньги лучше отдать, чем им”, – ругается Билал Эльдаров.
Билал, Мурад и Магомед-бек, как и многие другие дальнобойщики, бастуют на тесной обочине. Около двух сотен людей стоят небольшими группами, курят, лузгают семечки, переговариваются. В целом участники стачки настроены мирно. Магомед-бек Гаджиев обращает мое внимание, что водители на стоянке даже не матерятся. Непримиримы они лишь по отношению к штрейкбрехерам. Когда мимо парковки проезжает несколько предположительно груженых фур, бастующие их освистывают. “Камни не кидайте, очень вас прошу! Не делайте провокацию!” – умоляюще кричит, оглядывая толпу, пожилой дальнобойщик. Прецеденты уже были. В социальных сетях публиковалось видео одной сожженной фуры, еще одной, съехавшей в кювет, и двух с разбитыми стеклами. По итогам нападений на тягачи задержали шесть человек. Троих отпустили, троим дали по 10 суток административного ареста, рассказывает районный депутат Умар Гарисов.
