Михаил Магид
Если мы посмотрим на современный европейский и американский анархизм, и на то, чем он занимается последние полвека, то обнаружим, что это маргинальное (быть может, за исключением Греции) общественное движение, не оказывающее почти никакого влияния на общество. Оно состоит из нескольких тысяч – максимум пары десятков тысяч человек; все это не имеет ничего общего с гигантскими социально-революционными анархистскими движениями первой половины 20го столетия, от махновщины до 1,5 миллионной испанской CNT.
Может показаться, что все эти люди, столь часто обсуждающие вопросы своих запутанных отношений и особенности ношения своей субкультурной одежды, не пользуются популярностью потому, что в социальном плане западное общество стало более пассивно, чем столетие назад. Но если и так, нельзя не отметить, что они не имеют никакого влияния и в других регионах планеты, где происходят весьма бурные события, будь то Южная Америка и Ближний Восток. Но существует исключения .
Только одна доктрина, предложенная американским анархистом, получила распространение и некотрое влияние – либертарный коммунализм. Автор этих идей – Мюррей Букчин. Коротко говоря, либертарный коммунализм это концепция прямой демократии, складывающейся внутри соседских общин, в селе, городе или городском квартале. Люди собираются на собрания и принимают решения по созданию общих касс и улучшению условий быта; для решения конкретных задач выбирают местный совет, который может быть в любой момент отозван или переизбран и действует строго в рамках наказа местных собраний. Кроме того, жители могут вместе противостоять попыткам властей или частных компаний перестраивать районы, если не нравится то, как это делается, или они могут препятствовать строить экологически вредные объекты.
Часть жителей создает коллективные самоуправляющиеся предприятия – кооперативы, ориентированные на потребности местного населения; индивидуальные производители также создают для решения общих проблем свои ассоциации и фонды. Представители кооперативов и ассоциаций производителей пристуствует в местном совете. Для решения сложных, комплексных проблем отдельные общины объединяются в конфедерации и развивают общие хозяйственные, политические и прочие Большие проекты. Элементы обственности постепенно растворяются в либертарном коллективе, основанном на принципах эгалитаризма (равенства), коллективного владения имуществом и прямой демократии (самоуправления).
Согласно свидетельствам людей, побываших в курдской Рожаве (Сирийский Курдистан), в некоторых районах Бакура (Турецкий Курдистан) или в Мексике, в районах, контролируемых сапатистским движением, общественная и хозяйственная жизнь там устроены именно по такому принципу. Причем речь идет о сотнях тысяч или даже о нескольких миллионах жителей указанных регионов. Речь идет об общинах, буквально прошитых множеством горизонтальных связей (территориальные и профессиональные ассоциации) и потому способных решать общественно значимые вопросов без государства, свободно. И если в мексиканском штате Чиапас данная модель сформировалась самостоятельно, то в случае Курдистана она связана с прямым замствованием идей либертарного коммунализма Мюррея Букчина.. Стоит добавить, что в 2001-2002 гг в таких странах, как Аргентина и Алжир появлялись в ходе мощных социальных протестов схожие общественные системы – народные собрания бариос, движение Аарш и другие. В 2011-2012 гг в США и Европе появилось движение оккупаев, которое затем предприняло попытку распространения в городские кварталы.
Я вовсе не хочу сказать, что идеи либертарного коммунализма и их воплощения идеальны. Букчин выступал за прямое действие, допуская при этом участие в местных муниципальных государственных выборах. Военно-политическое руководство курдов мечтает о светском демократическом государстве в Турции и Сирии, в рамах которого смогут существовать местные правительства курдов, и об иностранных частных инвесторах. Мексиканские сапатисты пользуются поддержкой различных авторитарных групп и т.д. Может быть, данные движения лишь намекают на возможности создания в будущем более глубоких и последовательных проектов.
Однако, ясно, что все остальное, что имеется в современном европейско-американском анархизме (я не говорю здесь о великих анархистских проектах начала 20го столетия, которые заслуживают отдельного комплексного обсуждения) стоило бы отбросить, как бесполезное. По крайней мере, для изменения общества оно совершенно непригодно. Практика – критерий истины.
