новость от 15.09.2018
Арестованный по «пензенскому делу» Арман Сагынбаев, который до недавнего времени признавал свою вину, 4 сентября 2018 года отказался от признаний и объяснил, что сначала был вынужден оговорить себя и других под пытками, а затем боялся пойти против следствия. Его защита уже направила заявление в Следственный комитет.
Из адвокатского опроса Сагынбаева, в котором он рассказывает, как оперативники ФСБ пытали его после задержания в Петербурге.
В ноябре 2017 года в отношении меня сотрудники ФСБ России применили недозволенные методы следствия (пытки) при следующих обстоятельствах.
05.11.2017, примерно в 6 часов утра, в дверь квартиры, расположенной в <…> г. Санкт-Петербург, где я в тот момент времени находился, позвонили. Я открыл дверь, так как за дверью мне ответили, что это пришел участковый. Как только я открыл дверь, в квартиру сразу ворвались не менее четырех мужчин. Они стали кричать, что из ФСБ, приставили мне к лицу оружие (пистолет), после чего поставили меня лицом к стене, надев мне на руки за спиной наручники. Эти лица стали производить в этой квартире обыск.
После обыска меня отвели в припаркованный возле названного дома микроавтобус бордового цвета. Марку автомобиля и модель назвать затрудняюсь. В этой автомашине на мою голову надели текстильный мешок, и один человек стал меня бить руками по телу и голове для того, чтобы я назвал адрес своего фактического проживания в г. Санкт-Петербург.
Через ткань одетого мне на голову мешка я разглядел, что меня избивал мужчина плотного телосложения, у него были голубые глаза, и еще я разглядел татуировку на тыльной стороне его левой ладони «За ВДВ». В последующем я услышал, что другие сотрудники ФСБ называли его <…>.
Не выдержав побоев, я назвал свой фактический адрес проживания: г. Санкт-Петербург, <…>. Меня привезли в названную мной квартиру, где все эти лица провели обыск без каких-либо документов и понятых.
После обыска меня снова посадили в микроавтобус и одели на голову мешок, в какой-то момент я понял, что меня везут за пределы г. Санкт-Петербург, но куда, я предположить не мог. Во время всей поездки я находился с мешком на голове и наручниках.
Пока мы ехали, я увидел через ткань мешка, что мужчина с татуировкой «За ВДВ», который меня до этого избивал, достал из-под своего кресла (сидения) коробку, корпус которой был коричневого цвета. На корпусе коробки было два каких-то переключателя, какие — я не могу сказать, возможно, это были регуляторы силы тока. Из коробки выходили два провода, которые мне прикрепили к большим пальцам рук. Мне сказали, что сейчас проверят, есть ток или нет. После этого мне стало безумно больно, я понял, что через меня стали пропускать разряды тока. Вместе с этим, находившиеся в машине люди стали задавать мне различные вопросы, в том числе называть фамилии и имена неизвестных мне людей, и если я говорил, что их не знаю, получал разряд электрического тока.
Также мне с большой силой наносили удары по голове каким-то предметом, похожим на ежедневник. Когда эти лица поняли, что я не могу узнать называемых мне людей, мне стали задавать другие вопросы, в том числе о том, как можно изготовить взрывные устройства и как называются химические и технические компоненты таких устройств. Когда этих лиц мой ответ не устраивал, меня били по голове и пропускали через меня электрический ток до тех пор, пока я не стал отвечать то, что они хотели. Мне также сказали, что если я не буду сговорчивей, они могут сделать со мной и моими близкими все, что угодно, и им за это ничего не будет, потому что я террорист. Мне сказали, что они могут изнасиловать («пустить по кругу») мою девушку <…>, отрезать ей и мне руки и прижечь паяльником.
Все эти пытки продлились примерно часа четыре, но точно я сказать не могу, поскольку ход времени я не мог отследить, и мне было очень больно.
На моих руках, когда меня доставили в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Пензенской области, имелись следы от разрядов тока, но на эти повреждения никто внимания не обращал, и при осмотре их не зафиксировали. С момента моего доставления в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Пензенской области какие-либо противоправные действия — избиение, пытки и т.п. — в отношении меня не применялись. Опасаясь за жизнь своих близких родственников, за жизнь <…> и свою жизнь, состояние здоровья, которое в силу тяжелого заболевания ухудшалось, я, в результате примененных ко мне пыток, дал показания против Пчелинцева и себя в части организации всей «Сети», что на самом деле не соответствует действительности.
Адвокат Тимур Мифтахутдинов: Вы сообщали об описанных Вами обстоятельствах и примененных в отношении Вас недозволенных методах следствия дежурному адвокату, следователю?
Арман Сагынбаев: Адвокату Рахмановой О.В. я все рассказал и показал следы от тока на руках. Но я категорически отказался от каких-либо заявлений по этому поводу, так как до сих пор опасаюсь за жизнь и здоровье своих близких и любимых мной людей. Поэтому я запретил адвокату Рахмановой О.В. сообщать любую, связанную с названными событиями информацию, кому-либо, а тем более обращаться с соответствующими заявлениями в прокуратуру и Следственный комитет. По этим причинам в феврале 2018 года я письменно сообщил Вам, что в отношении меня никаких пыток не было.
Адвокат Мифтахутдинов: Какой позиции по уголовному делу Вы намереваетесь сейчас придерживаться?
Сагынбаев: Моя позиция, которую я озвучил следователю при проведении допросов, остается пока прежней. Прошу ее придерживаться.
Адвокатский опрос проводился 31 мая, с тех пор Арман Сагынбаев изменил свою позицию, 4 сентября отказался от признательных показаний и решил подать заявление о пытках.
