С марта ряд наводнений опустошили несколько районов Исламской Республики Иран. Десятки людей погибли, многие стали беженцами. Ущерб, нанесенный инфраструктуре, транспорту, телекоммуникациям и сельскому хозяйству, потребует многих лет работ по восстановлению и миллионов долларов. Наводнения совпали с переходом администрации Трампа к дальнейшему давлению и изоляции Ирана в надежде на изменение поведения режима, в том числе путем объявления военизированных сил Ирана, Корпуса Стражей Исламской революции (КСИР), иностранной террористической организацией. Эта новость появилась в то время, когда КСИР и обычные вооруженные силы страны вмешались, чтобы помочь в ликвидации последствий наводнения, приведя с собой необычный круг сотрудников по оказанию помощи: арабских и афганских ополченцев. Первый случай, когда режим привел эти силы на свою территорию и публично объявил об их наличии! Налицо отход от традиций 40-летнего партнерства Ирана и негосударственных субъектов. Случившееся позволяет предположить, что происходит изменение стратегии, в результате чего Иран будет больше полагаться на свою транснациональную сеть доверенных лиц и спонсируемых им ополченцев.
Иранская Сеть Угроз
Иранская сеть угроз (ИСУ) – это глобальное предприятие, состоящее из доверенных лиц и партнеров, которые работают с Тегераном, чтобы помочь в реализации внешнеполитических целей Ирана по всему миру. Плакатный герой сети – ливанская Хезболла, одна из самых мощных милиций в мире, которая имеет глобальный охват. Ее оперативники действуют в десятках стран. Хезболла служит важным фактором, способствующим победам Ирана, поскольку она сохраняет свое присутствие на Ближнем Востоке, а также в Западной и Центральной Африке и во всей Латинской Америке. Менее известны другие районы, где Хезболла ведет свою деятельность, а между тем, они включают Уганду, Южную Африку и несколько стран Юго-Восточной Азии, например, Малайзию, Таиланд и Сингапур.
В эту сеть также входят хуситы в Йемене, шиитские ополченцы в Ираке, известные как Силы народной мобилизации, и другие группы, подготовленные членами КСИР и элитных сил Кудс. Самыми последними дополнениями к этой сети являются батальоны “Лива Фатемиюн” и “Лива Зайнебиюн”, состоящие соответственно из афганских и пакистанских шиитов, которые в настоящее время воюют в Сирии. Западные наблюдатели часто называют все эти группы иранскими доверенными лицами, но необходимо признать, что каждая из них получает различный уровень поддержки от Тегерана, причем некоторые глубоко зависят от режима, а другие в значительной степени независимы, особенно в принятии решений, командовании и контроле.
Отношения Ирана с этими ополченцами не новы. До Исламской революции 1979 г шах налаживал связи с негосударственными субъектами за пределами страны – в частности, он заложил основы отношений Тегерана с ливанскими шиитами и иракскими курдами. После распада монархии революционеры, надеявшиеся экспортировать свою идеологию за пределы страны, построили работу на этих связях и углубили их, а также установили новые отношения с негосударственными субъектами по всему региону. В отличие от отношений Ирана со своими государственными партнерами, его связи с негосударственными субъектами не пострадали от перехода власти и, по сути, расширились и приобрели большую глубину.
Во время Ирано-Иракской войны (1980-1988 гг) режим постепенно перешел от идеологического мировоззрения к более прагматичному, так же изменилось и его обоснование работы с негосударственными субъектами. Революционеры захватили власть с идеологическим рвением и поклялись экспортировать свои идеалы и движение за пределы Ирана. Но война оказалась всепоглощающей, открывая более прагматичную сторону Ирана, поскольку новое руководство страны боролось за выживание. С тех пор режим рассматривает свои связи с этими группами главным образом в практическом плане, хотя некоторые из них по-прежнему более идеологически склонны к Тегерану и поддерживают его. В настоящее время ИСУ является важным, если не ключевым, столпом иранской генеральной стратегии.
Сегодня Иран рассматривает ИСУ в качестве высокоэффективного средства проецирования силы, позволяющего ему сдерживать противников и противодействовать им (главным образом Соединенным Штатам), увеличивать свое влияние за пределами своих границ и делать это при относительно низких затратах. Например, с помощью ИСУ режим способен сохранять присутствие в полудюжине регионов на Ближнем Востоке и в Южной Азии и даже косвенное присутствие в Латинской Америке. В то же время он развернул войска и потерял своих военных лишь в Сирии.
Иранское население смотрит на вещи по-другому. Связи Ирана с боевиками и террористическими группами давно беспокоят иранцев, которые возражают против стратегии поддержки негосударственных клиентов своей страны. Возражения эти стоят на практических и моральных основаниях. Иранцы говорят, например, что их страна не должна тратить деньги на поддержку Хезболлы в Ливане, арабской стране, которая находится далеко и развитие которой не влияет на Иран. Некоторые также утверждают, что Тегеран не должен оказывать поддержку жестокому диктатору в Дамаске. Хотя эти различия не привели к тому, что Иран прекратил свою деятельность в регионе, они послужили для снижения уровня его участия, приведя к меньшему количеству иранских войск, развертываемых в Сирии, и компенсируя их неиранскими силами, отношения с которыми Иран часто сводил к минимуму.
По этим же причинам Исламская Республика в основном не распространялась о характере, глубине и широте своих отношений с негосударственными клиентами. Лишь несколько избранных лидеров ополченцев и террористических групп попали на снимки вместе с представителями высшего руководства Ирана. К этой небольшой группе принадлежит генеральный секретарь ливанской “Хезболлы” Хасан Насралла. Аналогичным образом, Иран часто отрицает наличие каких-либо связей с этими группами или их поддержку, опасаясь последствий как внутри страны, так и за рубежом. До недавнего времени он отрицал какие-либо связи с “Талибаном”, хотя в течение последних нескольких месяцев признался в сотрудничестве иранской разведки с этой группировкой в рамках противодействия “Исламскому государству” в Хорасане (ответвление ИГИЛ в Афганистане – организация, запрещенная в РФ – прим). Аналогичным образом, Иран отрицает поддержку хуситов в Йемене, утверждая, что ракеты Хуси, перехваченные Соединенными Штатами и их партнерами, не иранского происхождения.
Тот факт, что Иран оказался на стороне победителей в гражданской войне в Сирии, постепенно изменил это поведение, поскольку КСИР публиковал материалы, касающиеся его связей с различными негосударственными клиентами. Но Иран, тщательно демонстрируя этих бойцов на ключевых театрах военных действий, продолжал отрицать или игнорировать утверждения о том, что этим группам был предоставлен доступ на иранскую территорию, например, что они обучались в Иране.
После наводнения КСИР отменил свою давнюю практику недооценки или отрицания поддержки негосударственных клиентов и избегания любого видимого присутствия неиранских сил в стране. Теперь он не только не отрицал, что в Иране действуют иностранные ополченцы, но и предавал этот факт гласности. Ранее ходили слухи о том, что иностранные ополченцы протягивают руку помощи режиму – в частности, в 2009 г некоторые протестующие утверждали, что их палачи или следователи были арабоязычными и, следовательно, не иранцами (утверждение, которое не было подтверждено и которое вполне может быть связано с ксенофобскими и антиарабскими настроениями в Иране). Тем не менее, впервые связанные с КСИР СМИ и аккаунты в социальных сетях стали публиковать свидетельства о присутствии этих групп в Иране и использовали его в качестве пропагандистского инструмента: иранцы, утверждают пропагандисты, должны узнать, кто их друзья. В то время как американцы вводят санкции против Ирана, а европейцы не выполняют своего обещания обеспечить Ирану экономическое восстановление для поддержания ядерной сделки, арабские и афганские ополченцы, стоя по колено в грязи, помогают жертвам наводнения.
Прогноз
По мере того, как конфликт в Сирии затухает, Иран хочет понять, как он сможет использовать активы, которые он культивировал на протяжении всего конфликта и во всем регионе. У иранцев нет недостатка в вариантах. Режим может использовать ИСУ в качестве ударной силы для достижения своих внешнеполитических целей. Растущая шиитская сеть иностранных бойцов также служит мультипликатором силы в прокси-войнах Ирана с Саудовской Аравией и уже проявила себя на местах в Афганистане, Сирии и Йемене, но также может распространиться на Бахрейн, Ливан, Ирак, Саудовскую Аравию и другие страны.
Оппортунизм, очевидный в Иране, использующем недавние наводнения в качестве средства легитимизации своих доверенных лиц, стал отходом от прошлого и может указывать на сдвиг в поведении и подходе руководства страны. Вместе взятые, недавние шаги по публичному признанию роли, которую играют спонсируемые Ираном ополченцы, позволяют предположить, что Иран стремится формализовать отношения с ними, подобно тому, как он цементировал свои связи с Хезболлой десятилетия назад.
Несмотря на санкции, направленные на подрыв ИСУ, сеть шиитских милиций, возможно, сильна как никогда, особенно с точки зрения географического охвата и наличия в распоряжении режима большого числа боевиков и ополченцев.
