Следующее интервью было сделано в феврале 2019 года и опубликовано в марте в бразильской анархистской газете Crônica Subversiva (часть 1 / часть 2). На русский язык переведена некоторая часть данного интервью.
Прежде всего, можете ли вы объяснить нам, как возникло движение «Желтые жилеты»? И в первую очередь какова была реакция анархистских движений по отношению к общественному движению?
Движение желтых жилетов вытекает из гражданской петиции в интернете против нового налога на топливо. Позже, кто-то опубликовал видео в интернете, призывая положить желтый жилет на лобовое стекло автомобиля в качестве знака протеста. В начале октября прозвучал новый призыв, призывающий к мобилизации 17 ноября 2018 года. Мы (почти совершенно не знакомы с социальными сетями), начинаем видеть существование этого движения за десять дней до этой даты, потому что люди говорят об этом, и есть даже те, кто говорит, что оно вспыхнет. Напряжение растет, и журналисты усиленно освещают это событие. Мобилизация была очень сильной с самого начала, особенно в сельской местности. Первый день состоит в основном из увеличения блокад, с оккупированием кольцевых развязок и платных автомагистралей. Один из протестующих погибает после того, как его сбил автомобилист, желавший преодолеть заграждения желтых жилетов. В настоящее время несколько человек уже потеряли свою жизнь из-за реакции граждан на блокады или полицейских репрессий, не считая серьезных ранений (в частности, десятки людей, которые пострадали из-за полицейских LBD). Решимость протестующих впечатляет, происходят первые столкновения с полицией. Очень быстро вопрос о цене на бензин перевешивается более общим гневом на слишком многочисленные и дорогие налоги, которые особенно касаются самых бедных слоев населения. Учащиеся старших классов (ранее мобилизованные) вступают в пляс, блокируют свои школы и восстают против полиции. Это взрыв Раш-де-бол против слишком дорогой жизни. Призывают к отставке Макрона, который в глазах большинства протестующих представляет “правящую олигархию”. Не следует забывать, что нынешний президент и бывший министр экономики никогда не скрывали своего классового презрения и сплоченности с работодателями. Налог на бензин, вероятно, был каплей, которая заставила вазу переполниться. Эти радостные моменты восстания происходили не только в Париже, но и во многих городах страны, в том числе и в тех регионах, которые считались спокойными. Это также распространилось на “заморскую Францию”, особенно на остров Реюньон, который в декабре 2018 был потрясен настоящей повстанческой волной.
С 24 ноября и до сегодняшнего дня движение желтых жилетов было сосредоточено на занятиях кольцевых развязок и платных автомагистралей, а также на еженедельных днях мобилизации, называемых актами (Акт 1, 2 и т.д.). Эти акты, особенно в первые недели, характеризовались ожесточенными столкновениями с полицией, разрушением и разграблением магазинов, банков и нападениями на общественные здания. Такой бунт с размахом редко встречается в новейшей истории этой страны. В дополнение к этим коллективным общественным моментам, с самого начала движения наблюдается большая волна анонимных децентрализованных действий, которые в некоторых случаях осуществляются группами людей, которые идентифицируют себя как «желтые жилеты» (как иногда можно было узнать из судебных процессов над предполагаемыми виновниками этих актов), а в других случаях также могут быть вклады анархистов или других революционных меньшинств: поджоги платёжных автоматов и радаров на автомагистралях, саботаж транспортной инфраструктуры (автомагистралей и поездов), источников энергии (заправочные станции, трансформаторы, ветряные электростанции или электрические пилоны), связи (ретрансляционные антенны, оптоволокно), поджоги общественных зданий (включая налоговые центры, а также мэрии и суды), постоянные атаки на различные политические партии, на дома политиков а иногда даже нападения на мэров, депутатов и суб-префектов, атаки на медиаресурсы (радио, газеты, телевидение), блокады а иногда грабежи складов крупных розничных торговцев, таких как Amazon, Carrefour или Geodis.
Все это возникло очень непредсказуемым и беспрецедентным образом. С одной стороны, это восстание такого масштаба, которое отказывается от партий и профсоюзов, взволновало нас, с другой, мы не слепы к некоторым представителям, которые массово появляются в выступлениях желтых жилетов. Мы не можем закрыть глаза на рост национализма, который встряхивает призрак “французского народа против олигархии”, и мы не признаем себя в радикальном гражданстве, которое стремится к “власти для народа”, то есть преобразованию государства, например, путем введения референдума по инициативе граждан.
Это не означает, что мы не находим текущую ситуацию интересной, мы видим, что мы находимся в момент, когда восстание становится широко распространенным, и это радует нас. В восстании можно открыть вкус свободы и радикально преобразовать наши отношения с другими людьми.
Здесь у нас есть отголоски того, что это движение не претендует на политическую партию и не будет союзником какого-либо профсоюза, как будто в нем можно почувствовать общую социальную нищету и неприятие традиционной политики. Считаете ли вы, что это «благодатная почва» для пропаганды анархистских идей и практик?
Действительно, движение первоначально выражало отказ от партий, профсоюзов и крупных средств массовой информации, пресыщенность традиционной политикой, которая всегда выступает в интересах богатых. Сегодня у нас складывается впечатление, что профсоюзы и некоторые партии (в том числе левые, но не только) пытаются восстановить и обуздать гнев, который изначально выражался спонтанно и дико. Является ли это «благодатной почвой» для анархистских идей? Сложно сказать, и в любом случае мы не задаемся вопросом в этих терминах. Мы не считаем, что наша цель – просвещать «народ» анархизму или что анархисты должны руководить повстанцами. Очевидно, что это время, когда наши речи могут быть частично услышаны, и наша практика понятна, но мы чувствуем, что многие люди экспериментируют с формами самоорганизации, политической автономии и прямыми действиями без соприкосновения с анархизмом. И это хорошо. Распространение наших идей является частью нашей повседневной деятельности, но не потому, что многие люди начинают бунт, который становится более важным или срочным. Вопрос, который мы задаем себе, заключается в следующем: как мы можем способствовать расширению и углублению беспорядков? Как усложнить задачу политикам всех видов в их попытках по усмирению и восстановлению?
Также можно было ощутить приятное переполнение движения, что отразилось на прямых действиях, которые направили свои атаки на материальные символы государства и капитала на улицах крупных городов, а также повсюду во Франции. Можно предположить, что средства массовой информации и власть пытались воспроизвести это насилие, чтобы разделить движение между «хорошими демонстрантами» и «нарушителями». Как это отражается в социальном движении и в отношениях анархистов с “Жёлтыми жилетами”?
С самого начала движения государство пыталось различить “желтые жилеты” от “ультра-левых” и “ультра-правых” меньшинств, а также “молодых людей, которые пришли разграбить все”. Создается впечатление, что в первые недели этот разговор шёл лишь частично, на улицах чувствовалась некая бунтарская солидарность, и тут подскочили эти группы. Для многих людей насилие само по себе не является законным, но оно становится законным перед лицом насилия со стороны государства, сотрудников полиции. Также многие люди по мере того, как наступают субботние дни “радикализуются”, меняют свой стиль и манеры одеваться и действовать. Все больше указывая на насилие со стороны государства, насилие со стороны полиции, потому что есть много раненых и даже тяжело раненых. Тем не менее, более гражданская часть движения, которая дистанцирует себя от разрушений во время демонстраций, существовала всегда. В последние недели лидеры жёлтых жилетов, люди, которые присутствуют в социальных сетях и широко распиаренные в СМИ, призывали протестовать без насилия, воспроизводя в своих выступлениях это различие между жёлтыми жилетами и нарушителями. Это игра государства, которое находится в процессе принятия нового противоправного закона. Еженедельные субботние встречи становятся все более “традиционными” протестами (по крайней мере, в Париже, где мы живем), заявленными в префектуру этими лидерами движения, с попытками предотвратить рассеивание путем введения правоохранительных мер. К счастью, навязывание этих правоохранительных мер не является согласованным в движении.
Можно ли предположить, что у анархистов тоже есть разные способы принять участие в движении, не могли бы вы объяснить нам, какой у вас и почему?
Анархистское движение во Франции очень неоднородно, а позиции между товарищами по отношению к движению желтых жилетов многочисленны. Есть те, кто с самого начала занимал очень критическую позицию, подчеркивая националистическую, конспиралогическую сторону и наличие крайне правых. Мы считаем, что это важные, но не характерные для всего движения аспекты, которое выражает прежде всего гнев против правительства и экономической власти. Другие анархисты с энтузиазмом примкнули к движению, некоторые даже идентифицируют себя как желтые жилеты. Но, не мы. Хотя мы разделяем с большинством протестующих ненависть к элите, мы не готовы размахивать общим флагом (желтым жилетом), чтобы иметь большую политическую легитимность и пользоваться симпатиями масс. Это похоже на манипуляции и слишком напоминает нам методы политиков. Более того, мы не признаем себя с большинством идей, публично выдвинутых желтыми жилетами, которые, похоже, нацелены пусть даже на радикальное преобразование государства “народом” или “гражданами” но они не ставят под сомнение сами ценности и основы власти: нации и ее границ, работу, правосудие и ее тюрьмы, “научный прогресс”, техно-промышленное производство. И все же мы довольны (относительным) обобщением восстания, представленного движением желтых жилетов на территории Франции, и мы знаем, что оно не может быть сведено к публичным выступлениям и заявлениям, которые демонстрируют многие из них, такие как проведение референдума по инициативе граждан. Помимо этой коллективной идентичности «Желтые жилеты» существуют очень разные люди, и часть из них питает революционные устремления, которые выходят далеко за рамки республиканского порядка. В этом контексте мы считаем, что мы можем внести свой вклад в социальную войну с помощью нашей собственной практики, включая прямые действия против структур и инфраструктур господства в рамках демонстраций, а также и особенно в небольших аффинити-группах. В моменты социального гнева анархистские действия могут быть еще более эффективными и действенными, если у товарищей уже есть прочные основы близости, практического опыта и знания местности. Некоторые вклады, о которых заявляют товарищи, кажутся нам очень важными, например, поджог церкви, радиовышки, а также офисов новостного канала France Bleu, все это в Гренобле. Но можно предположить, что многие другие не заявленные нападения и саботажи, как уже упоминалось, являются вкладом товарищей в продолжающееся движение. Мы не считаем, что в данном случае важно учитывать вопрос о заявлениях или нет атаках, которые, по нашему мнению, не должны вызывать взаимопротивопоставлений. Как анархисты – мы участвуем в социальной войне, не желая брать на себя роль авангарда, но не отказываясь от нашей конкретной перспективы, которая не всегда может следовать за моментами широко распространенного гнева. Мы надеемся, что наши действия найдут отклик в сердцах других эксплуатируемых и могут служить вдохновением, но, даже если этого не произойдет, мы не откажемся от того, что мы считаем важным и необходимым, и что имеет для нас смысл.
После почти 3 месяцев общественного движения, которое, кажется, не останавливается, каковы перспективы? Как видно отсюда, крайне правые, кажется, представлены все меньше и меньше, будет ли при этом оживление движения со стороны левых? Как позиционируют себя анархистские желтые жилеты, например, перед выдвижением списка “желтых жилетов” на европейских выборах?
Как и ожидалось, мы являемся свидетелями ритуализации еженедельных встреч, их нормализации и попыток контроля и надзора со стороны партий, профсоюзов, в том числе крайне левых. Как и ожидалось, политики всех мастей, от крайне левых до крайне правых, но также и новые гражданские политики пытаются привести недовольство в избирательные участки. Поэтому никаких неожиданностей. И тем не менее, люди продолжают организовываться снизу… Продолжается рассеянный гнев, блокады, диверсии, поджоги общественных зданий и нападения на политиков. Мы не верим, что попытки обновить «желтые жилеты» смогут успокоить этот рассеянный гнев и положить конец социальной войне. Напротив, все указывает на то, что последняя с течением времени и государственных репрессий углубляется и расширяется.
Des individus sur Paris et banlieue
источник, перевод Анархия Сегодня
