Введение
Не редко принято считать, что есть два социалистических лагеря: марксистский (государственный) и коммунистический (безгосударственный). Однако есть и третья сторона — рыночная. От рыночных идей не редко отмахиваются, как будто рынок подразумевает капитализм, борьбу всех против всех, а значит не может быть социалистическим, поскольку социализм это плановая экономика и по другому быть не может. Я бросаю вызов этим утверждениям. Я утверждаю, что либертарианство не просто может, но и должно быть никаким другим, как социалистическим.
1) Анти-капитализм
Рыночные анархисты выступают против капитализма. Капитализм понимается как система, которая основана на государственном принуждение и ежедневно поддерживается им. Государство создает привилегии, монополии, лицензии, налоги, льготы, субсидии, тарифы, интеллектуальную собственность, ограничивает поле деятельности индивида своими законами, судами, полицейскими. Так, например, рыночные анархисты поддерживают профсоюзы, которые борются за улучшение условий рабочих, а тем временем государство накладывает ограничения на профсоюзы, уменьшая их эффективность, не давая рабочим защитить себя. Поэтому Конкин, теоретик агоризма, поддерживал анархо-синдикалистов, которые бросают вызов государству и корпорациям
Конкин сказал, что он хотел «напомнить старым членам MLL и сообщить новичкам, что, несмотря на то, что мы являемся сторонниками свободного рынка и предпринимателями, MLL поддерживает настоящие анархо-синдикалистские профсоюзы, постоянно отказывающиеся сотрудничать с государством. (В Северной Америке это IWW и ничего другого, о чем я знаю.)» Он отметил, что IWW разошлась с Социалистической партией США по тем же причинам, по которым его MLL разошлась с Либертарианской партией США — «отказ от парламентаризма для прямого действия»
2) Собственность, основанная на труде
Рыночные анархисты устанавливают принцип гомстеда/занятия & использования. В целом они гласят, что право собственности проистекает из использования объектов, из занятия участка земли, из смешивания труда с объектом. То есть труд рождает собственность, а капиталисты с государством этот труд отбирают или создают такие условия, где дать согласие на неравных условиях является наиболее оптимальным вариантом, в связи с искусственным ограничением поля деятельности, сопротивления. Это то, о чем так или иначе говорили все социалисты, что продукт должен принадлежать вкладывающим в него труд и не должен быть отобран. Так к примеру, будет проблематично владеть землей, которой Вы не пользуетесь, а также огромным массивом средств производства, к которым вы не имеете отношения.
Пьер-Жозеф Прудон:
Хозяин, не производящий ни своим трудом, ни своим орудием и получающий продукты в обмен ни за что, есть либо паразит, либо вор
Мы хотим собственности, но собственности до их приемлемого предела, то есть свободное перераспределение продуктов труда, собственность без роставщичества
3) Перераспределение
Рыночные анархисты положительно относятся к занятию волонтерством, сборами, пожертвованиями, дарением, бартером. В общем всеми теми видами деятельности, которые позволяют добровольно распределять блага, как посчитает каждый из нас, нуждающимся. Это достигается в том числе самой работой рынка, где добровольный взаимовыгодный обмен будет содействовать процветанию и богатству всех его участников. Позволю себе процитировать большой отрывок из одного текста Гэри Шартье:
Левые либертарианцы разделяют с другими левыми как сочувствие к экономической уязвимости, так и признание того, что уязвимые люди не могут быть предоставлены сами себе, что общая ответственность за удовлетворение их потребностей морально и практически необходима. Но они особо отмечают, что механизмы взаимопомощи успешно справляются с экономической уязвимостью. Они также подчеркивают, что такие договоренности могут быть более успешными без налогообложения (люди могут и будут тратить свои собственные деньги на борьбу с бедностью, но они, вероятно, будут делать это гораздо эффективнее и разумнее, чем государственные чиновники, распоряжающиеся налоговыми поступлениями), государственного регулирования, порождающего бедность, и ограничения выбора в таких областях, как медицина
4) Стремление к равенству
Рыночные анархисты поддерживают не только свободу, но и равенство. Так к примеру, Родерик Лонг говорит о равенстве власти при либертарианстве:
Либертарианское равенство, напротив, предполагает не просто равенство перед теми, кто вершит закон, но равенство с ними. Правительство должно быть ограничено моральными рамками Томаса Джефферсона, применимыми к частным лицам. Если я не могу забрать вашу собственность без вашего согласия, то и государство тоже не может. Следовательно, именно либертарианство, а не этатистский социализм, заслуживает названия радикального эгалитаризма. Свобода – самая истинная форма равенства
Также в вопросе равенства уместно вспомнить принцип, который был сформирован Гербертом Спенсером:
Каждый человек волен делать то, что желает, если не нарушает при этом равную свободу любого другого человека
Рыночные анархисты понимают равенство не как равенство материальное, которое предлагают коммунисты, но как равенство свободы, равенство власти. Равенство, которое утверждает, что никто не имеет права совершать агрессию на индивида, как это делает государство с его олигархами. Равенство является одной из центральных ценностей в либертарианстве
Бенжамин Такер:
Я определяю анархизм как веру в наибольшую свободу, совместимую с равенством свободы; или, другими словами, как вера во всякую свободу, кроме свободы вторжения
5) Культурная прогрессивность
Рыночные анархисты вместе с другими левыми разделяют борьбу за права женщин, за квир освобождение, выступают против расизма, шовинизма, ксенофобии, поддерживают аборты, вольное употребление наркотических веществ, свободное ношение оружие, борьбу секс работников за улучшение своего положения и утверждают оппозицию к психологическому насилию. В отличии от вульгарных либертарианцев, которых еще называют правыми, консерватизм и культурное угнетение не являются приемлемыми, поскольку противоречят нашим этическим обоснованиям либертарианства, как отсутствие подчинения и исключения из больших групп. Так в случае расизма Шелдон Ричман пишет:
Либертарианец, который придерживается своей философии исходя из убежденности в том, что все мужчины и женщины равны (или должны быть) во власти и, таким образом, никто не может подчинить другого против его или ее воли (наиболее распространенное оправдание) – этот либертарианец, естественно, будет возражать даже против ненасильственных форм подчинения. Расизм – это именно такая форма (хотя и не единственная), поскольку экзистенциально это влечет за собой как минимум обязательное унизительное уважение членов одной расовой группы к членам доминирующей расовой группы. (Обязательное почтение не всегда должно обеспечиваться физическим принуждением) Видение других людей, запертых в рабской роли – даже если эта роль явно не поддерживается силой – правильно, рефлекторно побуждает у либертарианцев желание возразить этому
Итог
Рыночный анархизм не лежит в правом спектре идей, которые восхваляют иерархии и консерватизм, а наоборот, бросают им вызов, поддерживая борьбу индивида против государства, капитализма, нищеты, привилегий, агрессии, подчинения и кражи. Находятся люди, которые именуют себя либертарианцами, но на самом деле лишь желают сохранения статуса кво с собой во главе этой властной пирамиды. Такие “либертарианцы” не более чем обманщики, прикрываются идеями свободы, желая эксплуатировать на свой лад, они непоследовательны, а потому перестанут называть себя либертарианцами, как только дорвуться до властных кругов, сменится классовый интерес. Настоящие рыночные анархисты знают, что государство с капитализмом — враги рынка, враги свободы. Либертарианцы желают уничтожения классового разделения, где не будет правящих элит, ведь все будут свободны.
Я либертарианка, следовательно я — социалистка
Эшлин ТК, авторка канала «Там, під луною» источник
