Bloomberg (один из крупнейших западных поставщиков финансовой информации) проанализировал протесты, вспыхнувшие в уходящем году во всём мире, и пришёл к выводу, что новые протесты обобщает отрицание государства, стремление к демократии и приверженность насильственным методам. Bloomberg проводит параллель с анархистскими движениями 19 и 20 века, и прогнозирует, что новая революционная волна также будет всё более смещаться в сторону идей анархизма. Мировая анархистская волна, считают в Bloomberg, затмит собой даже анархистскую волну 1960-ых годов. Такое мнение не лишено оснований. Мы уже писали о том, что многие из новых протестов полностью разочарованы в политических партиях и государственных институтах, и выдвигают требования, схожие с идеями прямой демократии. Как это происходит, например, во Франции, где одним из центральных требований протестующих является введение системы народных референдумов. При этом практически во всех этих странах протестная волна и идеи прямой демократии развиваются независимо от местных анархистских движений (которые, впрочем, могут принимать участие в протестах). Если 1960-ые дали миру современный анархизм, с его любовью к контркультуре, индивидуализму и вниманию к проблемам отдельной личности, то современная волна протестов может воскресить политический анархизм, ставящий во главу угла идеи прямой демократии. Мы перевели для вас эту статью.
Уличные протесты распространились от Судана до Чили, от Ливана до Гонг-Конга и, наконец, достигли страны с более чем миллиардом жителей, в основном молодежного (до 25 лет) возраста. Ситуация не могла бы быть более серьезной.
Только в прошлом месяце студенты Гонконгского Политехнического университета закидывали петардами полицейских, а те, в свой черед, отвечали слезоточивым газом, резиновыми пулями и водяными пушками. Ответная агрессия к авторитарному режиму в новинку Гонконгу. «Революция зонтиков» 2014 года, что впервые выразила желание большей автономии от Пекина, была на удивление мирной. Сегодняшние же протестующие крайне не похожи на китайских студентов на Тяньаньмэне, несмотря на то, что их временами между собой сравнивают. Хотя студенты 89го года глубоко почитали государство: фотографии преклоняющихся студентов Дому народных собраний ничуть не хуже знаменитой фотографии с танком.
Уверенность в государстве, как в главном арбитре стремительно угасает не только в Гонконге, но и в Индии и в других странах. Она заменена убеждением, что государство потеряло всякую легитимность из-за своих действий.
Протестующих сегодня более логично было бы сравнивать с участниками демонстраций в Париже 68го года. Те занимали предприятия и университеты, улицы и площади, встречали полицейские облавы баррикадами и коктейлями Молотова. Как и протестующие сегодня, французские студенты радикализировались посреди уличных сражений; они отвергали ценности старого поколения. И их тоже нельзя было определенно назвать левыми, правыми или центристами.
В самом деле, французские радикалы здорово смутили людей того времени, так как они терпеть не могли французскую компартию настолько же, как не могли терпеть правых. Коммунисты, в свою очередь, называли студентов “анархистами”.
Это общепринятое уничижительное слово путает анархию с беспорядком. Нужно помнить, что анархизм – одна из старейших современных (даже если позабыта) политических и интеллектуальных традиций. Сегодня она лучше всего объясняет поворот в мировых протестах.
Анархисты начали появляться в середине 19 века в странах с жестокими властями – Франция, Россия, Италия, Испания, даже в Китае – там, где не было надежды на перемены с помощью голосования.
Анархисты (один из них убил президента США Мак-Кинли в 1901 году) искали свободы от всё более эксплуататорской версии экономического порядка. Но, в отличие от социалистических критиков промышленного капитализма, они концентрировали внимание на тиранических коллективных организациях – то есть на государствах и бюрократии, которые могли быть как коммунистическими, так и капиталистическими.
Как писал Пьер-Жозеф Прудон (один из первых анархистов и непреклонный критик Маркса): «Быть управляемым, — говорит Прудон, — значит быть выслеживаемым, находиться под наблюдением, надзором, руководством, под гнетом закона, подвергаться поучениям, вышколиванию, проповедям, вмешательству, одобрению, порицанию, приказам лиц, не имеющих на это полномочий, не обладающих ни надлежащими знаниями, ни добродетелью.”
Для многих анархистов государство, бюрократы и службы безопасности являются наибольшим оскорблением человеческой свободы и достоинства. Они пытались достичь демократических свобод через максимальное уменьшение власти у гидроподобного государства и одновременное усиление власти индивидуумов снизу через коллективное действие.
Демократия для анархистов – это не далекая цель, достигаемая через вертикаль политпартий, обезличенных институтов и долгих избирательных процедур. Демократия – это экзистенциальный опыт, доступный человеку через коллективную борьбу с властью и государством.
Они видели демократию как неизменное состояние борьбы против сверхцентрализованного государства, его представителей и защитников, в том числе бюрократов и полиции. Успех в этом деле был измеряем в масштабе и интенсивности восстания, силе достигнутой солидарности, нежели чем в каких-либо маловероятных уступок от презираемых властей. Также демократию видят сегодняшние протестующие, сражающиеся без надежды на победу против настолько же заидеологизированных, как и жестоких, правительств.
Без сомнений, всё более открытые и неразрешимые конфликты между жителями и властями будут нормой, нежели исключением. Недовольство сегодня не только более широкое чем в конце шестидесятых, оно также значит более глубокий политический кризис.
Соглашения и компромиссы между различными группами влияний и интересов, что определяли политическое общество столетиями неожиданно устарели. Партии и движения старого типа в замешательстве – общество более поляризованное чем когда бы то ни было, молодежь никогда не имела перед собой более туманного будущего. Пока злые, не имеющие никаких лидеров индивидуумы восстают против всё более авторитарных государств и бюрократий от Сантьяго до Нью Дели, всё более кажется, что настало время идеи Анархии.
