От редакции: у анархистов либерально-протестные движения вызывают определенный интерес. У ведомой политиками массы всегда находятся люди, пытающиеся взглянуть на ситуацию глубже и смелее. К сожалению, во время таких протестов в анархо-среде проскакивают мысли об участии в общих фронтах. Эта статья представляет собой политический портрет одного из ярчайших лидеров белоленточных протестов 2012 года. Она написана леваками, что особенно важно в контексте левацкого прошлого Удальцова. Сильно ли он отличается от сотоварищей по Болотке? Есть ли смысл искать точки соприкосновения с такими людьми?
Российские красно-коричневые, «левопатриотические» силы обрели лицо. Нынче от их имени заговорил бывший сиделец по «болотному делу» Удальцов. Предатель Сергей Удальцов. Он предал своих товарищей, предал большевизм, предал трудовой народ России. И мы можем это доказать.
Предал подельников
Удальцов донес на Навального и Пономарева. Сделал он это во время своей первой же пресс-конференции на «Росбалте». Известный своими радикальными выходками и революционной риторикой «левый» активист теперь упрекает своих бывших товарищей в «провокациях».
Теперь мы узнали, что Удальцов не только стукач, но и не очень-то революционер. Он был, как выяснилось, против беспорядков в России. Навальный и Пономарев были (теоретически) готовы идти довольно далеко. Удальцов, если верить его же словам, отказался нарушать общественный порядок. То есть очутился в одном лагере с нелюбимой им Ксенией Собчак, Сергеем Пархоменко, Алексеем Венедиктовым и прочими просистемными либералами, которые хотели избежать «потрясений». То есть в одной компании с оппортунистами.
Кстати, мысль Удальцов в интервью сформулировал так, что, не закладывая его товарищей и лично Удальцова, ответить на обвинения не получится. Организаторам митинга остается отшучиваться, как это и делает Навальный.
Предал спонсора
Политическая карьера Сергея Удальцова начиналась в сталинистском Авангарде Красной Молодежи. Это была лидерская красно-коричневая группировка. О них в середине 2000-х прямо так и говорили: «Удальцов и его овощи». Сергей собирал вокруг себя недалеких и послушных людей, которые бузили ровно до того момента, пока вождь раздавал распоряжения. Если они не видели вождя, то превращались в то, чем были по жизни. В стадо безвольных и тупых баранов.
Формально идеологией организации был сталинизм, но принимали туда всякого, кто был готов воспринимать Удальцова в качестве руководителя и быть массовкой на акциях вождя. Попадали туда и российские субкультурные «анархисты», что много говорит о качестве самого движения. Целью Удальцова всегда была личная слава и монетизация политической активности. И только люди без амбиций и четких взглядов могли поддерживать этого насквозь тухлого персонажа.
Переход в «Левый Фронт» стал удачным карьерно-финансовым ходом для молодого сталиниста. Основным спонсором организации был Илья Пономарев. Левый бизнесмен был готов содержать структуру. Так у Удальцова появилась возможность опереться на не очень массовую, но реальную структуру. И платил за это удовольствие Пономарев. В это время взгляды Удальцова становятся более «евролевыми». Он уже не за Сталина и ГУЛАГ, а за прямую демократию и компьютерные технологии. Бизнесмену и политику Пономареву такая риторика всегда нравилась больше, чем призывы гноить буржуев в лагерных бараках. Совпадение?
Хуже продажности только черная неблагодарность, усугубленная цинизмом. Удальцов ел с руки Пономарева и теперь публично подставляет своего благодетеля. Удальцову должны все. Он же ничего не должен никому. В первую очередь, сделать выводы из этой истории должно ближайшее окружение бывшего узника Болотки. Он обязательно их предаст, если этого захотят его хозяева в Кремле.
Что говорит предатель
Сегодня у Удальцова хозяев мало. Они сидят в кабинетах Кремля. Так что Удальцову вряд ли удастся их безнаказанно кинуть.
«Сегодня задача реальной оппозиции в Российской Федерации — осуществить тот самый левый поворот, на который есть запрос во всем мире. Потому что альтернатива — или полнейшая деградация, куда нас ведет нынешняя власть, или приход правых популистов неолиберального толка, чего нам совершенно бы не хотелось. И мне, в первую очередь. Поэтому я остаюсь в жесткой оппозиции к действующей власти. Считаю, что те меры, те РЕФОРМЫ, КОТОРЫЕ ОСУЩЕСТВЛЯЮТСЯ СЕГОДНЯ, КРАЙНЕ НЕДОСТАТОЧНЫ. НАШ ПРЕЗИДЕНТ не хочет или не может, это нужно к нему адресовать эти вопросы, поставить на место эту зарвавшуюся или зажравшуюся элиту, которая сегодня расплодилась в неимоверных количествах. И вот эта борьба с коррупцией носит показной характер. На самом деле это борьба с самим собой. И, конечно, реального результата мы ожидать не можем».
Попробуем разобраться, о чем же тут говорит Сергей. Упоминание слова «неолиберализм» должно помочь «левым интеллектуалам» узнать в нем своего. Слово «неолиберализм» включает в себе все мерзости капитализма, которые непременно исчезнут, если левые или кто-то еще придут к власти и будут проводить бюджетную политику в интересах не крупных частных компаний, а ровно таких же крупных государственных. Как сейчас и происходит в России. Собственно, любое правительство после Путина будет «неолиберальным». Потому что нынешняя российская действительность может описываться разными словами, но слова «неолиберализм» среди них точно нет.
«Неолиберализм»
Что будет когда поборют «неолиберализм»? Доходы капиталистов будут расти не благодаря сокращению налогов, а с помощью политики эффективного спроса. Социалка расцветет. Инфляция заколосится. И это будет очень хороший капитализм. О социальном перевороте левые уже давно молчат.
Когда леваки говорят «другой мир возможен», то они имеют в виду «другой капитализм возможен». Такой, как был на Западе до энергетического кризиса 70-х. И это реально смешно. Это нереалистично, потому что сегодня кейнсианские методы регулирования рынка работают не так эффективно, как в прошлом веке. Доказано практикой. Экономический кризис 2008 года гасили кейнсианскими методами, и далось это большой кровью.
Для марксиста эти пляски вокруг слова «неолиберализм» позорны. Новая фискальная политика не изменит «базис». Производительные силы и производственные отношения останутся прежними. Абстрактный «навальнизм» с его антикоррупционными требованиями актуальнее для России, а их реализация сможет как раз решить основной конфликт российской политики – конфликт между производительными силами и криминальным капитализмом (производственными отношениями), который тормозит дальнейшее развитие экономики.
То есть левые должны быть радикальнее Навального и в антикоррупционных, и в политических требованиях, и в политической философии. Ну, конечно, если они защитники российского пролетариата, а не паразитарной буржуазной бюрократии. Цель левого в революции – разрушение государства и замена его общественным самоуправлением. Тем самым «полугосударством» из ленинского «Государства и революции». Но левые выступают не за это, конечно. Российский чиновный держиморда им классово ближе, чем пролетариат.
В реальности разнообразные российские левые пытаются «сменить тему». Таким образом, они объективно защищают интересы правящей коррумпированной бюрократии и союзного ей крупного российского капитала. Навальный левее российских левых. Он. Конечно, еще то говно, но тут спорить не с чем. Руководитель Фонда борьбы с коррупцией — адский левак по сравнению с каким-нибудь Российским Социалистическим Движением или Удальцовым. А антисталинист и либерал Пархоменко занимает идеологически более враждебную эксплуататорским классам позицию, чем российские «левые», не желающие признавать преступлений советской бюрократии против собственного трудового народа.
Собственно, разговоры про «левый поворот» означают, что Удальцов не намерен ничего менять в России. И это правильно. Для таких земноводных, как он, нужно смрадное болото. И чем больше будет гнить Россия — тем лучше для различных удальцовых.
Предал Болотку
Далее «жесткий оппозиционер» Удальцов говорит, что правительство проводит недостаточные реформы. Путин должен прийти, и навести порядок. «Элита» «расплодилась», и только православный царь может приструнить бояр. «Оппозиционность» Удальцова заключается не в том, что он обоснованно считает Путина коррупционером, не в том, что нынешняя система плодит коррупцию и ее нужно снести, не в том, что политика РФ ошибочна и преступна. Нет.
«Жесткая оппозиционность» Удальцова сводится к тому, что он не может понять, «не хочет или не может» Путин бороться с коррупцией и предлагает уточнять это у самого Владимира Владимировича. Напомним, что этот человек протестовал против фальсификаций на выборах. Он не признавал законность власти ВВП. Теперь он называет Путина «наш президент». Это не оговорка и не характерное для российской политики блаженное головожопие, а открытое предательство целей белоленточной борьбы.
Предатель говорит об Украине
«В Донбассе — герои, люди, защищающие свою землю и право говорить на своем языке», — говорит Удальцов о марионеточных русских фашистских хунтах на Востоке Украины. Также он оправдывает агрессию «элементами геноцида» в киевской политике и солидаризируется с Путиным: «Крымчане захотели быть с Россией — это их воля. Я не могу сказать: раз Путин за Крым, я против. Это абсурд. Я не считаю, что там есть прямое вторжение российских Вооруженных сил. Мы не можем смотреть, как будут убивать наших братьев».
Заметим, что тут он таки по градусу вранья превзошел даже своего нового господина из Кремля, который прямо признал, что «зеленые человечки» были таки российскими солдатами. Плохо Серега читает «вводные» от куратора. Невнимательно, хотя основной смысл программных тезисов он понял правильно.
Собственно, основной смысл сказанного Удальцовым на 100% совпадает с внешнеполитической риторикой Лаврова. Это указывает, что Удальцов, как и большая часть русских красно-коричневых, готов защищать коррумпированный режим до последнего. Война — единственное оправдание консервации режима Путина после 2014 года.
Быть против войны с Украиной и оккупации Крыма — выступать против патриотического оправдания власти кремлевской клептократии. Удальцов предает интернационализм, который диктует совсем иную линию политического поведения. Российский интернационалист должен был бы требовать прекратить империалистическую и захватническую войну «родного империализма» в Украине. Великомученик большевизма Карл Либкнехт завещал: «Главный враг в собственной стране!». Удальцов предал и большевизм.
Большевизм и украинский вопрос
Отцом идеи украинской независимости является леворадикальный галицкий политик и публицист Юлиан Бачинский. Этот марксист в книге «Ukraina Irredenta» обосновал жизнеспособность и необходимость строительства большой самостоятельной соборной Украины. Во имя прогресса и социальной революции жители Западной и Восточной Украины должны свергнуть власть Российской и Австро-Венгерской империй и стать самостоятельными. До Бачинского говорить о независимости было немыслимо. Концепция «Ukraina Irredenta» повлияла и на украинский национализм, и на большевизм.
На первых же заседаниях «народного секретариата» «советской УНР» в Харькове в начале 1918 года «народный секретарь просвещения» Владимир Затонский заявил, что границы Украины заканчиваются на западе примерно где-то за Ужгородом. И всю эту территорию нужно со временем отвоевать. Это никогда не было вопросом дискуссии. Это политическая аксиома для большевизма. Ленин категорически опротестовал создание Донецко-Криворожской республики Артема, потому что большевики считали, что целая Украина важнее, чем Украина по частям. И это не тактика, а стратегия. Во время Первой Мировой Ленин был политическим союзником Донцова. Поражение России и создание украинского независимого или автономного государства виделись ему единственной осмысленной политикой. При этом Ленин был за единство Украины и России, но только при участии в одном коммунистическом проекте. В другом случае этот союз не мог даже выглядеть равноправным.
Уроженец Украины Лев Троцкий не был равнодушен к родной земле. Он и его семья симпатизировали украинскому культурному движению. Первая пьеса, которую посмотрел гимназист Лева, была на украинском. Это драма Т.Г. Шевченко «Назар Стодоля». Лева так проникся, что придумал для этой истории счастливую концовку. Его отец Давыд Бронштейн в книге воспоминаний «Моя жизнь» говорит украинскими пословицами и поговорками. Троцкий знал, что украинство реально, а его требования обоснованы. Поэтому он всегда требовал от партийного актива УССР изучать украинский язык и боролся против великорусского шовинизма. Уже после изгнания из СССР он написал ряд статей в которых одобрял отделение Украины от России.
«Кремлевская бюрократия говорит советской женщине: так как у нас — социализм, то ты должна чувствовать себя счастливой и отказаться от абортов (под угрозой наказания). Украинцу он говорит: так как социалистическая революция разрешила национальный вопрос, то ты обязан чувствовать себя счастливым в СССР и отказаться от мысли об отделении (под страхом расстрела).
Что говорит женщине революционер? «Ты сама решаешь, хочешь ли ты ребенка или нет; я защищаю твое право на аборт против кремлевских жандармов». Украинскому народу он говорит: «твое собственное отношение к твоей национальной судьбе имеет для меня значение, а не «социалистические» софизмы кремлевских жандармов; я всеми силами поддержу твою борьбу за независимость!»
Л.Троцкий, «Независимость Украины и сектантская путаница», июль 1939 года.
Троцкий полагал, что УССР пострадала от сталинской политики сильнее остальных советских республик и стремление к независимости Украины – естественная реакция местного населения. Сталин не согласился бы с Троцким по вопросу о независимости Украины, но он продолжал ирредентистскую политику Ленина и большевиков, полагая, что единство этнических земель и реализация права на национальную культуру может вполне удовлетворить национальные запросы украинцев.
При Сталине Богдан Хмельницкий снова стал героем, хотя российские марксистские историки в 20-30-х годах прошлого века считали подписанием им Переяславского трактата реакционным шагом, который помог российскому царизму захватить Гетьманщину и затормозить ее развитие. При Сталине свернули украинизацию, но до окончания войны и не пытались проводить и русификацию.
Другой была сталинская политика в отношении украинцев за пределами Украины. Их ассимиляция поощрялась. Собственно, если уж что и было свято для Сталина, так это институт государства. В том числе и автономного украинского государства УССР. Украинцем разрешалось было быть только в оккупированной Москвой Украине.
Существование украинцев, право украинцев на независимость, справедливость национального размежевания между Россией и Украиной никогда не ставились настоящими коммунистами под вопрос. Так и хочется спросить Удальцова: «Сережа, так какого хрена ты оправдываешь нарушение границ УССР, которые прочертили твои идеологические предшественники? Может, ты и Сталина уже не любишь?»
Один из ФБ-пользователей назвал Удальцова «единственным арестантом, исправленным российской тюремной системой». И это неверно. Сергей остался прежним. Оппортунизм и предательство даже собственных чтимых идей прочно прописано в породившей его советско-комсомольской политической культуре. Которая неизбежно создавала и создает стукачей, номенклатурных приспособленцев, мошенников. Настоящих блядей.
