05.12.2024
Как известно, идеалы и философия анархизма сложны настолько же, насколько же и просты. В условиях бесконечной лжи, поставленной на поток, понятно объяснить среднему обывателю суть антиавторитарных идей довольно трудно. Власть держащие хорошо научились дрессировать как отдельную личность, так и общество. Противники свободы пускают пыль в глаза бесчисленными способами. Один из них — запугивание. Неугодных, способных оказать сопротивление, действующих радикально, исповедующих радикальные взгляды, часто называют террористами.
Слово «террор» означает «ужас». Когда доведённые до крайности жертвы грабежа, насилия, унижения достоинства перестают молить о пощаде и заливаться слезами, то они, взявшись за оружие или даже пользуясь лишь голыми руками, дают агрессору отпор. И это действительно «ужас», но для агрессора. Однако для агрессора не ужас, а вполне в порядке вещей издеваться над своей жертвой, брать её в заложники, истязать и конечно же убивать. Без какого-либо справедливого повода. Просто по причине того, что агрессор сильнее, просто потому что агрессор хочет у жертвы что-либо отнять или что-либо ей навязать. Или поводом для агрессора могут быть, например, его собственные комплексы.
Для государственных правителей и их разномастных прихвостней и подражателей аналогично не являются чем-то страшным и неправильным антинародные реформы, кровавые репрессии по отношению к несогласным, истребительные захватнические войны, военные преступления и очевидное имущественное и социальное неравенство. Зато им страшно, когда хоть один человек начинает говорить о свободе и равенстве абсолютно для всех. И тем более они боятся, когда такой человек не просто говорит, но и борется со всеми вышеперечисленными проявлениями несправедливости.
В своё время анархисты не сильно возражали, когда их называли террористами, и многие не возражают до сих пор. Однако они при этом ещё в конце 19-го века верно подметили, что гораздо больший ужас несут не голодные мстители и бомбисты-одиночки, а многочисленные государственные армии под командованием офицеров, тюремные надзиратели и наделённые властью вооружённые полицейские.
На вопиющий насильственный произвол народные массы на протяжении всей истории рано или поздно отвечали силой. И это делалось, как известно, задолго до появления идейных анархистов и оформления анархизма в самостоятельную теорию общественного устройства. Анархисты просто одни из тех, кто решительно давал агрессорам сдачи по принципу вышибания клина клином, что давало свои положительные плоды, в том числе и в виде вселения ужаса в умы палачей и тиранов.
Однако поборник всеобщей свободы и всеобщего равенства никак не может быть террористом. Террорист — это тот, кто сеет страх, несёт ужас, это разрушитель, мучитель, растлитель, грабитель и убийца. Он будет применять силу либо ради применения силы, либо ради крупной суммы денег. Террористу чуждо сопереживание и тем более плевать он хотел на равенство. Свобода для него — произвол. Анархист, как известно, всегда был и будет полной противоположностью таким субъектам. Применение анархистом силы — это самооборона от вездесущей и всепоглощающей системы организованного грабежа, насилия, растления и угнетения, несущей в конце концов мучительную смерть. Крах такой системы означает освобождение как для личности, так и для общества. Что ведёт к расцвету лишённой всякого насилия созидательной деятельности, гармонии человеческих отношений, всеобщей сытости, всеобщему реальному богатству, свободе и разнообразию. А значит применение силы в отношении карательных и надзирательных органов, государственных чиновников или даже просто самозванных бандитов, насильников и грабителей (ведь все они делают одно дело) является актом антитеррора.
Честный, рассудительный и последовательный человек просто не сможет упрекнуть анархистов в терроризме в его истинном значении: вселении ужаса невинным. Анархисты-бомбисты конца 19-го и начала 20-го веков мстили владельцам фабрик, надзирателям, президентам и даже королевским особам за ограбленных и измождённых рабочих и крестьян, за слёзы осквернённых униженных женщин и голодных детей. Экспроприации проводились в первую очередь для приобретения средств на развитие освободительной борьбы с абсолютно озверевшими и обезумевшими (а иными они быть не могут) власть имущими. Нередко экспроприаторы ходили в обносках и скудно питались, при том, что они вполне могли выделить себе денег на одежду или еду повкуснее. Случались ошибки, бывали полицейские провокации, и именно за такие случаи цеплялись и цепляются злые языки, выдавая это за поголовный «анархистский» террор. Результат: анархизм в глазах народа стал синонимом хаоса, чем-то хуже фашизма.
А значит пришло время исправить и эту незначительную ошибку. Теперь любой анархист никогда не должен называть себя террористом. Если основная цель силового акта прямого действия, совершаемого анархистом, заключается в нанесении вреда исключительно машине угнетения, её функционерам, что подразумевает так же исключение жертвы случайных и невинных людей (в особенности женщин и детей), то такой акт никак не может называться террористическим. А ведь именно только к такого рода актам всегда призывали и совершали их последовательные идейные анархисты и всегда резко осуждали невинные жертвы.
Воспевая и пропагандируя силовую антиавторитарную деятельность, следует навсегда забыть слово «террор». Анархистская акция возмездия и освобождения всегда была, есть и будет антитеррором. А вовсе не полицейские облавы и военные рейды на тех, кого приказали брать или ликвидировать (неважно будь то банда убийц, сутенёров, наркоторговцев, легальная общественная организация, оппозиционная политическая партия, или вообще ошибочно указанный субъект). Анархизм в стиле «панк-рок» со всей его пёстрой экзотичностью и постиронией никогда не будет понятен широким массам. А ведь только широкие массы смогут освободить как самих себя, так и отдельных индивидов, а значит и весь мир. Анархизм может вселять ужас только своим противникам: убеждённым разбойникам и деспотам, идущим наперекор всеобщей свободе. Остальное — это уже проблемы деспотов и тиранов, чьи грязные лживые нарративы не стоит повторять.
Назвать себя иронично террористом — это совсем не то же самое, что и смело назвать себя анархистом, как это гордо впервые сделал Пьер-Жозеф Прудон во времена, когда слово «анархия» было искусственно приравнено к хаосу и произволу, и никто другой не решался так назваться. Слово «террор» означает изначально «ужас». А слово «анархия — лишь отсутствие всякого иерархического управления и привилегий — власти. Ужас — это всегда страх, боль, мучения. Отсутствие власти — равенство, свобода и солидарность. Ужас был ужасом всегда, а «анархию» решили просто лживо наделить негативным значением те самые люди, которые этот ужас несли и несут в народные массы. Насильник никогда не будет равен жертве или защитнику жертвы от насильника.
Автор Черный Буревестник
Отредактировал Денис Хромый
