“Бостон” – роман Эптона Синклера, американского писателя, принадлежащего к движению «разгребателей грязи». Это документальный роман, который сочетает в себе факты и журналистские вырезки о реальных участниках с вымышленными персонажами и событиями. Так автор рассказывает о своих героях в контексте произошедшего в 1920х громкого уголовного преследования и казни Сакко и Ванцетти. Синклер в этой книге обвиняет общество в убийстве Сакко и Ванцетти, а также американскую систему правосудия в целом.
Леонид Кауфман
Дело Сакко и Ванцетти в романе Эптона Синклера «Бостон»
1. Эптон Синклер и сюжет романа “Бостон”
Выдающийся американский писатель Эптон Синклер стал широко известен за двадцать лет до написания романа “Бостон”, рассказав в романе “Джунгли”, переведенном во множестве стран, о бойнях и мясоперерабатывающих фабриках в Чикаго. После этого романа он стал одним из наиболее продуктивных и читаемых писателей в истории страны. К своему девяностолетию в 1968 году Синклер написал около 100 книг и множество статей. Он знал несколько европейских языков и его переписка с абсолютно разными людьми всего мира насчитывает 250 тысяч писем.
Отец Синклера был продавцом спиртного, но пьющим человеком, мать – пуританкой, прихожанкой епископальной церкви, дочерью мелкого служащего железной дороги. Уже в 17 лет Синклер писал профессионально. Семья жила в Балтиморе, а затем переехала в Нью-Йорк. Он учился в колледже и в Колумбийском университете.
В ранних двадцатых он примкнул к социализму и был верен ему до конца жизни, хотя отношение к социалистическому Советскому Союзу у него менялось. Он дважды арестовывался за общественную активность, хотя и на короткие сроки.
В романе “Бостон” Синклер не ограничивается только собственно историей Сакко и Ванцетти – он рисует обстановку и условия, из которых эта история вырастает, слои социальной и экономической жизни, сложившиеся в Бостоне к первому двадцатилетию ХХ-го века. С одной стороны, писатель показывает жизнь аристократической и богатой семьи Торнвелл, состоящей из бывшего (теперь покойного) дважды губернатора штата Массачусетс, банкира, адвоката и других влиятельных лиц этого общества “голубых кровей”. Ему противостоят рабочие канатной и обувной фабрик, необразованные, плохо знающие английский язык иммигранты – итальянцы семьи Брини, Сакко, Ванцетти.
Об аристократической жизни общества Бостона рассказывается в начале романа. Здесь основное внимание автора уделено примерам падения морали этих людей. Умирает глава семьи Джошиа Торнвелл. Похороны торжественны и корректны, но они проходят на фоне семейного скандала: его дочери, одна из которых – жена президента банка, а другая – известного адвоката – ссорятся из-за наследования фамильных ценностей: младенческой люльки, привезенной на корабле первых эмигрантов “Мэйфлауэр”, и семейной реликвии – подлинного ковра персидского шаха. Вдова умершего, шестидесятилетняя Корнелия, главная героиня романа держится в стороне от этого скандала, благодаря присущим ей пренебрежению к скаредности, отсутствию мелочности и чувству юмора. Она не любила своего сурового мужа много лет. Ее чувства в браке с ним были подавлены, а независимость угнетена.
Она не проливает слез во время его смерти, терпит ссоры дочерей и внуков за наследство, но после похорон оставляет дом, становится разнорабочей канатной фабрики в городке Плимут (Plymouth), поселяется в том же итальянском доме, где живет Ванцетти, и живет трудной, но независимой жизнью. Запоздалое восстание Корнелии против ее класса объясняется самостоятельным характером и ирландским, но не аристократическим, происхождением этой дочери профессора небольшого университета. Она говорит:
“В течение 40 лет я делала то, что мне диктовали мои обязанности. Теперь остаток моей жизни я собираюсь быть индивидуальностью, а не “шестеренкой в семейной машине”.
Семья Брини, в доме которой поселилась Корнелия, узнает, что она ушла из аристократического богатого окружения, но “классовое сознание” не ослабляет их доверия к ней. Ее мечта – избежать напряжений и борьбы между капиталом и трудом, между коренными янки и иммигрантами, уменьшить криминальную войну, мирно решить другие проблемы времени.
Но когда она высказывает эти свои мысли друзьям по ее прошлому миру, они называют их сентиментальными и считают, что для нарушителей сложившегося порядка более действенным будет тюремное заключение и депортация из страны, а при необходимости – электрический стул.
Категорически возражая против этих мер воздействия на недовольных, Корнелия, вместе с тем, оправдывает радикальные идеи и посещает анархистские, социалистические, атеистические, пацифистские митинги и даже собрания зарождающегося профашистского движения.
Ванцетти называет себя анархистом – индивидуалом (подробнее об этом – далее ), не одобряя ни одной организации, кроме тех, которые созданы только временно. Через многочисленные диалоги Ванцетти с социалистами, с Корнелией и ее внучкой Бетти Синклер представляет читателю как анархистскую, так и социалистическую точку зрения. Например, наиболее яркое объяснение позиции анархистов выглядит следующим образом:
“Вы должны ясно понять – это центральная доктрина анархизма – собственность, используемая для эксплуатации – есть средство, которое делает капиталистическое общество гигантской бандитской толпой, орудием массового убийства. Любое убийство, которое вы предпринимаете, чтобы уничтожить это общество или парализовать его – всего лишь вопрос масштаба.”
Хотя Корнелия не может во всем согласиться с анархизмом Ванцетти, ее привлекает его интеллект и сострадание к неимущим. Когда Ванцетти арестовывают, она становится самым преданным его защитником и одним из наиболее доверенных друзей. В аристократичекой семье Торнвеллов происходят скандалы, красноречиво рисующие реальные отношения во внешне безупречной жизни высшего общества Бостона. Синклер описывает позорную интригу, которую зятья Корнелии затевают против бизнесмена, в отличие от них не входящего в клуб “голубых кровей”, но добивающегося успеха собственными силами и создавшего самостоятельный и успешный войлочный бизнес, продукция которого затребована на рынках мировой войны, разразившейся в Европе. Они организовали банковскую группу, отказавшую в банковском кредите хозяину этого бизнеса и погубили его (подробнее об этом – далее).
Скандалы на семью Корнелии обрушиваются один за другим по ходу развития сюжета романа. Ее вторая дочь в погоне за уходящей молодостью меняет любовников – молодых художников, поэтов, музыкантов, а муж дочери Генри – известный в городе адвокат – содержит любовницу. Сын этой пары, оставленный без родительского влияния, попадает в ловушку шантажистов, позволяет проститутке заманить себя в притон, где его фотографируют во время сексуальной сцены.
После года рабочей жизни и даже участия в фабричной забастовке Корнелия случайно встречает свою любимую внучку Бетти. Обе соглашаются держать в секрете место работы и жизни Корнелии, но мать Бетти вскрывает письмо бабушки внучке и уговаривает Корнелию вернуться домой к респектабельной жизни. Длинные переговоры приводят к соглашению: Корнелия отказывается от своей работы, возвращается в Бостон и Бетти живет с ней.
Встречаясь с друзьями Корнелии из рабочего класса, Бетти знакомится с анархической и социалистической идеями, но двигается дальше к революционному коммунизму. Демонстрируя чистый, но незрелый идеализм, Бетти вызывает у Синклера симпатию, однако все его убеждения, а значит и роман – на стороне социал – демократов. Корнелия ” не хочет, чтобы Бетти шла с воюющей толпой.”
Корнелия и Бетти решают посетить Советский Союз, чтобы узнать условия жизни женщин при социализме. Затем Корнелия возвращается временно в Америку, чтобы прочитать лекции на эту тему, и становится активисткой в защите иммигрантов, депортируемых сотнями из-за своих левых взглядов. Эта работа изнуряет ее, шестидесятилетнюю, и она, стремясь отдохнуть, возвращается в Европу, где встречается с Бетти в Италии. Находясь здесь, они узнают об аресте Ванцетти, подозреваемого в попытке ограбления кассира обувной фабрики. Они возвращаются в Америку, чтобы выполнить задачу, которая займет их на весь оставший объем многостраничного романа – заставить американскую юридическую систему сдержать свое обещание справедливости для всех. Узнав из первых рук правду о нижних классах, работая с ними, Корнелия теперь новыми глазами смотрит на консервативные круги, в которых она жила многие годы.
Через Корнелию и Бетти Синклер описывает огромную паутину политики, шантажа и нетерпимости, разлагающих высшие слои общества Бостона. Комбинация придуманной части романа с исторической, основанной на документах и свидетельствах, создает основу, фон, бэкграунд событий, происходящих в социальной жизни во всех слоях общества.
Состоящий из 12 глав, первый том романа доводит историю до суда в Плимуте (Plymouth), где рассматривается дело Ванцетти о попытке ограбления. Второй том, также составляющий 12 глав, начинается с суда в Дедэме (Dedham), в котором Ванцетти, а вместе с ним и Сакко, обвиняются в гораздо более серьезном преступлении – ограблении и убийстве.
2. Анархисты Сакко и Ванцетти
2.1. Анархисты в Италии
Первые группы анархистов в Соединенных Штатах распространились в течение 1880-х годов в ходе крупномасштабной иммиграции итальянцев, большинство которых были крестьянами и городскими ремесленниками. Первые группы анархистов, сформированные в 1985 году в Нью-Йорке, стали организационными центрами их движения, которым руководил Карло Кафиеро (С. Сafiero), известный еще в Италии. Идейный вождь мирового анархизма Петр Кропоткин описывал его, как “идеалиста высшего и чистейшего типа”. В 1887 году еще одна группа итальянских анархистов обосновалась в Чикаго. Первая газета движения в США вышла в 1888 году в год рождения Ванцетти.
К ранним 1890-ым годам итальянские группы анархистов возникли в Бостоне, Филадельфии, Балтиморе, других городах, в середине 1890-х – в Сан-Франциско. Взрыв в Чикаго в 1886 году, в результате которого погибло несколько полисменов и по приговору суда были повешены четверо анархистов, а один покончил жизнь самоубийством – так называемая Хеймаркетская бойня (Haymarket riot), – привел к распространению анархистских идей и движения в целом. Несправедливость судебного процесса, суровость приговоров, характеры и поведение осужденных зажгли воображение молодых идеалистов. Многие итальянцы и неитальянцы примкнули к анархистам.
Начиная с 1890 года каждый известный итальянский анархист посещал Новый Свет. Многие оставались на несколько недель, другие – на несколько лет, некоторые гораздо дольше, например, Луиджи Галлеани (L. Galleani) или Карло Треска (K. Treska).
В Америке начали издаваться анархистские журналы на английском и итальянском языках. Наиболее видные анархисты, такие, как Франческо Мерлино (F. Merlino), Пьетро Гори (P. Gori), образованные выходцы из семей высшего и среднего классов, были близки русским популистам М. Бакунину и П. Кропоткину, призывающим к революции.
Они проводили в Америке митинги, сопровождали свои выступления пением под гитару и привлекали таким образом толпы прохожих.
Синклер пишет:
“Факт, характерный для анархистов – они были сильны в теории и слабы в деятельности. Никакие собрания анархистских комитетов никогда не заканчивались , потому что каждый имел право сказать что-нибудь еще, никакие решения не принимались, а если это случалось – решения не были обязательными. Если вам они не нравились, вы ничего не говорили, но выходили и работали против них.”
Таков был характер движения, к которому примкнули Сакко и Ванцетти. Они подписались на газеты, посещали лекции Галлеани и других ораторов, развешивали объявления об этих лекциях, распространяли литературу об анархистском движении, они часто посещали концерты и пикники, участвовали в спектаклях, агитировали во время демонстраций и забастовок.
Однако, этим дела анархистов не ограничивались. Были созданы боевые группы сторонников беспощадной борьбы против правительства и капитала. Далекие от невинной мечтательности, так часто описываемой их сторонниками, они принадлежали к ветви анархистского движения, которое проповедывало мятежное насилие и вооруженное возмездие, включая убийства. Эта деятельность, полагали они, было ответом на чудовищное насилие государства. Сакко и Ванцетти были боевиками. Пропагандистскую работу они продолжали даже в тюрьме, через свои речи в суде, статьи и письма.
2.2. Дело Сакко и Ванцетти
Никола Сакко и Бартоломео Ванцетти родились в Италии, один 22 апреля 1891 года, другой – 11 июня 1888 года. Каждый приехал в Соединенные Штаты в двадцатилетнем возрасте. Они встретились в забастовке в 1917 году и близко познакомились, поскольку оба разделяли идеи, которые проповедывал лидер их группы – Луиджи Галлеани. Анархисты были готовы использовать насилие для борьбы против насилия и несправедливости правительства. Правительство США включило членов группы в список десяти самых главных врагов страны. Группа подозревалась в террористических актах с применением динамита и испытывала трудности в финансировании своей пропаганды и деятельности.
Было принято решение об ограблении инкассаторов, доставляющих деньги на фабрики для зарплаты рабочим. Первая попытка такого ограбления произошла 24 декабря 1919 года в канун Рождества в городе Бриджвотер (Bridgewater) штата Массачусетс. Она стала репетицией для более тяжелого случая в городе Южный Брейнтри (South Braintree).
Около 7:30 холодного туманного утра кассир обувной фабрики компании “Белая обувь” (L.Q. White Shoe Company), водитель и охранник получили в компании деньги для выдачи рабочим зарплаты в сумме 30 тыс. долларов. Деньги были сложены в стальном оцинкованном ящике, прикрепленном к полу грузовика. Когда грузовик прибыл на фабрику, водитель заметил автомобиль, подъезжающий к перекрестку впереди. Три человека вынырнули из него и пошли навстречу инкассаторской машине. У одного было ружье, у двух других – пистолеты.
Человек с ружьем и один из двух других нападавших открыли огонь по грузовику. Охранник в ответ выстрелил дважды. Водитель грузовика развернулся и стал отъезжать от грабителей. Грузовик заскользил на сырой улице и врезался в телеграфный столб, но никто не пострадал и ящик с деньгами остался в безопасности.
К расследованию дела хозяева фабрики привлекли детективное агентство Пинкертона (Pinkerton). По подозрению в попытке грабежа было задержано несколько человек. 22 июня 1920 года в Плимуте (Plymouth) начался суд, где защитниками были опытные адвокаты Джон Вэхей (J. Vahеy) и Джеймс Грэхем (J. Graham), прокурором – Фредерик Кацманн (F. Katzmann), судьей – Вебстер Тайер (W. Thayer).
Защита представила 16 свидетелей – все итальянцы из Плимута. Их показания были путаными, неубедительными, плохо согласованными, в частности, из-за разницы диалектов итальянского языка. Ванцетти не смог доказать свое алиби и плохо сотрудничал с защитой. Результатом был приговор к тюремному заключению сроком на 12 – 15 лет.
Однако, до начала суда оказалось, что Ванцетти еще до его ареста по этому делу участвовал в подобном, но более успешном (если так можно сказать) ограблении 15 апреля 1920 года в городке Южный Брейнтри. Сейчас он – неразличимая часть Бостона, а в те годы он идентифицировался, как самостоятельный город и располагался в 16 километрах от метрополиса.
В этот день, как и каждый вторник в 9:18, деньги для зарплаты рабочим обувной компании Слейтер и Моррилл (Slater and Morrill) прибыли поездом из Бостона. Железнодорожные пути лежали между двумя фабриками этой компании, расположенными на одной улице Пёрл-стрит (Pearl Street) на расстоянии менее 200 м друг от друга. Свидетель в это время заметил большой голубой “Бьюик”, стоящий на Рейлроад Авеню (Railroad Avenue). Хотя занавески на его окнах были задернуты, свидетель увидел в машине изможденно выглядевшего человека, наклонившегося над передним сидением.
В здании, известном, как “верхняя фабрика”, деньги были разделены по платежным конвертам. Конверты для “нижней фабрики”, куда деньги общей суммой 15773 доллара кассиром Фредериком Парментером (F. Parmenter) и охранником Алессандро Берарделли (A. Berardelli) доставлялись в первую очередь, были сложены в деревянные ящики и размещались в двух стальных контейнерах. Инкассаторы были вооружены, обычно сопровождались одним – тремя другими охранниками и ехали к фабрике автомобилем. Но в этот день они были одни, каждый взял по контейнеру с деньгами и пошли к “нижней фабрике” пешком примерно в 3 часа дня.. Берарделли шел впереди. На расстоянии 50 м от фабрики они прошли мимо двух людей, прислонившихся к забору. Один из них подошел к охраннику, заговорил с ним и выстрелил. Хотя Берарделли сразу бросил деньги, в него выстрелили еще два раза. В побежавшего Парментера выстрелили два раза. Берарделли умер сразу, Парментер жил еще 14 часов. Свидетелям показалось, что Берарделли был убит, потому что знал нападавших. Позднее при осмотре тела у него не нашли револьвера, которым он был вооружен. По сигналу выстрела в воздух подъехал “Бьюик” и грабители с деньгами уехали на нем. Через два дня машину нашли в лесу уже без номеров. На месте проишествия были найдены пистолетные гильзы и темная фуражка, очевидно, упавшая с головы одного из стрелявших.
5 мая в 9 часов утра Буда привел в мастерскую Сакко, Ванцетти и Рикардо Орчиани (R. Orciani). Телефона в мастерской не было и жена ее хозяина выбежала через заднюю дверь вызвать полицию и на улице заметила мотоцикл с коляской. Еще два человека разговаривали, как ей показалась, по-итальянски. Буда встревожился, выбежал из дома и вскочил в коляску отъехавшего мотоцикла. Два стоящих человека направились к трамвайной остановке и в 9:40 сели в трамвай. Стюарт вызвал полицию. Люди, арестованные в трамвае оказались Сакко и Ванцетти. Во время ареста у Сакко нашли анархистскую литературу, итальянский паспорт, пистолет калибра .32 (7,9 мм) и патроны, подобные использованным во время грабежа. У Ванцетти был обнаружен револьвер калибра .38 (9 мм), подобный тому, которым был вооружен убитый охранник. Об аресте и обвинении Сакко и Ванцетти стало известно в американских и международных анархических и левых кругах. Они провели протестные акции, одна из которых закончилась взрывом посольства США в Париже. 16 сентября 1920 года после предъявления обвинения Сакко и Ванцетти Буда организовал катастрофический взрыв грузовика с динамитом в Нью-Йорке на Уолл-стрит, в котором погибло 38 человек и 134 были ранены. Позднее Буда бежал в Италию, Орчиани сумел доказать алиби.
31 мая 1921 года в городе Дедэм (Dedham) начался суд по грабежу и убийствам в Южном Брейнтри.
Похищенные деньги никогда не были найдены.
Алиби, представленные Сакко и Ванцетти, свидетельствовали, что они были в разных местах во время преступления: Сакко в Бостоне подавал заявление на паспорт для поездки в Италию, что подтверждал клерк итальянского консульства. Ванцетти торговал на улице рыбой. Однако эти алиби были ненадежными. Например, в 1952 году один из семи свидетелей алиби Сакко Энтони Ремаглиа (A. Ramuglia) признался, что он давал ложные показания по требованию своей анархистской группы. Защита представила шесть свидетелей алиби Ванцетти, якобы 15 апреля покупавших у него рыбу в 40 километрах от Брейнтри. Однако, обвинение выяснило, что они были друзьями Ванцетти и путались в дате, когда его видели. Еще один свидетель говорил до суда, что фуражка найденная на месте преступления по стилю и цвету похожа на фуражку Сакко, но он не хочет говорить об этом на суде, потому что “не хочет получить бомбу под задницу”. Револьвер, найденный у Ванцетти в день ареста, был точной аналогией револьвера, пропавшего во время убийства охранника Берарделли.
Преобладающее значение в деле имел тот факт, что два итальянца были радикалами, членами анархистского клуба и активными пропагандистами. На криминальные обвинения они отвечали, что имели оружие потому, что недавно прошли полицейские рейды, в ходе которых тысячи подозреваемых радикалов были арестованы и сотни эмигрантов были депортированы из-за их политической активности. Иностранное происхождение и радикализм Сакко и Ванцетти, их несовершенное знание английского, их враждебные социальные взгляды, противостояние патриотизму и войне, в которой Соединенные Штаты участвовали в Европе, было постоянным мотивом в выступлениях обвинения.
14 июля 1921 года оба обвиняемых после совещания жюри в течение пяти с половиной часов были признаны виновными в умышленном убийстве и приговорены судьей к смертной казни.
2.3. После суда
Исполнение приговора дважды откладывалось из-за протестов и требований помилования, которые включали петиции Альберта Эйнштейна, Бернарда Шоу, Герберта Уэллса. Просьба подсудимых о помиловании губернатором штата была отклонена.
В ночь на 23 августа через семь лет после совершения преступления Сакко и Ванцетти умерли на электрическом стуле.
Сразу после этого начались протесты сначала в кругах либеральной интеллигенции, а потом в широких массах населения. В 1927 году была опубликована статья профессора Гарвардской школы юстиции Феликса Франкфуртера (F. Frankfurter) в журнале “Атлантик” (“The Atlantic”), а затем его книга “Дело Сакко и Ванцетти”. Громкий призыв Ф. Франкфуртера ко всем либералам, научной общественности и озабоченным гражданам, а также убедительное красноречие, доказывающее невиновность двух анархистов и нарушения судебных процедур, сделали его аргументы почти религиозными догмами.
В 1948 году профессор Техасского университета Д. Луис Джокин (D. L. Joughin) в книге “Наследие Сакко и Ванцетти” написал: “…приговор вызвал единогласную симпатию к казненным людям. Обвинение, судьи и публика Массачусетса, с возрастом старше двадцати лет не нашли ни одного защитника их позиции.”
В мире поднялась волна протестов против несправедливого приговора и преследования в Америке невинных людей. Тысячные демонстрации прошли не только в Нью-Йорке, Бостоне, Чикаго, Сан-Франциско, но и в Лондоне, Париже, Буэнос-Айресе, Южной Африке.
В Италии в это время во главе правительства Италии стоял Бенито Муссолини. Случай с Сакко-Ванцетти не был первым примером, в котором Муссолини реагировал на политические репрессии в Соединенных Штатах. Как молодой радикал, он нападал на капиталистов Америки за Хеймаркетскую бойню (см. выше). В 1912 году он выступал, как издатель социалистической газеты, против “насилия и жестокости” буржуазии Соединенных Штатов, когда обвинения в убийстве были предъявлены двум итальянцам – лидерам социалистического Союза индустриальных рабочих мира. Тогда по ходатайству итальянского правительства они были освобождены и позднее организовали комитет защиты Сакко и Ванцетти.
Защитники Сакко и Ванцетти отвергали мнение, что Муссолини после прихода к власти пытался спасти двух анархистов. Некоторые даже утверждали, что он тайно вел переговоры с американскими властями, говорил, что казнь будет полностью справедлива, но вел двойную игру. Внук Сакко, Спенсер, полагал, что Муссолини сообщал президенту Кулиджу о своем нежелании возвращения Сакко и Ванцетти в Италию. Позднее Спенсер писал:
“Если бы в это время в Италии было другое правительство, Сакко и Ванцетти остались бы живы, но Муссолини умыл руки, как Понтий Пилат.”
По некоторым сведениям, диктатор сделал только одну попытку помочь Сакко и Ванцетти – он в частном порядке связывался с послом США в Италии Генри Флетчером (H. Fletcher) незадолго до их казни. В короткой записке “в абсолютно конфиденциальной форме” он настаивал, чтобы Флетчер убедил губернатора Массачусетса А. Фуллера помиловать осужденных, что покажет разницу между большевистскими и американскими методами и позволит избежать создания образа двух левых мучеников.
В Советском Союзе была организована мощная пропагандистская компания в поддержку несправедливо обвиненных пролетариев, несмотря на то, что они были анархистами, которые там преследовались. Их именем во многих городах СССР были названы улицы городов и поселков, некоторые предприятия. Дело Сакко и Ванцетти подробно описано в Википедии.
Сталин назвал дело Сакко и Ванцетти наиболее важным событием после Октябрьской революции. Киновед и публицистка М. Шатерникова обратила внимание на то, что нападки на принятое в США судебное решение начались после визита в Москву руководителей американской компартии Джеймса Кэннона (J. Cannon) и Вильяма Фостера (W. Foster) в феврале 1925 года.
2.4. Виновны или невиновны
Первая трещина в монолите протестов появилась почти незамеченной в 1958 году с публикацией книги восточно-германского профессора Иоханнеса Зельта (I. Zelt) “Пролетарский интернационализм в борьбе за Сакко и Ванцетти”. Зельту был предоставлен доступ к государственным архивам в Москве, и он использовал их, чтобы атаковать буржуазных либералов, показав, что европейское протестное движение во времена Сакко и Ванцетти было организовано, проводилось и управлялось из коммунистического центрального штаба в Берлине на Александр-Платц. Зельт разрушил миф о том, что это движение было вызвано спонтанным негодованием против несправедливости американской капиталистической юстиции.
Однако до 1960 года любые попытки поддержать обвинение и приговор могли быть опубликованы только в небольших брошюрах или малотиражных журналах неизвестными авторами, тогда как многие знаменитые писатели и интеллектуалы принимали, как недостойные, малейшие сомнения в невиновности Сакко и Ванцетти.
Писатель, автор книги об этом судебном процессе Фрэнсис Расселл (F. Russell) говорит, что после чтения писем Сакко и Ванцетти он так поверил в несправедливость обвинения, что начал писать книгу, надеясь доказать раз и навсегда, что все так и было, как говорит об этом левое интеллектуальное большинство. Но по мере погружения в работу он стал встречаться с растущим числом свидетельств, которые постепенно изменили его мнение и заставили переписать рукопись. Когда его книга вышла и в ней были приведены факты о виновности осужденных, одна университетская преподавательница сказала ему в назидательной манере: “Сакко и Ванцетти были невиновны”. “А вы читали мою книгу?” – спросил он. “Нет, – сказала она, – но они должны быть невиновны.”
Рассел доказывает, что Сакко был виновен, а Ванцетти невиновен. Это мнение возникло по следующим причинам:
Ф. Рассел в одной из статей рассказывает, что в 1963 году он был в Риме и разговаривал со знаменитым итальянским кинорежиссером Дино де Лаурентисом, который планировал снять фильм о деле Сакко и Ванцетти и показать их невиновными и предательски подставленными. Для этого он хотел использовать книгу Рассела в качестве основы сценария. Но на их встрече писатель указал, что факты неопровержимо доказывали обратное и задуманный фильм окажется фальшивкой.
Один из помощников режиссера утверждал, что легенда о невиновности уже укоренилась в сознании либеральных интеллектуалов. И поэтому кино должно показывать эту легенду, даже, если то, что писатель сказал, было правдой, и Сакко виновен, а Ванцетти “знал о вине”.
Писатель отказался от этого предложения, а фильм не был снят.
Еще одним сторонником подобного мнения о виновниках преступления стал Давид Феликс (D. Felix). В книге “Сакко – Ванцетти и интеллектуалы” он демонстрирует, что суд был справедлив и виновны оба осужденных, а легенда об их деле фальшива.
Решение суда по делу Сакко-Ванцетти даже в юридической среде было принято неоднозначно. В одной из самых авторитетных юридических школ – Гарвардской разгорелась война между президентом Гарвардского университета Лоуэллом и еврейскими профессорами Ф. Франкфуртером и Г. Ласки (H. Laski). Последние выступали с позиций невиновности Сакко и Ванцетти, а Ласки однажды даже выступал в защиту бастующих полицейских, тогда как Лоуэлл был готов послать для их замены студентов университета в качестве штрейкбрехеров. Л. Лоуэлл стоял во главе специальной консультативной комиссии, созданной губернатором Массачусетса А. Фуллером для оценки справедливости приговора и которая сделала вывод, что приговор справедлив.
Синклер в своем романе описал специфический скандал, связанный с Л. Лоуэллом, который, как президент университета, не удержался в рамках академических приличий. Он предложил ввести квоту на прием в Гарвард еврейских студентов, а мотивировал это тем, что они были виновниками 100% краж книг из университетской библиотеки. Правда состояла в том, что действительно один еврейский студент где-то забыл одну книгу.
Дело Сакко и Ванцетти еще раз пересматривалось в 1961 году и баллистическая экспертиза подтвердила виновность обоих участников. В 1977 году, отмечая 50-летие их дела, губернатор Массачусетса, а позднее кандидат в президенты США Майкл Дукакис (M. Dukakis) заявил, что суд был несправедлив, хотя он ничего не сказал о виновности или невиновности подсудимых.
2.5. Синклер о деле Сакко и Ванцетти
Эптон Синклер не был членом комитета защиты Сакко и Ванцетти до весны 1927 года, хотя он был их сторонником несколько лет. Его политические взгляды убежденного социалиста существенно отличались от анархизма двух итальянцев, однако с 1922 года он публиковал статьи, симпатизирующие Ванцетти. Но идея романа, основанная на судебном деле, начала формироваться только с июня 1927 года, когда он приехал в Бостон по поводу полицейского запрета его романа “Нефть”. Некоторые высказывания романа, например о контроле рождаемости, оценивались, как непрличные. Для того, чтобы избежать этих препятствий, Синклер напечатал новое издание “Нефти” с “фиговыми листками” – пустыми страницами на месте запрещенного текста, а потом торжественно ходил по тротуарам города, как живой “сэндвич”, обвешенный спереди и сзади этими книгами, раскрытыми на пустых страницах.
Он посетил Ванцетти в тюрьме, разговаривал с ним и затем сказал:
“Это был один из умнейших и добрейших людей, которых я когда-нибудь знал, и я думал, что он так же не способен на убийство, как и я”.
Когда уже после казни Сакко и Ванцетти Синклер еще раз приехал в Бостон, чтобы собрать необходимую информацию об их судах и аппеляциях, он провел шесть недель, встречаясь с людьми, связанными с делом. Потом он переписывался со многими из них, чтобы получить нужный материал, выяснить детали обстановки, внешнего вида зала суда и поведения участников. У одного из защитников – Майкла Масманно (M. Musmanno) писатель выяснял особенности применения диалектов итальянского языка, чтобы ярче и правдивее нарисовать Ванцетти в романе. Известно, что несхожесть диалектов была проблемой общения жителей раздробленных итальянских областей после их объединения в одно государство.
Своему другу Портеру Сардженту (P. Sargent) Синклер писал, что хотел бы выяснить детали забастовки полицейских, чтобы строго соответствовать фактам. Неизбежным было также его погружение в светскую жизнь Бостона, чтобы узнать о семейных скандалах, аморальности элиты и ее финансовых манипуляциях. Источниками этой информации были бостонцы, присоединившиеся к комитету защиты Сакко и Ванцетти. Из бесед с ними у Синклера сложилось мнение об обществе богатых и респектабельных людей, однако, заплесневелых и ретроградных в оценке происходящего, в значительной мере коррумпированных и социально безответственных, возможно, в определенной степени виновных в трагедии Сакко и Ванцетти.
В Бостоне Синклер интервьюировал десятки людей и посетил все сцены, на кторых происходит действие романа, проверяя и перепроверяя малейшие детали. Он опросил молодых писателей, связанных с комитетом защиты Сакко-Ванцетти, сверяя факты и собирая дополнительный данные. Как пишет его биограф Леон Харрис (L.Harris), эти исследования были впечатляюще тщательными. В результате роман “Бостон” отличается проработкой деталей, пониманием персонажей, похожестью реальных и придуманных событий. Роман и через много лет после смерти писателя остается классическим изложением обстоятельств реального судебного дела.
Синклер приехал в Бостон убежденным в том, что Сакко и Ванцетти были просто “философствующими анархистами” и что в их деле не было даже “возможности попасть в какое-либо преступление”, как он писал в одном из писем. Однако в ходе погружения в дело он понял, что ошибался. Собирая данные и разговаривая с каждым, кто хотя бы что-то знал, включая многих товарищей Сакко и Ванцетти, он сделал вывод, что два этих человека, далекие от пацифизма, “верили в насилие и учились ему”. В этом Синклер был “абсолютно убежден” разными источниками. “Ванцетти, подобно многим фанатикам, был двойственной личностью и, когда он вошел в социальный конфликт, стал очень опасен.” Это было равно применимо и к Сакко.
Особое отношение у Синклера было к Ф. Муру – основному защитнику Сакко и Ванцетти, позднее вышедшему из процесса. Он был идеалистом особого качества: если решал, что клиент невиновен, понятие о совести у него терялось – он не гнушался лжесвидетельствами, подкупами очевидцев, созданием фальшивых алиби, имел своих людей, обрабатывающих свидетелей в нужном ему направлении.
“Бостон” содержит одно очевидное и интригующее отклонение от фактов судебного дела: первый адвокат, нанятый комитетом защиты, назван Ли Свенсоном – это придуманный Синклером персонаж, подменяющий реального Фреда Мура. Синклер создает Свенсона, чтобы вместо Мура предложить главной героине романа Корнелии лжесвидетельствовать на суде о фальшивом алиби Ванцетти, спасая его от обвинений. Такие показания человека из высшего общества могли бы произвести впечатление на жюри присяжных, которые до этого отвергали подобные свидетельства итальянских очевидцев. И хотя Корнелия отказывается от предложения адвоката, позднее в романе она, оправдывая его, говорит своим детям, что в судебном процессе “со стороны государства не было ни одного честного человека от первого до последнего”.
Возвращаясь из Бостона домой в Калифорнию, Синклер в Денвере встретился с Муром, который признался ему, что Сакко и Ванцетти в ночь ареста прятали динамит и это было реальной причиной, почему они давали путаные и лживые показания на допросах и в зале суда. Такое утверждение было неожиданным и несвоевременным для Синклера, который сейчас писал роман и был страстно убежден в невиновности его героев. Он нашел компромисс , приписав рассказ Мура своему еще одному придуманному герою – Генри Винтеру, зятю Корнелии и влиятельному адвокату, допущенному к материалам дела.
” Я знаю, что эти парни готовились к какой-то дъявольщине в ночь, когда были арестованы. Они наговорили кучу лжи полиции. Мне сказали, что их адвокат знал,что они прятали динамит – он признал это.”
Динамит в самом деле широко использовался анархистами. Например, они взорвали веранду и фасад дома судьи Тайера, ранив его жену.
Синклер встретился с дилеммой. Он не хотел запятнать образы Сакко и Ванцетти, связывая их с бомбами. В течение всех лет их заключения в тюрьме он искал справедливости для этих людей. Их казнь он назвал “наиболее шокирующим преступлением, когда – либо совершенным в американской истории с убийства Линкольна.”. Он говорил:
” Это может отравить нашу общественную жизнь на поколения. Для рабочих всего мира это – сигнал стать организованными и контролировать кровожадность капитализма.”
Как ни странно, наибольшими критиками романа Синклера стали анархисты. Их нью-йоркский журнал “Дорога к свободе” жаловался, что книга может быть прочитана тысячами людей, полностью незнакомых с анархистскими идеалами, но доверяющих полицейскому отношению к анархизму и его политическому кредо, распространяемому желтой прессой и определяемому врагами анархизма, как кардинальное применение физического насилия.
Синклер на это отвечал, что у него есть факты для каждого утверждения в книге, но он не может их напечатать, чтобы не быть обвиненным в контрреволюционном поведении. Позднее в одном из писем писатель оценил полное значение того, что он услышал от Мура:
“Моя жена абсолютно уверена, что, если я скажу, что я в это верю, меня назовут предателем движения и я не доживу, чтобы закончить книгу”.
В отличие от других книг, рассуждающих о виновности или невиновности Сакко и Ванцетти, Синклер поднимает вопрос гораздо большей важности о виновности и невиновности всей системы экономики, политики и культуры, создающей такие противоречивые и враждебные друг другу миры, как представленные в романе персонажи “голубых кровей” и низов. В этой обстановке контрастов труда и капитала не приходится ожидать справедливого объективного взвешивания свидетельских показаний и непредвзятого поиска правды.
3. “Бостон” – лучший социальный роман Синклера
Когда “Бостон” вышел в свет в 1928 году, некоторые критики, восхищаясь его пропагандистским настроением, отвергали роман , как художественое произведение. Но многие оценили его высоко. Газета “Нью-Йорк Таймс” назвала его “литературным достижением, полным острых наблюдений и жестких характеристик”.
“Бостон”, как и “Джунгли” считается одним из лучших романов Синклера. Бернард Шоу хвалил способность автора к воссозданию исторического факта:
“Я считаю вас не только романистом, но историком. Это осознанное мнение, непоколебимое в мои 85, что регистрация факта – это не история. Это только анналы, которые не могут стать историческими, пока художник – поэт – философ не спасет их от невразумительного хаоса фактического состояния и превратит в произведение искусства. Когда люди спрашивают меня, что случалось в моей долгой жизни, я не отсылаю их к газетным архивам и властям, но к вашим романам.”
Для того, чтобы в романе действовали придуманные герои, Синклер должен был наверняка знать, например, что в Бостоне никто в реальности не носит имен его фиктивных персонажей. Для проверки этого ему были нужны помощники, живущие в описываемых частях штата. Однако, эти помощники часто давали ему противоречивые или несовпадающие интерпретации одного и того же события и писатель должен был выбрать, какую версию использовать в романе. Для того, чтобы избежать ошибок, он посылал части рукописи тем, кто давал ему факты для этих частей.
Как автор, он тщательно изучал обстановку действий в Бостоне, Плимуте, Дедэме, имении губернатора, канатной фабрике, городских трущобах. Трудной задачей было воссоздать множество сложных событий во многих разнообразных местах.
Еще одна особенность творческой манеры Синклера – создаваемые им характеры всегда основаны на реальных прототипах. Например, основа образа придуманной главной героини романа Корнелии – жизненный путь Элизабет Эванс (Elizabeth Evans) – вдовы адвоката, умершего молодым. Эти литературные образы сосуществуют и взаимодействуют с реальными историческими персонажами такими, как кардинал О’Коннелл (O’Connell) или губернатор Массачусетса А.Фуллер.
Такое одновременное участие и взаимодействие реальных и придуманных героев Синклер широко реализовал в своем самом длинном историческом романе – серии из 11 книг “Крушение мира”, за одну из которых он получил Пулитцеровскую премию.
Что касается фактов, относящихся к делу Сакко и Ванцетти, Синклер не оставил ни одного неиспользованного источника. У него был отчет о суде в Дедэме по делу о преступлении в Южном Брэйнтри на 3900 страницах, ему официально отказали в предоставлении такого отчета о суде в Плимуте по делу в Бриджвотере. Поэтому он собирал материалы из других источников и написал буквально сотни писем с просьбами о предоставлении информации и проверке своих текстов на соответствие реальным фактам. После этого он мог утверждать:
“…эти книги не беллетристика, но усилие истории; все, что представлено, как происходившее – действительно происходило… Рассказ не содержит ошибок любого реального значения”.
Что сделало “Бостон” одним из лучших романов Синклера? Несмотря на экстраординарную длину (760 страниц), автор нагрузил его относительно небольшим объемом проповедей и поддерживает напряжение читателей в двухтомной истории, сочетая эффектную беллетристику с действенной пропагандой. Читатели приняли роман с энтузиазмом. С первого же месяца огромные продажи оправдали надежды автора. Книга была высоко оценена самыми влиятельными газетами страны. Так, “Нью-Йорк Таймс” отметила:
“Бостон” заслуживает похвалы, как литературное достижение… Он полон острых наблюдений, жестких характеристик и мастерства в технике романа, которые автор редко показывал раньше”.
Артур Конан-Дойль написал в связи с “Бостоном”:
“Я смотрю на Синклера, как на одного из величайших романистов мира, американского Золя.”
Синклер признавался, что “Бостон” был “наиболее трудной частью работы всей его жизни, наиболее опасной и наиболее изнуряющей.”
Почти одновременно роман был переведен на множество языков, в том числе, на русский. Перевод в 1930 году был сделан З.А. Вершининой и А.В.Кривцовой. Книга издана в Ленинграде Госиздатом. Но сегодня эту книгу удалось обнаружить только в каталогах двух крупнейших библиотек России – Московской Российской Государственной и Санкт – Петербургской Национальной. После 1930 года книга не переиздавалась и сейчас она, конечно, недоступна для читателя.
Литература
Arthur, Antony. Radical Innocent: Upton Sinclair. Random House, New York, 2006
Avrich, Paul. Sacco and Vanzetti. The Anarchist Background. Princeton University Press, Prinston, New Jersey, 1991
Bloodworth, William A. Upton Sinclair, East Carolina University, Twayne Publishers, Boston, 1977
Coodley, Lauren. Upton Sinclair. California Socialist, Celebrity Intellectual. University of Nebraska Press. Lincoln and London, 2013
Felix, David. Protest: Sacco-Vanzetti and the Intellectuals. Indiana University Press, Bloomington and London, 1965
Feuerlicht, Roberta Strauss. Justice Crucified the story of Sacco and Vanzetti. McGraw-Hill Book Company, 1977
Harris, Leon. Upton Sinclair: American Rebel. Thomas Y. Crowell Company, New York, 1975
Mattson, Kevin. Upton Sinclair and the Other American Century, John Wiley & Sons, Inc, 2006
Mookerjee,R.N, Art for Social Justice: The Major Novels of Upton Sinclair/ The Scarecrow Press, Inc. Metuchen, N.J., & London, 1988
Russell, Francis. Sacco & Vanzetti. The Case Resolved. Harper & Row, Publishers, New York, 1986
Joughlin, Louis, Morgan Edmund. The Legacy of Sacco and Vanzetti. Princeton University Press, Princeton. 2015
Temkin, Moshik. The Sacco-Vanzetti Affair. America on Trial. Yale University Press, New Haven & London, 2009
Young, William and Kaiser, David. Postmortem. New Evidence in the Case of Sacco and Vanzetti. The University of Massachusetts Press, Amherst, 1985
Yoder, Jon A. Upton Sinclair. Frederick Unger Publishing Co. New York, 1975.
Электронные ресурсы:
Ashe, Arthur. The Sacco and Vanzetti and its Impact, 8/23/20. http://www/arturashe.org/blog/the-sacco-and-vanzetti-case-and-its-impact-…
Сannistrato, Philip. Mussolini, Sacco-Vanzetti and the Anarchists. The Journal of Modern History 68, The University of Chicago. https://www.yumpu.com/en/document/view/51321538/mussolini-sacco-vanzetti……
Fisher, Stanley. Conviction of Innocent Persons in Massachusetts. An Overview. Boston University School of Law, 2002. http://www.bu.edu/law/workingpapers-archive/abstracts…
Musmanno, Michael. The Sacco-Vanzetti Case: A Miscarriage of Justice. ABA Journal, Jan.1961 https://books.google.com/boors?id=oL78-cCVnDkC&pg=PA32&lpg=PA32…
Hamilton, Carol. American Writers and the Sacco – Vanzetti Case. http://www.english.edu/maps/poets/m-r/millay/hamilton.htm
Musmanno, Michael. The Sacco-Vanzetti Case: A Miscarriage of Justice. ABA Journal, Jan.1961 https://books.google.com/boors?id=oL78-cCVnDkC&pg=PA32&lpg=PA32…
Pernicone, Ninzio. Carlo Tesca and the Sacco-Vanzetti Case. The Journal of American History vol.66 #3 (Dec.1979) 535-547. http://www.umass.edu/legal/benavides/Fall2005/3976/…
Roberts, Katherine. Books in Collision: The Continuing Case of Sacco and Vanzetti. Review of the New York Times, May 25, 1986. http://www.nytimes.com/1986/05/25/books/books-in-…
Russell, Francis. America’s Dreyfus Case. http://nybooks.com/articls/1981/11/05/americas…
Russell, Francis. The Sacco-Vanzetti Myth. http://www.mmisi.org/ma/10_03/Russell.pdf
Sacco and Vanzetti Facts. Encyclopedia of World Biography. Copyright 2010. The Gale Group, Inc. http://biography.yourdictionare.com/sacco-and-vanzetti…
Sacco and Vanzetti Put to Death Early This Morning. The New York Times, Tuesday, 23, 1927. http://www.nytimes.com/learning/general/onthisday/big/0823.html
Zinn, Howard. The Zinn Reader: Writings on Disobedience and Democracy. Seven Stories Press, New York City, 2011 . http://books/google/com/books?id=VotAP9b-kjC&pg=PT364&lpg…
Кривицкий, Александр. Подвиг Сакко и Ванцетти. Журнал “Огонек”, 1954, 21 марта, № 12 (1397). https://books.google.com/books?id=XYFBAQAAIAAJ&pg=PA25&lpg=PA25&dq…
Шатерникова, Марианна. Позор и прозрение Эптона Синклера. Журнал “Чайка”, 2006, 17 февраля, № 4 (63). https://www.chayka.org/node/986
