Социально-революционные движения

Так есть ли государство в Рожаве?

aramis
Существует ли в Сирии развитое непартийное местное самоуправление? Есть ли там выборные Советы, опирающиеся в какой-то мере на народные собрания? Верно ли, что систeма самоуправления была создана революционным прямым действием? Верно ли, что Советы управляют жизнью множества сирийских городов, решают вопросы обеспечения этих городов продовольствием и коммунальными услугами? Верно ли, что эти Cоветы не контролируются какой-либо партийной группировкой, т.е. носят характер народного самоуправления и, в какой-то мере, близки к идеалу анархизма?

Возможно, все это в Сирии имеется. Там есть сотни городов, где существуют подобные Советы. Правда, эти автономные муниципалитеты, научившиеся жить без государства, все-таки ближе к обычным муниципалитетам, органам представительной, непрямой демократии. Вряд ли там часты народные собрания. Но, во всяком случае, города не велики, сходы и митинги местных жителей, которые там иногда проводятся, могут влиять на выборное руководство. Так же важно, что эти Советы вместе с населением организуют коммунальные услуги и снабжение общины продовольствием. Они могут поддерживать дружественные им повстанческие фракции. Самое главное: Советы уже несколько лет живут без централизованного государства. Они научились выживать без аппарата государственных чиновников. Да, все это существует. И все это в последнюю очередь относится к курдской Рожаве (Сирийскому Курдистану).

У людей, которые рассуждают о социальной либертарной или безгосударственной революции в Рожаве есть привычка выдавать желательное за действительное. Эта привычка вообще характерна для многих личностей. Возможно, это свойство человеческой натуры. Но у тех, кто видит безгосударственное общество в Рожаве, она выходит за все разумные пределы и уже граничит с феноменом фрейдовского отрицания. Это когда человек, которому демонстрируют факты, говорит вдруг, что ничего нет, никаких фактов. Я не хочу переходить на личность, оскорблять некоторых людей, о кототорых идет речь ниже. Они делают то, что могут, чтобы помочь жителям Рожавы. Но я нахожу удивительной их политическую слепоту.

Если бы в Рожаве существовала система полновластных местных Советов, контролируемых свободными народными собраниями, которые решают вопросы войны и мира, экономического развития региона, политических союзов, словом все ключевые политические и экономические вопросы, то тогда мы бы увидели борьбу множества различных фракций, какую мы видели ВО ВСЕХ социальных революциях (в немецкой, русской, испанской, венгерской, польской). Часть фракций, сторонники самоуправленческого социализма, заявили бы, что их противники – марионетки США и строители капитализма, мечтающие об американских инвесторах. Ведь некоторые руководители Рожавы выступают за приезд иностранных инвесторов-капиталистов). Так советник по экономическому развитию Джазиры Абдурахман Хемо говорит в своем интервью:

“У нас нет средств, чтобы развивать нашу экономику. Мы не в состоянии создать среду, где каждый мог бы иметь возможность работать, где специалисты могут получить работу – потому, что у нас нет средств для создания компаний. Общественная экономика имеет доходы, но затраты растут из-за войны. Если мы не получим никакого доступа к внешнему миру, наша экономика будет оставаться такой же, и не будет иметь никакого развития. Нам нужны внешние инвестиции.”   

Другие обвинили бы оппонентов в коррупции, третьи отвергли бы идеи курдского лидера Абдуллы Оджалана, четвертые в гневе стали бы защищать своего лидера от нападок и, в свою очередь, критиковать оппонентов за авантюризм и т.д. Нормально! Так было в России, в Испании, везде. Так всегда бывает во время социальных революций. Но ничего этого нет здесь.

Между тем, социальная революция всегда полемична. Для нее характерна острейшая борьба группировок. Социальная революция есть процесс самоорганизации разных социальных групп, с разными интересами и идеями. Суть социальной революции в том, что эти группы начинают организованно, самостоятельно, осознанно отстаивать свои интересы. Часто их мнения не совпадают, отсюда борьба. Конечно, борьба может включать в  себя и компромиссы. Но отсутствие группировок и борьбы фракций – синоним однопартийной системы.

Когда в преимущественно арабском Идлибе (впрочем, там живут и арабы, и курды, и сунниты, и исмаилиты) Местный Совет отказывается выполнять распоряжения Аль-Каиды (Нусры – организация запрещена в России), она выгоняет его из здания, а он отвечает, что продолжит работу по обеспечению населения всем необходимым – это реальная борьба. Когда в арабском Саракибе население выходит на улицы в защиту Местного Совета от боевиков и штурмом берет штаб Нусры, – это революция. Когда в Мааррет-ан-Нуумане население сначала выбрасывает Асада, а потом выходит протестовать против местных боевиков, установших власть над городом, – это революция. Все вместе – точное отражение борьбы свободных Советов против партии большевиков в Русской революции в 1918 г. Мы видим такие Советы в Идлибе (в одном только регионе Идлиб 160 автономных муниципалитетов), Дараа, в других арабских регионах. Все они созданы сирийским восстанием против Асада, которое называется Саура. Это органы территориальной автономии, независимые или почти независимые от государства, созданные методами прямого действия. Все они могут находиться в сложных отношениях с разными партиями и группировками, но не подчиняются какой-то одной партийной и вооруженной силе.

А что в Рожаве? В Рожаве высшая власть у местного отделения РПК (Курдская рабочая партия), которое называется ПДС (Партия Демократический Союз), т.е. власть у сторонников Абдуллы Оджалана и у их службы безопасности Асаиш. Есть ли в Рожаве другие силы? Там есть сторонники лидера иракских курдов Масуда Барзани (оппоненты оджаланистов). Они находятся под колпаком Асаиш (Служба Безопасности оджаланистов), их неоднократно арестовывали, в выборах они участия не принимают.

Впрочем, партия Барзани (ДПК, Демократическая партия Курдистана), которая правит в Иракском Курдистане, в свою очередь преследуют сторонников РПК у себя на родине. Обо всем этом ниже. Если Дм. Петров, уважаемый исследователь Курдистана, считают, что в Рожаве местное самоуправление решает какие-то вопросы за пределами обсуждения, где рыть колодец и как собрать средства для покупки медикаментов для местной больницы (вопросы важные, но не политические, не законодательне, а так же не имеющие стратегического значения для региона) пусть он приведет факты борьбы влиятельных фракций против оджаланистов, против РПК\ПДС – внутри Советов. Где курдские большевики и левые эсеры? Где их анархисты, спорящие в советах с левыми националистами? Где взрывы негодования Местных Советов, подобные тем, которые мы видели в Идлибе, Саракибе и множестве других городов, только направленные против РПК\ПДС? Аргументы в духе “там все согласны с РПК\ПДС” не обсуждаются, так не бывает. Даже в восстаниях в варшавском и белостокском гетто в 1943 г готовившиеся умереть повстанцы делились на конфликтующие фракции.

Вот цитата из западного анархиста, живущего в Рожаве, которого сам же Дм. Петров и публикует: “Те, кто здесь обладает властью, много говорят о том, что тут нет государства, что тут власть народа,… но факт в том, что, если бы это была настоящая демократия, нормальные люди незамедлительно восстановили бы обычный государственный режим, потому что они видят Барзани (Режим Барзани в Иракском Курдистане). YPG (курдская милиция – прим) — это армия. Asayish — это полиция и, несмотря на то, что они говорят, здесь существует центральное управление, центральные министерства здравоохранения, образования… и растущая бюрократия. Сейчас Рожава, в поисках помощи, шлет дипломатов в страны Запада, и 70% денег расходуется на армию.”

Вот что пишет сирийская анархистка, выступившая в сети под ником “Фатима”: “Арабский проект самоуправления носит гораздо более базисный, менее иерархичный характер, чем курдский. В отличие от курдского, арабское самоуправление не контролируется партией. Это собрания местных жителей на практической основе, для того, чтобы обеспечить выживание сообщества. Но у арабского самоуправления есть другие проблемы. Во-первых, там слабо представлены женщины. Во-вторых, арабские органы самоуправления подвергаются атакам как со стороны режима Асада, так и со стороны джихадистов.”

Схожий анализ находим у российского специалиста по Сирии Кирилла Семенова, одного из ведущих российских экспертов по сирийским вопросам. Кирилл Семенов – не анархист и не сторонник какой-либо сирийской партии. Он не испытывает к курдам ни симпатии, ни антипатии. В отличие от Фатимы, он более лоялен к курдским Советам. Но не может быть случайностью, что и он говорит о схожей проблеме и о разнице между арабскими и курдскими Советами:

“Зачатки местного оппозиционного самоуправления на территориях, которые были потеряны режимом Б. Асада в результате восстания (Саура – прим.), появляются в начале 2012 г. в виде местных Советов (МС). МС стали дальнейшим развитием местных координационных комитетов (MKK) как первичных гражданских оппозиционных структур, возникших в ходе революции. Изначально роль МКК сводилась лишь к организации и документированию мирных демонстраций. Впоследствии их задачи стали расширяться. В их число вошли оказание неотложной медицинской помощи, поддержка семей заключенных и т. д. Однако после утверждения устойчивого контроля повстанцев над территориями возникла острая необходимость в удовлетворении насущных потребностей проживающих на них граждан. Эту функцию и взяли на себя местные советы. Хотя основным мотивом формирования МС стал тезис о необходимости самоорганизации общества во время революции независимо от государства, они изначально не претендовали на какое-либо административное управление или контроль над регионами… Определенные положительные примеры, которые могут быть изучены и использованы при дальнейшей работе МС в общесирийском масштабе, находятся в рамках деятельности правящей в Сирийском Курдистане (с марта 2016 т.н. «Федерации Северной Сирии») коалиции «Движение за Демократическое общество» (TEV-DEM) во главе с курдской прооджаланистской партией «Демократический союз» (PYD). В целом в контролируемых TEV-DEM районах местные советы («коммуны») стали достаточно эффективными автономными структурами местного самоуправления. Многие из них были созданы на освобожденных от ИГ территориях заново под эгидой TEV-DEM вместо оппозиционных местных советов, которые были изгнаны ИГ. Однако в данном контексте следует отметить попытки TEV-DEM взять все автономные «коммуны» под свой полный контроль. Инструментом служат местные отделы службы безопасности «Асайиш», которые часто вмешиваются в дела МС вплоть до выдачи лицензий на строительство и т. д.” 

И знаете что? Даже это не свидетельствовало бы против анархистской концепции “социальной революции в Рожаве”. При одном условии. Если бы мы видели там работающую систему Советов, опирающихся на народные собрания, где влиятельные либертарные фракции открыто говорили все то, что вполголоса проговорил цитируемый выше анархист в своей заметке. Нормально! Такими были споры в Парижской Коммуне, в русских Советах, споры между испанскими рабочими в 1936. Но где все это в Рожаве? Ничего нет. Есть однопартийная система. Там даже праволибералы из ДПК, барзанисты, под колпаком Службы Безопасности (Асаиш) и их все время арестовывают. Радикалов, критикующих РПК, нет в Советах и вообще нигде. Критиков справа тоже нет в Советах. Там только одна партия.

***

Я, к слову, не считаю, что эта партия, РПК, является каким-то источником зла. Совершенно наоборот. На фоне ИГИЛ, Нусры и других запрещенных организаций, светская РПК, терпимая ко многим религиям, вполне адекватна. Если со временем возникнет прочное соглашение между РПК, право-либеральной иракской ДПК и другими курдскими партиями Ирака, если будет создан единый иракско-сирийский курдский парламент и единая страна (Курдистан) с многопартийной системой, честными выборами и капитализмом в экономике, это может быть обычное демократическое светское капиталистическое государство. Что, анархистам не нравится? Лично я тоже не в восторге. Но видите ли… для Ближнего Востока с его диктатурами и религиозными фанатиками – не так уж плохо. РПК давно предлагала иракским курдам союз и проведение единого Курдского Конгресса. Более того. РПК недавно выступила в защиту Ираского Курдистана от нападок на фоне рефрендума последнего о независимости. РПК ввела свои подразделения в Киркук, чтобы защищать его от нападений – защищать вместе с право-либеральной ДПК – от натиска правительства Ирака.

На месте анархистов, я бы пожелал курдам успеха в деле создания парламентской республики. И больше обращал бы внимание на опыт арабских (или, точнее, многонациональных) Местных Советов Сирии в Идлибе и Дараа.

источник

Другие статьи:

Written by

a-admin