Этот текст, впервые опубликованный в Avalanche, предлагает взгляд на прямую борьбу против Bässlergut, тюрьмы и следственного изолятора в Швейцарии, от одного из активных участников данной борьбы. Объект, расположенный вблизи немецкой границы, в настоящее время расширяется, и анархисты активно пытаются саботировать этот процесс. Автор приводит доводы в пользу повстанческого подхода в ходе этой статьи, которая воспроизводится здесь, чтобы дать представление о размышлениях по некоторым из этих вопросов.
Это пятничная ночь, и еще несколько человек собираются в лесу и начинают свой путь к близлежащей тюрьме в Базеле, небольшом, богатом городе на небольшой, богатой территории Швейцарии. Это 11 сентября 2015 года, и группа устремляется к Bässlergut, тюрьме в пригороде Базеля.
Около 30 человек могут находиться в депортационных камерах, еще 43 камеры для отбывания наказания. Подходя к стенам, салюты и фейерверки, кричат лозунги, и на заборе висит баннер. На баннере написано “Начальник тварь – политический фашист”, лозунг, который прокричал заключенный во время предыдущего визита.
Заключенные кричат в ответ и стучат по зарешётчатым окнам, как всегда во время этих мятежных визитов, которые происходят время от времени. Перед тем, как группа рассеется в лесу, будет сломан столб с камерой видеонаблюдения сверху на автостоянке. После демонстрации у тюрьмы раздается призыв противостоять запланированному строительству еще одной тюрьмы рядом со старой.
Это произошло за неделю до анонсированной демонстрации против военной подготовки под названием “Conex15 ” в районе Базеля, на которой предполагается сымитировать сценарий разрушающейся Европы. “Экономический кризис”, “саботаж и разграбление нефтяных, газовых и зернохранилищ” или “потоки беженцев” – вот лишь некоторые из ключевых слов этого. Демонстрация снова направляется к Bässlergut, где она сталкивается с полицией, разбивая все на своем пути, что должно быть уничтожено и может быть уничтожено быстро – хотя только на короткое время, через несколько дней или недель после этого, фасад социального мира засияет снова.
Начало расширения
С тех пор прошло два года. Весной 2017 года они начали строить еще одну тюрьму рядом с Bässlergut. Там они планируют содержать 78 человек. Два различных вида заключённых – осужденные и лица, ожидающие депортации – будут находиться в отдельных зданиях. В последующие годы «приемный центр», который находится рядом с Bässlergut, будет преобразован в “Федеральный центр по вопросам предоставления убежища”, объединяющий различные части и силы механизма предоставления убежища в одном административном органе.
«Федеральные центры по вопросам предоставления убежища» будут построены во многих частях страны и во многих местах ведётся сопротивление против них. Одним из примеров этого является город Цюрих, где с начала 2014 года проводится тестирование этой формы управления лагерями – здесь развернулась радикальная и прямая борьба с ней. Акции, саботаж и оккупации происходили и в других местах, еще до открытия лагерей. Таким образом, за эти два года не только власти работали над своим репрессивным проектом.
Помимо призыва к сопротивлению против Bässlergut II (после демонстрации 2015 года), в начале 2016 года была опубликована брошюра и плакат под названием “когда враги свободы двигаются дальше…”. Благодаря этому события в Базеле приобрели более широкий контекст, в котором аналогичные тюрьмы и лагеря существовали и продолжают появляться в Европе, а также в других частях мира. В этом контексте эта конкретная тюрьма и центр содержания под стражей представляют собой лишь небольшую, локальную картину продолжающейся мировой войны правящего порядка. Вот выдержка из текста:
… Не проблема найти все новые и новые примеры войны против мигрантов, которая уже привела к гибели тысяч людей. К сожалению, эта война, ведущаяся в еще молодом 21 веке, далеко не единственная. Различные недавно введенные законы о контроле во многих странах, улучшение военной и полицейской инфраструктуры, строительство различных тюрем по всей Европе, превращение городов в тюрьмы под открытым небом и усиление репрессий против тех, кто решил сопротивляться, все это является частью одного и того же удара со стороны тех, кто у власти.
Война, которая стала настолько нормальной, что ей просто больше не нужны объяснения – поводок общественного контроля всё длинее и длинее, стабилизация властных привилегий; все на своем месте, зарегистрированные, гласные, для того, чтобы иметь возможность вновь ввести порядок и разоружить тревожные элементы при наименьшем признаке потери контроля или когда что-то выходит из строя.
Атака на местный проект власти, такой как Bässlergut, с анархистской точки зрения должна рассматриваться как атака на эти международно значимые события и должна содержать эту точку зрения, если это возможно, в своём подходе. Бороться с локальным проектом власти – это не что иное, как инструмент, чтобы сделать абстрактную, глобально переплетенную, исторически выросшую и порой слишком запутанную систему видимой, указывая на конкретное ее проявление. Специфическая борьба – это, прежде всего, определённое начало.
Огненные ночи
Bässlergut используется в качестве тюрьмы только с 2000 года и с тех пор сталкивается с критикой, превращаясь в точку отсчета для местного сопротивления массовой практике депортации, европейскому пограничному режиму, а также тюремному заключению и наказанию людей посредством государства в целом.
Следует признать, что в целом враждебное отношение общественности к этой тюрьме в Базеле или к властям в целом является незначительным, и в последние годы в тюрьмах Швейцарии не наблюдалось никаких восстаний или сопротивления. Поэтому эту борьбу нельзя назвать вмешательством в существующую социальную напряженность. Такого напряжения просто нет или, по крайней мере, не видно.
Тем не менее, с учетом истории 2015 года было ясно, что расширение Bässlergut не будет возможным без каких-либо проблем. Даже если борьба с этой тюрьмой, а также различные логики, которые она отстаивает, стары, как сама тюрьма, и призывы к сопротивлению ее расширению распространились заблаговременно, борьба стала гораздо более интенсивной с момента начала строительства и нападения на ответственных лиц численно выросли. То, что началось с небольших вмешательств, таких как проколотые автомобильные шины, превратилось в поджоги против автомобилей компаний, участвующих в строительстве здания. Недавно в одни и те же выходные в разных местах загорелись автомобиль гражданской полиции, автомобиль местной телефонной компании Swisscom и буровой кран ответственной за стройку строительной компании Implenia.
Такие разрушительные атаки были центральным элементом в этой борьбе, но формы сопротивления стали намного более разнообразными в прошлом году. С плакатами «против государства, его границ и тюрем» людей призывали «собраться вместе с друзьями и сообщниками, организовать, составить планы и всыпать песок в механизмы всех тех, кто стремится держать нас в качестве пассивных зрителей их расширения власти и напасть на них» и «несмотря на пропаганду власти, которая побуждает нас поверить, что они всемогущие и неприкасаемые», – плакат твердит, «что восстание возможно, что огонь свободы жив, до тех пор, пока есть люди, которые с радостью и самоотверженностью противостоят своему угнетению».
Лето 2017
В интернете публикуется список ответственных за строительство лиц. Через Анархический Крест – Базель выкладываются лозунги и наклейки против Bässlergut. Вокруг Bässlergut идут дискуссии и встречи, обсуждающие возможности сопротивления.
Как противодействие Швейцарскому национальному дню 1 августа, заключенных посетили бурными демонстрациями, а стены строительной площадки были расписаны лозунгами. В мае демонстрация продвигалась на стройплощадку, но была остановлена полицией. За несколько дней до этого был подожжен экскаватор Implenia, СМИ говорили о нападениях, как о побуждающих.
Нападения, а также кампания клеветы в средствах массовой информации продолжались. Власти находясь под давлением, неспособны показать последствия. Полиция создала специальное подразделение. Вопрос состоял не в том, нападут ли они, а в том, когда. И вот 15 октября 2017 года совершены рейды на шесть домов в районах Базель-Ланд, Базель-Штадт и Цюрихе. В некоторых случаях полиция конфискует компьютеры, мобильные телефоны и одежду, некоторых людей доставляют в полицейский участок, допрашивают и заставляют сдать ДНК, но затем им позволяют уйти.
Получение ДНК вездесуще в Швейцарии – даже в случае небольших преступлений, таких как кража в магазинах, полиция может взять ее у вас. Когда дело доходит до подрывных действий, взятие ДНК является стандартным. В случае сопротивления взятия ДНК властям разрешается применять “соответствующую” силу. Репрессивный аппарат всегда пытается расширить свою базу данных, особенно когда речь идет о потенциальных повстанцах и их действиях. Совпадение вашей ДНК и ДНК, взятой с места преступления, часто является достаточным доказательством для осуждения.
Людей, которых затронули рейды, обвиняют в “нарушении общественного порядка” из-за демонстрации в мае. Понятно, что речь идет не о демо, на котором в целом-то ничего и не произошло, кроме как, нескольких имущественных повреждений от аэрозольной краски. Поэтому власти стремятся связать людей, участвовавших в этой демонстрации, с различными поджогами и нападениями. В лучшем случае (для них) они нашли бы что-то инкриминирующее в одном из обыскиваемых мест или ДНК, взятая у обвиняемого, приведёт к какой-то подсказке или доказательствам. В противном случае это следует понимать как предупреждение и еще одну угрозу для тех, кто отдает жизнь этой борьбе или ищет способы внести свой вклад в нее.
30 ноября полицейские обыскивают анархистскую библиотеку «Ферменто» в Цюрихе. «На окнах библиотеки можно было увидеть призывы к преступлениям и правонарушениям против компаний и частных лиц, что, возможно, может быть приобщено к недавним поджогам против строительства PJZ (полицейский и судебный центр) и Bässlergut. PJZ строится в Цюрихе и сталкивается с сопротивлением, как словесно, так и физически, с момента его начала – Implenia также участвует в строительстве. В этом году в Цюрихе также наблюдались поджоги экскаваторов и автомобилей компании.
Повстанческая практика
Такая борьба, направленная на то, чтобы выйти за рамки нападения и остановить это сингулярное проявление власти, призывая людей бороться самоорганизованным образом с помощью прямой, активной критики, а не представительства и делегирования, не может зависеть только от голоса или силы одной организации или аналогичных структур.
Такая борьба, которая требует разрушения всего здания путем указания на конкретный аспект, исходит из творчества и инициативы различных неформальных групп и отдельных лиц, следуя их собственным путям и идеям, все еще направляя децентрализованные атаки на общую цель, с помощью которой они могут дополнять и координировать свою деятельность.
Видимость этой борьбы, безусловно, является силой и слабостью в то же время. В Базеле это было очевидно. В 2016, поджоги различных автомобилей и контейнеров произошли наряду с другими методами прямого нападения. В некоторых случаях следовали коммюнике, во многих других случаях неизвестные предпочитали, чтобы пламя и осколки говорили сами за себя.
Несколько отчётов и сообщений об атаках связанных с борьбой против строительства тюрьмы:
- Базель: саботаж против спекулянтов тюремной системы
- Шмиттен: атака на компанию причастную к строительству тюрьмы
- Берн: саботаж против компании Implenia
- Цюрих: поджог экскаваторов Implenia
- Базель: сожжены автомобили компании Rosenmund AG
- Цюрих: атака на компанию IMPLENIA печально известного сотрудника будущей тюрьмы в Bässlergut
- Тун: поджог двух автомобилей Securitas
Никто не мог действительно знать, кто именно нападал, и какие их точные причины, но все же эти действия принесли определенное напряжение в этот обычно консервативный город. Таким образом, можно только догадываться о причинах нападений, но стало довольно ясно, что даже если местные СМИ должны были сообщать о серии поджогов, они никогда не связывали эти инциденты. У следственных органов не было никаких зацепок.
В 2017 году снова горели автомобили и произошли другие атаки. Многие из этих инцидентов были связаны с борьбой против Bässlergut, так как те, кто все еще оставался неизвестным, заявляли об этом в интернете – в других случаях связь была ясна из-за выбранной цели или выбранных средств атаки (хотя в отношении форм атаки творчество, похоже, не является самым сильным атрибутом анархического мира). Связь есть. Даже если полиция по-прежнему не имеет улик, они могли бы связать одну публичную демонстрацию с нападениями на ту же тюрьму.
Поймать тех, кто совершает нападения ночью, если соблюдаются определенные меры безопасности, довольно сложно. Снять на видео публичное демо и идентифицировать тех, кто посещает его после, сравнительно легче. Это не должно быть истолковано как точка зрения говорящая за максимальное подполье в нашей борьбе. Эти времена могут наступить в какой-то момент. Но до тех пор, пока у нас есть возможность распространять анархистские идеи, агитировать и открыто призывать к прямому, разрушительному нападению или обмениваться мыслями и размышлениями об этом типе борьбы, мы должны продолжать это делать – будь то через сообщение о действиях, совершенных или через международную переписку, как это делается в этой публикации (Avalanche).
Более важный вопрос заключается в том, как свести воедино видимость и дисперсию, наглядность и рассеянность. Наглядность и ясность, чтобы все вокруг могли понять, за что ведется борьба и по каким причинам. Дисперсия и рассеянность, поскольку сопротивление не должно иметь центра, ни с точки зрения организации, ни с точки зрения целей нападения, а должно (и должно) распространяться – для этого атаки происходят со всех сторон, всеми средствами, отовсюду и нигде одновременно.
Создание кругов
В других контекстах, где можно обнаружить более широкую враждебность по отношению к структурам власти, вопрос об опасности конкретной борьбы может быть несколько менее актуальным. И должно быть ясно, что это плохая идея, согласовывать нашу борьбу с их потенциальными опасностями. Если мы решаем быть потенциальной (или даже реальной) угрозой, тогда мы берём на себя риск получить удар.
Это не значит, что мы не должны пытаться понять динамику репрессий, предвидеть их удары, запутать или, по возможности, избегать их. Следующие соображения могут по-прежнему рассматриваться как точка для отражения и совершенствования теории восстания и практики.
Давайте остановимся на примере Bässlergut. В прошлом году поджоги были направлены против очень небольшого числа компаний, участвовавших в его строительстве, и в большинстве случаев нападения были помещены в контекст борьбы через коммюнике в интернете. Нападения на полицию, политиков, политические институты или компании и структуры, которые могут быть не связаны непосредственно с Bässlergut, но все же являются частью поддержания аппарата контроля, наказания и депортации как части всего комплекса угнетения, остаются редкими.
Возможности ограничены, и по этой причине трудно представить идеи и действия на каждом углу, где мы признаем механизмы угнетения и власти. Это может снова привести к черной дыре дезориентации. Специфическая борьба наоборот избегает этой ловушки. В Базеле мы боремся против Bässlergut, а не против стены между США и Мексикой. Строительство этой тюрьмы находится в центре внимания этой борьбы, и для этого те, кто несет ответственность за ее строительство, должны находиться в центре атаки.
Но вокруг этого центра можно увидеть множество разных, но все же переплетающихся кругов. Bässlergut – это здание с камерами, с заключенными, с охранниками и ограждениями, которые были поставлены там политиками, построенны компаниями и после этого поддерживались, поставлялись, организовывались и охранялись другими компаниями. Это часть более широкого контекста, это часть социальных отношений доминирования и подчинения, участия и принятия, которые сами по себе подпитываются, производятся и воспроизводятся иногда четко идентифицируемыми субъектами. Именно эти социальные отношения поддерживают функционирование системы и в конечном итоге ее нужно разрушить и уничтожить.
Не каждый видит себя или своих друзей под прямой угрозой быть заключенным в тюрьму или депортированным, но абсолютно никто не может полностью выйти из-под власти, которая объединила и поглотила все и каждого.
Тюрьмы играют в этом важную роль, но даже если бы тюрьмы были упразднены, это было бы только потому, что судебные власти нашли бы более эффективные и социально более подходящие способы угроз и наказания. Это ничего не изменило бы из-за того, что все мы вынуждены жить в этом монотонном, хорошо структурированном обществе, которое держит нас в ловушке по тем же законам, тем же ценностям, той же лжи, той же тревожной реальности, той же пустоте и той же однородности. Общество обрекает нас на продолжение этого единственного пути и применения наших мечтаний и желаний к этой реальности.
Возможно, именно это делает общество таким, каким оно есть. Итак, если мы не будем бороться за конец этой цивилизации, уничтожение власти во всех формах и возможность самоопределяющихся экспериментов, за полное перераспределение нашей жизни со всем ее тщеславиеи, а также тёмными сторонами, за что тогда? Для немного меньшего расизма, для более «гуманности», уничтожения одной тюрьмы, для лучшего выживания, против разграбления разграбленной планеты, против менее жадной алчности, самоорганизации существующего?
Хорошо, получайте удовольствие от этого. Но мы боролись друг с другом. Чтобы оставаться сосредоточенным на цели, не пренебрегая атакой на круги, социальной динамикой вокруг, воспринимая их как неотъемлемые части и требования выбранной цели, мы должны справиться с решающей прогулкой по натянутому канату. А также расширить нашу критику, чтобы вдохновить самых разных людей на действие.
Простой пример: если бы было больше нападений на камеры видеонаблюдения в городе или на компании, которые получают прибыль от продолжающегося оснащения надзора и репрессий, в дополнение к продолжающимся нападениям на спекулянтов строящих здание тюрьмы и если бы эти атаки были помещены в контекст борьбы с тюремным обществом в целом поле борьбы было бы расширено.
Борьба с большей вероятностью могла бы указать на социальную динамику угнетения и в то же время вызвать и побудить к натиску на конкретное, еще не существующее здание, которое является символом этой динамики. Может быть, люди, которые действительно расстроены всеми камерами наблюдения вокруг, поймут, почему другие люди так энергично борются против тюрьмы. Может быть, эти люди больше не будут делать разницы между этими двумя формами контроля и угнетения… Может быть, может быть … мы точно можем продолжать так вечно. В конце концов, нападение на Bässlergut на самом деле является нападением на эту глупую стену между США и Мексикой, потому что это нападение на мир господства.
Это никогда не закончится!
Анархистская критика уже много лет указывает на Bässlergut и будет продолжать это делать. Как бы ни развивалась эта борьба, мы уже можем сказать, что эта тюрьма не только рассказывает историю тотального, хотя иногда и изощрённого угнетения, но и о радикальном сопротивлении ей.
Реалистичные голоса могут утверждать, что эта тюрьма будет построена в любом случае, и наверняка будет трудно убедить их в обратном. Но это не может быть отправной точкой и далеко не мотивом для бунтарских, анархистских сердец. Семя сопротивления было и будет по-прежнему посеяно, стремление к другому, совершенно другому миру, а также возможность прямой атаки, которую большинство людей должно было признать. То, что другие делают с ним, не может быть ни в моих, ни в чужих руках.
Вопрос, который должен нас волновать, – где и как мы сеем эти семена восстания, как их взращивать и выращивать. Это реально, что идеи действительно распространяются, что люди отказываются подчиняться, перестают чего-то ждать и начинают здесь и сейчас определять и влиять на обстоятельства их собственной жизни и окружения.
Если анархия не может быть простым мнением, нет философии о каком-то возможном, лучшем будущем и, тем более, программы, четко определенной цели, это может быть движение к постоянному открытию и формированию вашего разнообразного и хаотичного “я” в конфронтации с гегемонией истины или авторитарной динамикой.
В условиях без какой-либо власти было бы намного более возможным для всех нас сформировать себя и окружающий мир с нашими идеями и образами. Жизнь под тяжестью существующих обстоятельств, сформированных государством и капитализмом, не является концом нашего свободолюбивого существования или анархии. Мы будем искать свой путь, даже в этих отвратительных обстоятельствах. И мы обязательно найдём его. Так или иначе.
Крепкие объятия всем, кто в бегах.
(источник, перевод Анархия Сегодня)
