Текстовый репортаж из зала суда от 17 января 2019 года:
Московский окружной военный суд на выездном заседании в Петербурге рассматривает уголовное дело антифашиста Игоря Шишкина, обвиняемого в участии в «террористическом сообществе “Сеть”» (часть 2 статьи 205.4 УК). Шишкин полностью признал свою вину и заключил досудебное соглашение со следствием. Большинство других обвиняемых отказались от признательных показаний и рассказали о том, как их пытали сотрудники ФСБ. Шишкина судили в особом порядке — он получил 3,5 года лишения свободы.
Антифашиста Игоря Шишкина обвиняют в участии в «террористическом сообществе «Сеть»». Ему вменяют часть 2 статьи 205.4 УК (участие в террористическом сообществе), по которой грозит до 10 лет колонии.
По версии следствия, участники «Сети» планировали устроить теракты во время президентских выборов и чемпионата мира по футболу, чтобы «раскачать народные массы для дальнейшей дестабилизации политической обстановки в стране», а ячейки организации якобы действовали в Москве, Петербурге, Пензе и Белоруссии.
В Пензе обвиняемыми по этому делу проходят Егор Зорин, Илья Шакурский, Василий Куксов, Дмитрий Пчелинцев, Андрей Чернов, Арман Сагынбаев, Максим Иванкин и Михаил Кульков. В Петербурге же еще двое — Виктор Филинков и Юлий Бояршинов.
Шишкин признал вину, заключил досудебное соглашение и дал показания против остальных обвиняемых. После ареста антифашиста члены Общественной наблюдательной комиссии, узнали, что врачи СИЗО диагностировали у него перелом нижней стенки глазницы, многочисленные гематомы и ссадины. Наблюдатели также зафиксировали на теле следы, похожие на ожоги от электрических проводов. Несмотря на это, Шишкин не сообщал о насилии со стороны силовиков.
При этом о пытках электрошокером после задержания рассказывал Виктор Филинков. Сотрудники ФСБ задержали его и Шишкина примерно в одно время, в конце января 2018 года. Кроме того, о пытках рассказали и фигуранта дела, которых задержали в Пензе — Илья Шакурский, Дмитрий Пчелинцев и Арман Сагынбаев.
Игорь Шишкин весел, он улыбается, но недоволен щелчками фотокамер: «Когда это закончится?».
Заседание начинается. Судья Вадим Краснов устанавливает личность Игоря Шишкина — ему 27 лет, он учился в экономическом колледже. В Украине его судили за нанесение тяжких телесных повреждений.
— Хорошо. То есть, хорошего мало, но я понял, — замечает судья.
Адвокат Дмитрий Динзе просит провести заседание в закрытом режиме, поскольку будут исследоваться вопросы психического и психологического здоровья подозреваемого и другие медицинские проблемы. По словам Динзе, защита опасается огласки приговора в прессе, «опасается радикальных действий в отношении родственников», он говорит, что якобы на неких форумах в интернете Шишкина называли «предателем» и публиковали угрозы.
Шишкин поддерживает ходатайство. Прокурор не возражает.
Судья решил удовлетворить просьбу защиты частично — закрыть заседание на то время, когда будут исследоваться медицинские документы, все остальное провести в открытом режиме, «как того требует гласность правосудия».
Судья просит встать родных Шишкина, а затем говорит журналистам, что съемка заседания запрещена — можно снимать только оглашение приговора.
Прокурор Александр Мельников оглашает обвинительное заключение. В нем говорится, что Шишкин обвиняется в участии в террористическом сообществе, созданном в Пензенской области и получившем название «Сеть». Его целью, по словам прокурора, была подготовка к совершению преступлеинй по статьям 205, 205.1, 208, 277, 278, 279 УК (терроризм, содействие террористической деятельности, организация незаконного вооруженного формирования, посягательство на жизнь государственного деятеля, насильственный захват власти, вооруженный мятеж). Он перечисляет других фигурантов дела.
В «межрегиональное террористическое сообщество анархистского толка», говорит прокурор, Дмитрий Пчелинцев вовлек других соучастников, в том числе Шишкина и неустановленных лиц. Организация была создана с целью свержения власти насильственным путем в нарушение Конституции и совершения действий, вытекающих из целей создания сообщества, а его участники «разделяли анархистскую идеологию».
С июля 2016 года по 21 января 2018 года на территории Петербурга и Ленинградской области совместно с Виктором Филинковым, Юлием Бояршиновым и неустановленными лицами Шишкин приобрел навыки использования оружия, изготовления взрывных устройств, ведения боя, медицинской помощи, тактических приемов захвата здания с целью совершения террористической деятельности, захвата органов власти. Таким образом он совершил преступление, предусмотренное частью 2 статьи 205.4 УК.
Исправлено в 16:35. Было ошибочно указано, что, по версии следствия, участники сообщества «разделяли марксистскую идеологию». На самом деле прокурор сказал «анархистскую».
Шишкин говорит, что обвинение ему понятно. Виновным себя признает в полном объеме.
Судья просит указать, в чем заключалось его содействие следствию.
Прокурор говорит, что Шишкин по досудебному соглашению признал себя виновным, дал полные показания и сведения о себе и других участниках «Сети», структуре организации, месте проведения подготовки и межрегиональных съездов, способах связи. Дал необходимые следствию сведения обо всех участниках и организаторах сообщества с указанием имен, ролей, функций.
В частности, дал показания о роли Филинкова, Бояршинова, Шакурского, Сагынбаева, Пчелинцева, Зорина и других уже привлеченных к уголовной ответственности лиц в Петербурге и Пензе.
Игорь Шишкин читает свою речь по бумажке.
«Мое содействие выразилось в том, что после моего задержания я начал сотрудничать с оперативными сотрудниками ФСБ РФ и органами предварительного следствия, — говорит он. — До сих пор я сотрудничаю с оперативными подразделениями и помогаю им в выявлении лиц, которые скрылись с территории РФ, а также даю пояснения в рамках проведения оперативно-розыскных мероприятий. Готов и буду давать показания на судах других соучастников террористического сообщества “Сеть” в Пензе и Санкт-Петербурге, которые в скором времени должны состояться. В ходе предварительного следствия я изобличил и помогал установить степень вины каждого из участников террористического сообщества, участвовал в очных ставках, осмотрах вещественных доказательств, давал развернутые и полные показания. Признал свою вину и раскаялся в содеянном».
Шишкин говорит, что рассказывал следствию о роли каждого участника, периодах их участия, местах проведения подготовок, сообщал «идеологическую составляющую данного сообщества».
Все показания, данные в ходе следствия, он подтверждает.
«Лично я угрозам не подвергался, а что происходило на свободе [с родственниками], мне не известно — может, что-то и было, но мне не сообщалось», — замечает Шишкин.
Досудебное соглашение он полностью поддерживает.
Судья перечисляет материалы дела — там подробные показания Шишкина, схема с указанием лиц из предполагаемого сообщества, из должностей, того, какие роли они выполняли, где находились — «республики, города, .
Он интересуется у сторон, достаточно ли уже перечисленных документов для решения по признанию досудебного соглашения. Прокурор просит еще почитать материалы. Судья перечисляет протоколы: проверка показаний на месте, протоколы допросов.
Адвокат Динзе просит также зачитать показания, которые Шишкин давал при задержании.
Выясняют противоречие, связанное с тем, что, по словам подсудимого, его задержали 26 января, а протокол о задержании составлен 27 января 2018 года.
— Ну, значит, 27-го, — говорит Шишкин.
При этом в материалах есть некий рапорт, составленный в 3:15 минут 26 января, замечает судья.
— Где же вы были с 3 часов ночи?
— Задержали 26-го, а 27 с утра повезли уже на суд, — говорит Шишкин.
Судья просит пояснить прокурора, что за путаница с датами и временем. прокурор предполагает, что в 3 часа ночи — это 27 января.
— Я довольно смутно уже помню, — говорит Шишкин.
— А, вот в рапорте написано. С 3 часов 15 минут… а сколько с вами оперативные мероприятия проводили? Сутки?
— Да. С перерывами.
— Ладно. Потом разберемся, — сдается судья.
— По нашим сведениям все в один день было, — добавляет адвокат Динзе.
При этом родные сообщали о задержании Шишкина еще 25 января. 27 января он уже был арестован судом, до заседание ни родные, ни адвокаты не могли попасть к Шишкину, который находился в управлении ФСБ.
Игорь Шишкин о пытках никогда не заявлял, однако врачи диагностировали у него перелом нижней стенки глазницы, многочисленные гематомы и ссадины, а посетившие Шишкина в СИЗО члены ОНК зафиксировали на его теле многочисленные следы, похожие на следы от электрических проводов.
Судья спрашивает, понятно ли Шишкину, что представляет из себя особый порядок суда, согласен ли он на него. Шишкин согласен и настаивает на особом порядке.
— Ходатайство об особом порядке удовлетворить, — объявляет судья.
Суд переходит к исследованию документов, характеризующих личность Шишкина. Начать хочет с медицинской экспертизы, всех просят выйти из зала.
Слушателей снова приглашают в зал. Адвокат Динзе просит огласить материалы, характеризующие Шишкина.
Их зачитывает судья Краснов. Он перечисляет даты административных протоколов, составлявшихся на Шишкина, но говорит, что они суд не интересуют, так как сроки прошли. В психоневрологические диспансеры Шишкин не обращался.
Судья читает положительную характеристику от какой-то девушки.
— Тут написано «растит семью», кого вы растите? Жену? Маму?
— Помимо них есть еще собака и кролик, — отвечает подсудимый.
Целиком судья документ не стал читать: «Там история целая». Берется за другую бумагу.
— История про брошенную собаку… Суду сразу понятно, что человек характиризуется положительно.
— Там много таких, — замечает прокурор.
— Шишкин, вы подтверждаете, что вы очень хороший положительный человек? Собак любите? Семью воспитываете?
— Подтвержаю.
Судья зачитывает отдельные фразы из разных бумаг, смеется, произнося отдельные фразы, например, что Шишкин «помог упавшему с велосипеда», «помогал приюту», «любит музыку», «опять тут историю рассказывают», «даже мясо не ест».
— Положительно характиризуется, — вставляет прокурор.
— Да не просто положительно, а очень, — говорит судья.
Он продолжает читать характеристики: «историю рассказывает, что семья хорошая», «помог в трудной жизненной ситуации», «история, как познакомились».
— Что-то женщин много, подозрительно. Жена ничего?
Один из документов он вообщее не стал читать, какая-то женщина «много написала тут».
— Сотрудники, видимо, пошли. Шишкин, а сколько у вас людей работало в вашем ИП?
— По мероприятиям разные люди работали, — отвечает подсудимый.
Пошли документы про Шишкина, «налоги платил». В деле обнаруживается и характеристика на самого себя как на руководителя ИП, судья удивлен. Замдиректора лофта «Этажи» также положительно отзывается о Шишкине. Дошли до свидетельства о браке.
— Супруга вашу фамилию имеет?
— Нет.
— А почему?
— По бюрократическим причинам решили не менять.
Характеристика от участкового, в ней ничего особенного, никаких обращений не поступало. Последний лист по характеристикам личности: «Вегетарианцы оба, хороший человек».
Адвокат Динзе:
— Еще есть характеристики, это такие же положительные.
— А мы думали, другие какие-то, — смеется судья.
Динзе перечисляет имена и просит приобщить характеристики от этих людей. Начинает что-то зачитывать, но судья Краснов его обрывает.
—У суда нет сомнений, что они одинаковые. Шесть характеристик, все они положительные, будем считать их оглашенными.
Динзе просит приобщить еще заключение психолога, просит судью выводы заключения зачитать. Судья:
— Чтобы ничьи сведения не трогать тут, я скажу, что тут те же сведения, которые мы слушали до этого. Я эти заболевания уже услышал, читал.
У адвоката еще есть заключение специалиста про криминальной психологии, он цитирует его:
— Не обнаруживаются криминогенные черты личности, характерно неприятие криминальных ценностей и субкультуры, низкая склонность к антисоциальному поведению. Индекс уровня агрессии является низким.
Шишкину присущ низкий уровень социальной опасности, говорится в заключении.
— Для структуры личности не характерны особенности, присущие людям, входящим в террористические организации — нигилизм, цинизм, деструктивные установки не выявлены.
Судья:
— В качестве доказательств был изъят телефон. Ваш телефон? Сами приобретали?
—Да.
— С другими участниками «Сети» по нему общались?
— Нет.
— А что делали?
— Просто пользовался, для обычных звонков
— Ноутбук Dell ваш?
— Не знаю, наверно, соседей, с которыми жили. у меня был HP.
— HP две штуки, оба ваши?
— Один мой, другой супруги.
— У вас изъята куча накопительных дисков, на чем из изъятого сведения изъятые?
— На моем ноутбуке.
— Какой ваш из них, какой супруги?
Жена Шишкина Татьяна из зала:
— Мой серый!
— С чем вам и поздравляю, — говорит судья. — Накопительные диски, две штуки, какой из них ваш? Fujitsu и Seagate тут.
— Мой Seagate.
— По сообществу материалы на чем хранились?
— Все на ноутбуке моем.
— У жены ничего не хранилось?
— Нет.
Судья Краснов объявляет, что судебное следствие окончено.
Прокурор Мельников выступает в прениях. Он напоминает, что Шишкину предъявлено обвинение в участии в террористическом сообществе, заключено досудебное соглашение, условия которого выполнены Шишкиным в полном объеме. При назначении наказания следует учесть сведения о личности подсудимого, личности жены и родственниках, а также то, что совершено тяжкое преступление против общественной безопасности.
Гособвинитель просит признать Шишкина виновным и назначить ему наказание в виде четырех лет в колонии общего режима.
Доказательства он просит хранить для расследования других эпизодов дела.
Игорь Шишкин:
— В прениях будет участвовать защитник, а я не буду.
Адвокат Дмитрий Динзе говорит, что его подзащитный выполнил условия досудебного соглашения, оказал содействие следствию, изобличил соучастников. Он указал подробно на методы конспирации, «структуру в виде горизонтального построения», распределение ролей в сообществе, места тренировок, подробно изложил идеи сообщества — «радикальный анархизм».
Защитник напоминает, что Шишкин готов сотрудничать с ФСБ, чтобы установить других участников сообщества, и согласен на использование его показаний в других уголовных делах. «Он не пытался что-либо утаить, давал показания честно, добровольно», — замечает адвокат.
По словам Динзе, Шишкин считает своей ошибкой «недонесение на данных лиц, о чем сожалеет», а у самого него «в сообществе была минимальная роль по поддержанию идей и действий».
Он перечисляет положительные характеристики и просит их учесть.
Адвокат подчеркивает, что Шишкин «полностью загладил вред, причиненый государству, сотрудничая со следствием». Индивидуальне особенности его личности не нуждаются в психологической коррекции, говорит защитник.
Реплик нет, прения окончены.
Игорь Шишкин выступает с последним словом, у него в руках записи:
— Я больше своими словами, чем я тут написал. Главное, я заключил соглашение, которое выполнил и продолжаю выполнять. Это было доказано различными документами. Полностью я раскаялся в содеянном, признал вину и, хочу заметить, что в этом сообществе я состоял не от начала до конца, а лишь короткий промежуток. Как заметил мой защитник, как только это все выяснилось, что это действительно радикализацией какой-то попахивает, я оттуда сразу же ушел, прекратил общение со всеми этими людьми.
Наивно полагал, что меня не коснется ничего, но коснулось, к сожалению. Я действительно не антисоциальная личность, я достойный член общества, что подтверждается различными характистиками. Я уже практически год провел в тюрьме, я и тогда раскаивался, когда ушел от этих людей, и сейчас еще больше расакиваюсь, спустя такой год. В связи с чем прошу назначить минимальнейшее наказание, какое возможно, вот, наверно, все.
На этом процесс окончен. Оглашение приговора начнется в 17:45.
Оглашение начинается. Судья Вадим Краснов зачитывает только резолютивную часть приговора — признать Игоря Шишкина виновным, приговорить его к 3,5 годам лишения свободы в колонии общего режима.
Срок наказания будет исчисляться с момента официального задержания Шишкина, 26 января 2018 года.
Адвокат Дмитрий Динзе комментирует решение суда, он говорит, что суд имел возможность назначить Шишкину и менее строгое накание — 2,5 года.
«Будем обжаловать в части срока наказания, — говорит защитник. — Я думаю, что это знак тем фигурантам, которые в настоящее время проходят по уголовному делу, что расправа близка, и суд, я думаю, назначит достаточно большие сроки. В случае непризнания вины и установлнию тех обстоятельств, которые… По нашему делу устанавливались, а у них будет борьба, сроки у них будут начинаться от 6 лет».
Он замечает, что сделка со следствием у Шишкина по-преждему действует, и он будет выступать на суде у других обвиняемых по «пензенскому делу»:
«Будет давать показания [на других фигурантов], мы до сих пор на сделке. Даже если апелляционная инстанция не удовлетворит наши требования, то все равно придется в рамках досудебного соглашения… Если мы не будем придерживаться соглашения, то будет отмена приговора автоматом и в общем порядке будет рассмотрение дела и увеличение срока».
Динзе говорит о некоторой путанице с датой официального задержания, 26 или 27 января, но замечает, что «один день для нас особой роли никакой не играет, тем более что он отрицал оказание на него какого-либо физического воздействия».
«Я у него брал объяснения по этому поводу, он сказал, что на него не оказывалось физического воздействия, — вспоминает адвокат. — Я его спросил, а вот эти телесные повреждения, которые у тебя есть, что ты можешь по этому поводу сказать? Я, естественно, подстраховался как адвокат, потому что мы знаем случаи, сначала человек говорит нет-нет, ничего не было, потом говорит да-да, на меня оказывалось давление. Он сказал, что на тренировке».
По словам Динзе, после этого «запросили данные с тренировки, и действительно он там был, предоставили даже человека, с которым он там сапрринговал или еще что».
«Я не специалист, мне дали только те документы, которые у меня были. Акт я видел ОНК, но если человек сам отрицает, то что я ему скажу. Хабарики сам об себя тушил? Что я должен ему сказать? Он может говорить, что повреждения на тренировке получил, я же не специалист-медик, меня интересовала его именно травма, связанная с глазом, потому что там был под вопросом перелом глазницы. Мы до сих пор не знаем, [был ли], потому что томографию никто не делал, рентген ничего не показал, потому что рентген был сделан спустя, по-моему, неделю или полторы недели. И мне специалист в области судебной медицины сказал, что за это врмея уже травма зарастает. И был-есть перелом, нет перелома, может только томограф показать. Я обращался в следственный изолятор и просил отвезти его на томографию. Мне отказали. Просил следователя, следователь говорит “я не имею никакого отношения к СИЗО, с ними разбирайтесь”», — рассказывает Динзе.
Он добавляет, что «Игорь какое-то время посидел и говорит: “Меня уже не беспокоит [эта травма]”».
