Из реальной жизни мы все знаем, что людей волнует, главным образом, бабло, и что они готовы ближнего съесть живьем, если он им мешает. Капитализм – естественное состояние людей, а не выдуманный кем-то строй. Вы рассчитываете на создание общества, основанного, прежде всего, на сотрудничестве людей, а не на взаимной борьбе, как при капитализме. Но ведь люди не идеальны. В реальной жизни они, как кажется, озабочены лишь улучшением своего потребления, нередко за счет других.
Для начала ответим короткой цитатой: “На самом деле, естественное состояние человечества – это феодализм. Ведь он существовал тысячу лет. А капитализм придумали масоны лет 200 тому назад.” Конечно, это шутка. Но ведь, ни от кого не секрет, что феодальные общественные отношения существовали куда дольше, чем капитализм – последний есть сравнительно новое явление. Имелись в прошлом другие общественные системы, куда более долговечные, чем даже феодальная. Мнение, что люди не меняются, противоречит историческим фактам.
Разумеется, в условиях либертарного социализма (общества, основанного на федерации самоуправляющихся трудовых коллективов) люди не превратятся в ангелов. Однако многообразие человеческой природы не укладывается в рамки тех принципов поведения, которыми люди преимущественно руководствуются в условиях капитализма – принципов конкуренции, господства и подчинения. Даже сами государство и собственность – относительно новые явления, им всего несколько тысячелетий. В сравнении с древнейшими безгосударственными общинами, опиравшимися на коллективную собственность (сегодня так продолжают жить некоторые бушмены, пигмеи Центрально Африки, индейский народ пираха и др.) капитализм – зеленый пацан. И не его сторонникам учить нас смыслу жизни и выдавать собственные пристрастия за основу мироздания.
Русский экономист Н.Воронцов отмечал, что в рамках русской сельской общины 19 века индивидуальные интересы совпадали в большинстве случаев с коллективными. Когда все вместе работают на общем поле и от усилий всех зависит благосостояние каждого, то каждый заинтересован в процветании всех. Господствует принцип “я помогу тебе сегодня, а ты мне – завтра”.
Вполне естественно, что и решать вопросы производства в таком обществе станут коллективно, на общем собрании, или на действующем в рамках наказов этого собрания совете. В подобных сообществах культивируются обычно такие принципы, как самоуправление, сотрудничество, стремление к равенству и взаимопомощь.
Конечно, мы не выступаем за копирование древних образцов и поддерживаем современные технологии. Нам интереснее идеи венгерских рабочих советов 1956 г. или польского 10-миллионного рабочего движения Солидарность 1980-1981 гг. Солидарность выступала за бессрочную всеобщую забастовку. Эта стачка должна была стать прологом к взятию заводов и территории страны под контроль работников. Предполагалась, что после победы предприятия окажутся в самоуправлении трудовых коллективов. В то же самое время будет создан орган для общего управления хозяйством – Общественный Совет Народного Хозяйства, состоящий из делегатов предприятий. ОСНХ должен был разрабатывать и утверждать общие планы развития экономики. Предполагалось так же, что при определенных обстоятельствах ОСНХ – этот своеобразный “парламент рабочих советов” – сможет взять на себя все управление Польшей, включая вопросы политики и обороны.
Мы не утверждаем, что социальная революция будет выглядеть именно так. Мы лишь хотим подчеркнуть, что идеи солидарности, взаимопомощи, равенства и самоуправления живы и в современную эпоху.
“Что будет, если ввести прямую демократию работников прямо сейчас? Не выберут ли работники диктатора или царя?”
Конечно, спрашивать можно о чем угодно. Но есть вопросы, сродни тем, что, вероятно, задавал первобытный охотник, например, может ли он, стреляя из лука в солнце, сбить его на землю, как птицу? И что случится, если лук окажется достаточно сильным, и солнце-таки упадет?
Никто ведь и не передаст всю власть народным собраниям, оккупаям на производстве или территории. Права, по крайней мере, такие, никогда не дают, а только берут. Те, кто способен их взять – сильно отличаются от нас сегодняшних. При нынешнем положении, самое большее, чего могут добиться органы прямой демократии, это увеличение зарплаты или смещение диктатора, после чего участники уличного форума или забастовки мирно расходятся по домам. Никто таким людям, как мы, людям, неспособным к регулярным собраниям и референдумам, неспособным к решительной и непреклонной борьбе за такое право, никто нам не передаст это право принимать решения по ключевым вопросам политики или экономики. Избрало бы сегодня большинство царя или нет в рамках федерации оккупаев городов и фабрик, мы никогда не узнаем, по той простой причине, что такой организации нет. Все решают и будут решать разные депутаты, вольные принимать или не принимать любые законы, да те корпорации, которые им, депутатам, за принятые законы платят.
Система прямой демократии работников не может возникнуть мгновенно в масштабах большой страны. Она годами вырастает из ядер сопротивления, образующихся в ходе непрофсоюзной борьбы, организованной радикальными (не афиширующими свое присутствие) инициативами и коллективными собраниями заводов, районов, городов и сел. Из борьбы за улучшение условий жизни и труда. (Такая борьба не ведется под началом профсоюзов по той причине, что профсоюзы – это интегрированные в систему государственной бюрократии органы чиновного управления рабочим классом. На свои взносы рядовые члены профсоюзов содержат массу профсоюзных менеджеров, бухгалтеров, секретарей, управляющих финансами и юристов, которые адвокатят рабочих в судах; вся эта масса управленцев быстро привыкает к своему удобному руководящему положению. Ни в какой самоорганизации или революции она не заинтересована).
По мере накопления опыта – опыта побед и поражений, опыта самоорганизации и взаимопомощи, люди станут способны утвердить полноценную систему прямой демократии работников – единственную возможную форму народовластия. К тому моменту они сами изменятся в ходе борьбы, как изменились древние греки, прошедшие путь от первых робких собраний и сходов под началом олигархов, к полновластию народных собраний Афин и Фив.
“Как сочетается система прямой демократии трудящихся на местах, система оккупаев фабрик, заводов, городских районов и сел с необходимостью развивать крупные производства, требующие больших централизованных вложений сил и ресурсов? Если вся власть на местах, как сосредоточить усилия на строительстве больших объектов, без которых не обойтись в современном мире – металлургических заводов, транспортных магистралей, обслуживающих всю страну или группу стран?”
“Вся власть советам на местах!” – таков был лозунг моряков и рабочих военно-морской крепости Кронштадт в 1917 г. По мнению анархо-синдикалиста Всеволода Волина, кронштадтцы делали исключительно много для распространения этой идеи в других регионах страны. Что имелось в виду?
Советы – органы самоуправления рабочих, крестьян, солдат, матросов, создавались из выборных делегатов собраний трудовых, воинских или сельских коллективов. Собрание давало наказ своему делегату: какие идеи и принципы поддерживать и какую политику вести; если наказ нарушался, можно было в любой момент отозвать делегата и заменить его другим. По крайней мере, таков был идеал общественной системы, выраставшей из советов.
Почему власть советам “на местах”? Потому что, никакая центральная власть не может обладать полными знаниями о том, что происходит в регионе. Управление хозяйством, политическим и законодательным процессом способны эффективно осуществлять лишь органы местного самоуправления в условиях широчайшей местной автономии, децентрализации. То же самое верно и в отношении такого тонкого вопроса как национальный: всякая национальность должна самостоятельно решать вопросы устройства своей жизни. Что касается роли различных партий или идейных группировок, то они имеют право распространять свои взгляды, но не имеют права подменять своими решениями решения органов самоуправления и народных собраний.
Разумеется, есть и вопросы более широкого плана: вопросы устройства экономической жизни, обороны и законодательства страны в целом (или, может быть, объединения нескольких стран, где произошла социальная революция). Решение таких вопросов должно находиться в руках съездов делегатов местных советов (а так же региональных ассоциаций самоуправляющихся фабрик, кооперативов, если они играют важную роль в экономике). Делегаты съезда должны решать вопросы голосованием, основываясь строго на наказах местных советов и собраний (в противном случае, такой съезд превратился бы в кучку никем не контролируемых эксплуататоров, по своей воле распоряжающихся результатами труда абсолютного большинства населения страны).
Вероятно, число крупных предприятий уменьшится. Их работа будет поддерживаться большими ассоциациями самоуправляющихся коллективов и регулироваться съездами советов. Управлять большими предприятиями станут их собрания и советы совместно с комитетами, исполняющими волю съездов советов (или Общественного Совета Народного Хозяйства).
