Читая историю Южно-русской группы анархо-синдикалистов (далее ЮГАС; 1906—1908), написанную одним из создателем ее, Яковом Новомирским (Кирилловским), не могу отделаться от мысли, что передо мною история какой-то совершенно иной незнакомой нам цивилизации. А ведь действия происходят в городе Одессе, всего столетие назад. И Одесса уже тогда была крупным портом, промышленным городом с капиталистическим укладом, и жили там русские, украинцы и евреи, то есть нельзя сказать, что это какой-нибудь совершенно иной чуждый и непонятный нам социальный строй или иной неведомый народ…
Революционный синдикализм появился в конце 19 — начале 20-го веков во Франции, Италии, Америке, как результат взаимодействия стихийно протестующих против плохих условий труда работников с небольшими группами политических активистов — анархистами и левыми социалистами. Вопреки трактовке некоторых современных публицистов, он не имел почти ничего общего с тем, что в современном мире зовут профсоюзами. Революционный синдикализм стал результатом протестов радикального крыла рабочего движения против засилья умеренных профсоюзных чиновников, сосредоточивших в своих руках принятие всех важнейших решений о рабочей борьбе.
В конце 19 столетия французские работники, принадлежавшие к разным фабрикам и разным профсоюзам, стали устраивать собрания, иногда под открытым небом (такие собрания назывались “биржами”), с тем, чтобы обмениваться полезной информацией о вакансиях и положении трудящихся на различных предприятиях, а так же для того, чтобы совместно и без разрешения верхушки профсоюзов подготавливать стачки. В этой работе приняли участие деятельные сторонники антиавторитарного социализма (анархизма, безгосударственного общества всеобщего самоуправления), вроде Фернана Пеллутье, кроме того, ее поддержали леворадикальные интеллектуалы, такие, как Жорж Сорель. Результатом стало формирование революционных синдикатов — добровольных ассоциаций автономных бирж трудящихся и других рабочих организаций, которые основным методом борьбу за лучшую жизнь считали прямое действие. Иными словами, их стачки не были согласованы с начальством (будь то начальство умеренных профсоюзов или заводское начальство) и с действующим законодательством, которое не позволяло рабочим добиваться всех своих целей. Решения о ходе стачек и об их требованиях принимались собраниями работников, а не лидерами. Прямое действие — прямая демократия.
Весьма часто, подобные стачки сопровождались насилием против бизнесменов. Жорож Сорель писал в 1906 году: “В ряду наиболее поразительных для самих трудящихся явлений последних лет я отмечаю робость полиции и армии перед лицом волнений: магистраты до последнего момента не пользуются правом призывать войско, а полицейские переносят оскорбления и побои с невиданным прежде терпением. Опыт неизменно показывает, что насилие со стороны рабочих во время стачек обладает удивительной действенностью: префекты боятся необходимости применить законную силу против мятежного насилия и оказывают давление на хозяев, чтобы заставить их уступить.”
Кроме радикальных стачек за зарплату, революционные синдикалисты выдвигали и глобальные цели: взятие фабрик и заводов в самоуправление трудовых коллективов в ходе всеобщей захватной стачки; ликвидация капитализма и государства, создание социализма, основанного на всеобщем самоуправлении. Отдельные стачки были призваны стать “революционной гимнастикой”, т.е. подготовить работников к будущей революции, дав им навыки борьбы с бизнесом и государством, а так же, собственную организацию — революционные профессиональные союзы.
…Новомирский стал русским Сорелем (или, скорее, русским Пеллутье), в те же самые годы. Вернувшись вместе с несколькими товарищами из вынужденной политической эмиграции, из Америки, вдохновившись опытом растущего американского революционного рабочего движения, он попытался создать организацию революционных синдикалистов в Одессе. Здесь к нему примкнула местная группа социалистов-революционеров-максималистов (близкое к анархизму течение социалистов-революционеров). Так составилось ядро организации анархо-синдикалистов. Некоторые исследователи считают, что сам термин “анархо-синдикализм” впервые появился в России. Если они правы, то, возможно, автором этого термина следует считать Новомирского.
И в дальнейшем, организация анархо-синдикалистов складывалась не из отдельных личностей, а из группировок. В нее вступали целые районные организации различных революционных партий (социал-революционеров и социал-демократов), становившиеся на идейную платформу анархо-синдикализма. Но главным достижением ЮГАС стало вступление к ним трудовых коллективов портовых работников и моряков (Одесса была одним из главных портов российской империи). Кроме представителей рабочего класса, анархо-синдикалисты распространили свою активность и на крестьянство: в южных регионах Украины им удалось создать около 50 крестьянских организаций. Численность ЮГАС выросла до 5 тысяч человек, но влияние организации распространилось на гораздо более значительное число людей. Впрочем, некоторые источники оценивают численность анархо-синдикалистов Одессы более скромно – в 1 тысячу.
Когда речь заходит о тактике исторических анархо-синдикалистов, мы убеждаемся в том, что она не имеет ничего общего с деятельностью современных профсоюзов, включая те, что называют себя анархистскими или синдикалистскими. Радикальные течения анархизма упрекают профсоюзников и анархо-синдикалистов в том, что деятельность профсоюзов не имеет ни малейшего отношения к борьбе за социальную революцию и новое общество. В самом деле, современные профсоюзы, даже анархистские, действуют легально, ориентируются на существующее законодательство, широко используют судебные иски и тяжбы с бизнесменами для того, чтобы добиваться экономических целей. Подобная деятельность ведет к развитию у забастовщиков привычки полагаться на законы государства и использовать последнее в качестве арбитра в ходе трудовых конфликтов; естественно это не имеет никакого отношения к прямому действию и подготовке революции. Но данные упреки никак не могу быть обращены к историческому революционному синдикализму эпохи Сореля и Новомирского.
Одесские анархо-синдикалисты создали нелегальную рабочую организацию и не могли создать ничего иного, поскольку наряду с забастовочной деятельностью, вели боевую работу против наиболее упорствующих бизнесменов и против штрейкбрехеров. Например, руководство пароходной компании пыталось сорвать забастовку, используя в качестве штрейкбрехеров рабочих — членов черносотенной организации Союз русского народа (СРН). В ответ анархо-синдикалисты уничтожили взрывом один из пароходов. Предпринималось и множество других боевых операций. Любопытно, что сам Новомирский осуждал некоторые группировки анархистов (чернознаменцев, безмотивщиков) за чрезмерное насилие, поскольку считал насилие не главным, а лишь одним из методов массовой борьбы, подготовляющей революцию. Но в то же самое время, когда Новомирский и его товарищи говорили о “боевых стачках” — это следовало понимать конкретно и буквально. Можно за многое критиковать подобную деятельность, но, во всяком случае, невозможно упрекнуть ее участников в отсутствии революционных целей и методов.
Деятельность организации достигла пика в 1907 году, затем, по мере угасания революционных настроений в стране, была разрушена репрессиями. Подробности работы одесских анархо-синдикалистов и другие статьи Новомирского можно найти в сборнике “Михаилу Бакунину – 1876—1926 гг”; сборник доступен в сети.
