Недавно польская анархическая газета А-ТАК опубликовала двуязычный номер (на польском и русском языке)Этот номер посвящен годовщине вторжения в Украину. Товарищи решили сделать весь выпуск двуязычным, чтобы его могли легко читать также беженцы и политэмигранты из Украины, Беларуси и России, которых в Польше немало.В газете много интересных материалов и в частности, статья нашего товарища Ивана Асташина. Статья написана для читателей, которые могут быть мало знакомы с ходом событий в России. Иван пытается структурировать их и в общих чертах описать причины того, что мы имеем сейчас.
Иван Асташин для A-TAK
С чем мы встретили 24 февраля 2022 года?
К 24 февраля 2022 года в России практически полностью были уничтожены возможности легального протеста. За последние 10 лет власти сделали многое в законодательном и практическом плане, чтобы люди не выходили на улицу. На самом деле постепенное закручивание гаек происходило на протяжении всей путинской эпохи, но заметно для широкого круга это стало именно после протестов 2011-2012 годов. Те протесты — сначала против фальсификации парламентских выборов, а затем и против установившийся системы власти в целом — до сих пор остаются самыми массовыми в новейшей истории России: тогда на улицы Москвы выходило до 100 тысяч человек. Последней массовой акцией того периода стал «Марш миллионов» 6 мая 2012 года — он был приурочен к инаугурации Путина на пост президента (после 4 лет занятия этого поста его марионеткой — премьер-министром Дмитрием Медведевым). Тогда полиция и ОМОН блокировали проход протестующих на Болотную площадь, где должен был состояться митинг, в результате чего произошли столкновения между демонстрант_ками и силовиками. Этот эпизод перерос в дальнейшем в «болотное дело» — уголовный процесс, в результате которого подверглись преследованиям и тюремному заключению более 30 человек. После этого события подконтрольная администрации президента Госдума начала принимать репрессивные законы, направленные на сужение возможностей для легального протеста и увеличивающие сроки и штрафы за участие в несанкционированных акциях.
И 10 лет назад, и сейчас любой митинг или шествие в России необходимо согласовать с мэрией, чтобы они не были разогнаны силовиками. Но мэрия последние годы никогда не согласовывает демонстрации оппозиции, тем более смешно было бы предполагать, что будет санкционирована антивоенная демонстрация. Призывы же к выходу на несанкционированную акцию власти стараются пресекать: активисто_к отлавливают по месту жительства и отправляют в спецприёмники по статье об организации несанкционированной демонстрации — на первый раз наказание может быть до 10 суток ареста, на второй — до 30. Также немаловажный фактор, что за эти же и другие административные нарушения в сфере «антимитингового» законодательства могут быть назначены огромные штрафы — до 300 тысяч рублей. Некоторых людей пугают аресты, а других, наоборот, могут пугать штрафы — ведь тогда придётся отказаться от использования банковских карт (власти могут списывать с них деньги) и нельзя будет легально выехать из страны.
Несанкционированная демонстрация в России означает, что на заявленном месте сбора будет сосредоточено большое количество полиции и Росгвардии, которые, вероятно, будут задерживать и отправлять в автозаки всех приходящих. Поэтому успешными несанкционированные акции могут быть только когда они действительно массовые — например, в январе 2021 года после ареста оппозиционного политика-популиста Алексея Навального в центр Москвы вышло около 20 тысяч человек, и благодаря массовости силовики не смогли пресечь акцию.
В то же время даже успешные массовые несанкционированные акции в России выглядят жалко. Возможно, вы видели кадры протестов в России, когда демонстрант_ки двигаются исключительно по тротуарам. Люди не выходят на проезжую часть, так как это может быть расценено как уголовное преступление — и власть уже демонстрировала примеры таких уголовных дел. В рамках «дворцового дела» (против участни_ц протестов после ареста Навального) как минимум 22 человека были привлечены по статье 267 УК РФ в формулировке «воспрепятствование движению транспортных средств и пешеходов на путях сообщения, улично-дорожной сети». Например, активист Глеб Марьясов по этому обвинению был приговорён к 10 месяцам лишения свободы.
Из-за страха тюрьмы люди также избегают столкновений с силовиками: ведь, как показала практика последних 10 лет, уголовное дело о «насилии в отношении представителя власти» может быть заведено из-за толчка, брошенной бутылки или даже пластикового стаканчика. Активист_кам по таким делам в среднем назначали по 2-3 года тюрьмы, но были и более суровые приговоры — до 5 лет заключения. Поэтому во время антивоенных протестов мы могли наблюдать картину, когда протестующие убегают от полиции вместо того, чтобы вставать в сцепки.
Впрочем последнему обстоятельству во многом способствовала риторика либеральной оппозиции о «мирном» и «ненасильственном» протесте — эта риторика сильно подкосила протестный потенциал в условиях, когда «мирный» протест невозможен. Либеральная часть оппозиции призывала людей выходить на улицу, но никогда не предлагала дальнейшего плана, а любые предложения по развитию протеста называла «провокациями».
Приведу пример из собственного опыта. 23 января 2021 года Команда Навального призвала людей выходить на протестные акции после ареста политика. К тому времени никаких крупных протестов не было больше года, и многие люди с воодушевлением восприняли этот призыв. И хотя очевидно, что люди готовы были выходить не только и не сколько за Навального, сколько против действующей власти в целом, но часть анархисто_к и левых скептически отнеслись к этой акции. На тот момент я 4 месяца как вышел из лагеря и находился под административным надзором, но решил посетить акцию в качестве наблюдателя. Вышло действительно много людей — я оценил количество демонстранто_к в 20 тысяч. При этом люди стояли исключительно на пешеходной части и ждали начала прорыва от «анархистов, коммунистов, националистов» (фраза услышанная мной в толпе). У людей не было какой-то общей программы и требований — протестующие были без плакатов, флагов и какой-либо символики.
Массовые акции после начала полномасштабной войны
Начало полномасштабного вторжения в Украину для большинства оказалось неожиданным, поэтому выступления 24 февраля носили в основном спонтанный характер. Организовать небольшое шествие в тот день в Москве сумели только анархист_ки и антифашист_ки, имевшие опыт подобных акций: в шествии по свидетельствам очевид_ец приняло участие 700-800 человек и оно было быстро рассеяно силами полиции и нацгвардии. В то же время в других крупных городах спонтанные акции были относительно массовыми и достаточно успешными — впечатляющие кадры приходили из Новосибирска, Екатеринбурга, Санкт-Петербурга.
На следующий день, 25 февраля, массовые протесты продолжились, кажется, только в Питере — житель_ницы этого города вообще много дней ежедневно выходили на улицу, протестуя против войны.
Небольшое молодёжное либеральное движение «Весна» анонсировало всероссийскую акцию протеста на 27 февраля. Однако крупные оппозиционные каналы и лидеры общественного мнения не поддержали этот призыв. В итоге 27 февраля вышло сравнительно немного людей, которые не могли собраться в одном месте из-за противодействия сил полиции и нацгвардии. На мой взгляд, это был день позора и конца массового антивоенного протеста в России: сотни людей бегали по центру Москвы от меньшего количества полиции. Этот день показал невозможность организации массового уличного протеста в текущих условиях.
Последующие акции — 6 , 8 и 13 марта — были ещё более малочисленными и жалкими. Массовый антивоенный протест закончился, не успев начаться.
Поджоги военкоматов
Вместе с тем, с первых дней полномасштабного вторжения появились люди, готовые к более радикальным действиям.
28 февраля 21-летний Кирилл Бутылин закидал коктейлями Молотова военкомат в подмосковных Луховицах. Свою акцию Кирилл снимал на видео, которое вместе с антивоенным манифестом выложил в сеть. В сопроводительном тексте инсургент рассказал, что покрасил ворота военкомата в цвета флага Украины и написал: «Я не пойду убивать братьев!», после чего перелез забор, облил фасад бензином, разбил окна и отправил в них коктейли Молотова. Своей целью Кирилл Бутылин видел уничтожение архива с личными делами призывников, который по его данным располагается в этой части. Он рассчитывал, что это помешает мобилизации в округе. Также партизан заявил в своём манифесте: «Надеюсь, что не увижу своих одноклассников в плену или списках погибших. Считаю, что это надо распространить. Украинцы будут знать, что в России за них бьются, не все боятся и не всем безразлично. Наши протестующие должны вдохновиться и действовать решительнее. И это должно ещё сильнее сломить дух российской армии и правительства». Кирилла Бутылина, к сожалению, задержали, сейчас он находится в СИЗО и обвиняется в совершении «террористического акта».
3 марта военкомат подожгли в Воронеже. Силовики сообщили, что был задержан 45-летний мужчина, однако подробности неизвестны до сих пор.
11 марта военкомат подожгли в пригороде Екатеринбурга. Поджигателя — Алексея Рожкова — тоже задержали, однако в августе он был отпущен из СИЗО под подписку о невыезде и сумел бежать из России. В интервью после побега он рассказал, что является анархистом и агитировал и проводил акции против путинского режима задолго до начала войны.
На сегодняшний день (3 января 2023 года) известно о 78 антивоенных поджогах. 55 из них — это поджоги военкоматов и призывных пунктов, остальные — поджоги отделов ФСБ, нацгвардии, полиции и зданий городских и сельских администраций.
Поджоги, как правило, совершают одиночки. Политический спектр инсургенто_к: от анархисто_к до неонацисто_к. Но чаще всё-таки это люди условно либерально-демократических взглядов, часто сторонники Навального.
До объявления мобилизации 21 сентября большинство политических сил дистанцировались от поддержки таких акций. В либеральных медиа по-прежнему присутствовал дискурс «мирного» протеста. Открыто одобряли поджигатель_ниц в основном анархистские и националистические ресурсы. А группа «Боец анархист» даже предлагала материальную поддержку партизанам и партизанкам.
После объявления мобилизации 21 сентября ситуация коренным образом изменилась. Чуть ли не из каждого либерального утюга начало раздаваться: «Надо жечь военкоматы!» При этом никакой реальной поддержки либерал_ки не предлагали не только действующим инсургент_кам, но и тем, кто оказались в заключении за антивоенные поджоги. По сей день единственная инициатива, которая поддерживает арестованных партизан и партизанок, это «Зона солидарности», организованная антиавторитарными активист_ками.
Антивоенный саботаж на железной дороге
Параллельно с поджогами военкоматов развивался и другой вид партизанских акций — саботаж на железной дороге. Как известно, военная техника, боеприпасы и живая сила зачастую поставляется на фронт по железной дороге. Поэтому диверсии на путях сообщения стали логичными акциями противодействия армии. Причём первые такие акции, насколько известно, проводили на территории Беларуси местные активист_ки (через территорию Беларуси также идёт снабжение российской армии).
О таких акция известно намного меньше. Если кто-то взорвали пути или просто раскрутили рельсы на участке дороге в лесу — вряд ли это станет широко известно. Однако иногда фото и видео таких акций публикуют в интернете. Например, фото раскрученных и разведённых рельс на подъезде к 51-му арсеналу Главного ракетно-артиллерийского управления Министерства обороны РФ во Владимирской области публиковала «Боевая организация анархо-коммунистов».
Также несколько человек были арестованы по обвинению в антивоенных диверсиях на ж/д. В Свердловской области был задержан Владлен Меньшиков по обвинению в установке перемычки на железнодорожных путях (перемычка подаёт сигнал автоматике, что пути заняты, и движение поездов задерживается на несколько часов). В Башкортостане задержали четверых студентов, обвиняемых в уничтожении электротехнического оборудования — по версии следствия, они поджигали релейные шкафы, которые необходимы для регулирования движения.
Что сегодня?
На январь 2023 года по всей России продолжают происходить единичные партизанские акции — поджоги военкоматов, саботаж на железной дороге — которые устраивают одиночки или небольшие группы. Власти проводят обыски, аресты, нередко прибегают к пыткам арестованных, принимают новые репрессивные законы (в декабре, например, был принят «антидиверсионный» пакет поправок, в числе прочего теперь пожизненное можно получить за содействие совершению диверсии). Однако силовики находят далеко не всех партизан и партизанок. Например, несмотря на хаотичные обыски в разных регионах, чекисты не арестовали ни одного представителя «Боевой организации анархо-коммунистов», зато последние, в свою очередь, отчитались о новой акции — подрыве железнодорожного моста, ведущего к военному объекту (к сожалению, мост не был полностью разрушен взрывом).
