«Я посадил его на колени, — говорит перед высшим земельным судом в Мюнхене 67-летний Али Таскепрю. — Я взял его и погладил лицо, он хотел мне что-то сказать, но уже не мог» (Spiegel Online 2013). Мужчина нашел своего смертельно раненного сына в семейном продуктовом магазине в Гамбурге 27 июня 2001. Его сын получил три огнестрельных ранения в голову. Его звали Сюлейман. Это было третье из десяти убийств, совершенных Национал-социалистическим подпольем. Сначала полиция «не замечала» расистской основы преступления, как и во всех других случаях, и считала, что это все лишь разборки «турецкой мафии» (Spiegel Online 2013). Аналогично в случае с нападением на полицейских в 2007 году. Тогда расследование подозревало группу ромов, которая находилась неподалеку от площади (NSU Watch 2018). Террористическая группировка была разоблачена совершенно случайно в 2011 году.
Жертвы НСП
Дело террористической праворадикальной группы Национал-социалистическое подполье (Nationalsozialistische Untergrund — NSU) было наиболее скандальным в Германии за последние десятилетия. Судебный процесс длился пять лет, и наконец в среду 11 июля суд вынес окончательный приговор.
Террористическая группа действовала с 1998 по 2011 год, долго оставаясь неизвестной. Ее члены ограбили 15 банков, почтовые отделения и организовали по меньшей мере три теракта. Среди десяти убитых ими людей с 2000 по 2007 год было восемь турок, один грек и полицейская-немка (ее напарнику удалось выжить). Все убийства имели схожий стиль: в жертв стреляли, когда они находились в магазине или в машине (если речь идет о полицейских), после чего террористы бежали на велосипедах, впоследствии пересаживаясь на автомобиль.
Неонацисты из “Национал-социалистического подполья”: Б. Цшепе, Уве Мундлос, Уве Бенхардт
Количество членов группы установить трудно, говорят примерно о 200 сторонников, но ядро организации состояло из трех человек. Уве Мундлос и Уве Бенхардт покончили жизнь самоубийством, поскольку боялись ареста после неудачного ограбления банка в Айзенахе. Третья участница подполья Беате Цшепе устроила впоследствии пожар в их квартире в городе Цвикау. Это привело к взрыву и угрожало жизни трех человек. Скрыть вещественные доказательства не удалось, в доме было найдено много оружия, взрывчатка. Через несколько дней Цпеше сдалась полиции. В промежуток между этими двумя событиями Цшепе, вероятно, посылала копии видео с убийствами левым и мигрантским организациям с целью устрашения. Одна из копий этого видео была найдена в сгоревшем доме (Spiegel 2011).
География и хронология преступлений НСП
В Мюнхене в мае 2013 года перед судом предстали Беате Цшепе, Ральф Вольлебен, Андре Эмингер, Хольгер Герлах и Карстен С. Беате Цшепе, главная обвиняемая была приговорена к пожизненному заключению учитывая особую тяжесть преступления. Сторонник группы Ральф Вольлебен, бывший заместитель председателя тюрингского отдела Национал-демократической партии, получил десять лет тюрьмы за содействие, подстрекательство к убийству и обеспечение группы оружием. Другие обвиняемые Хольгер Герлах и Карстен С. (как несовершеннолетний, помогал в подготовке девяти убийств) — по три года. Андре Эмингер был приговорен к двум с половиной лет, и его отпустили из зала суда на свободу до вступления в силу окончательного приговора. Его правые собратья, которые были зрителями, аплодировали. Это было шоком для присутствующих родственников погибших (Jüttner 2018). Среди неонацистов в зале также сидел ранее уже судимый ультраправый террорист Карл Хайнц С. (Jüttner 2018).
Расследование и судебный процесс были очень сложными, ведь перед следствием стояли две главные проблемы: действовала ли эта группа изолированно от других неонацистских группировок и почему ее так долго не могли разоблачить.
Трио или сеть?
В квартире тройки среди сгоревших вещей было найдено много вещественных доказательств, среди которых так называемый «список тысячи» или «список смерти НСП». Журналисты, адвокаты жертв и политики из комиссии по расследованию сомневаются, что такой большой список могли составить сами террористы. Адвокат жертв Явус Нарин заявил: “Мы не знаем ни насколько велика была НСП, ни кто поддерживал НСП. Многие вопросы могли бы решить и прояснить органы власти через нормальную криминалистическую работу и меньшую узколобость” (ZDFzoom 2018).
Другой адвокат жертв Себастиан Шармер также утверждает, что ему не известны конкретные допросы и следственные действия, которые направлялись на разоблачение сети НСП (ZDFzoom 2018). Ответственными органами было проверено более 400 человек из окружения НСП, из-за чего список подозреваемых значительно сузился (Bewarder M. and Lutz M. 2013). Как сообщил политолог Хайе Функе, сопровождавший комитет по расследованию преступлений группы: «Несколько свидетелей [убийства полицейского в Гайльборне] независимо друг от друга сообщили о скором бегстве двух мужчин в окровавленной одежде, а также о трех других, которые помогали беглецам» (NTV 2013 ). Политолог Штефен Каилиц считает, что есть некоторые доказательства соучастия местных неонацистов в организации нападений. Свидетельство охранника, который видел в 2000 году Цшепе, вероятно, Уве Мундлос и еще двух неизвестных у берлинской синагоги на Рыкештрассе с картой, также подтверждают, что группа имела сообщников. Эта синагога фигурирует в найденном у преступников списке вместе с 233 другими еврейскими учреждениями (Frankfurter Allgemein 2017).
В 1998 году после обысков гаража Цшепе, в котором была найдена взрывчатка, группа ушла в подполье. Выживать в таких условиях им, скорее всего, помогала неонацистская сеть Blood & Honour, запрещена в 2000 году, в том же году, когда «подполье» совершило первое убийство (Taz.de. 2012). Они имели сочувствующих среди других нацистских групп. Так, в 2002 году НСП отправило письмо Давиду Петерайту, функционеру Национал-демократической партии и редактору неонацистского издание «Белый волк». В письме они коротко декларировали свои принципы и написали о предоставлении финансовой поддержки, которую получатель письма может использовать по собственному усмотрению. В ответ на письмо Национал-социалистического подполья «Белый волк» опубликовал благодарность группировке и заявил, что поддерживает их «борьбу». Похоже, это было первое публичное упоминание о «подполья», которое еще долгое время оставалось неизвестным общественности (NSU Watch 2012a, NSU Watch 2012b). Пролить свет на эту запутанную сеть взаимосвязей и выявить всех причастных могли бы документы спецслужб, которые имели своих информантов в среде неонацистов, включая окружением Мундлоса, Бернхардта и Цшепе.
Спецслужбы и террористы
В 1995 году из ультраправой неформальной группировки «Анти-антифа восточной Тюрингии» возникла зонтичная организация «Тюрингская защита отечества» (Thuringiner Heimatschutz, далее — ТЗО), объединяющая все праворадикальные группы федеральной земли. Одним из неформальных девизов «защитников» были первые строки стихотворения Эрнста Моритца Арндта «Бог вырастивший железо, не нуждался в рабах» (Jüttner 2012). В ком «нуждался» Бог по мнению участников группы, то это в защитниках Германии от мигрантов, беженцев и евреев. До 2001 года ТЗО была самой многочисленной (до 170 членов) и наиболее воинственной ультраправой организацией Тюрингии. Именно с принадлежащего к ТЗО братства «Национального сопротивления Йены» начали ультраправую «карьеру» Уве Бенхардт, Уве Мундлос и Беата Цшепе.
Вместе со сложившейся сетью неонацистских группировок в наследство от своей предшественницы «Анти-антифа восточной Тюрингии» ТЗО получило несколько членов-информантов Федеральной службы защиты конституции (спецслужба Министерства внутренних дел, далее — ФСЗК). К информаторскому сотрудничеству привлекались не просто люди с довольно сомнительными политическими убеждениями, но и лица, предварительно совершили тяжкие преступления (NSU Watch 2013). Одним из самых известных информантов спецслужб был Тино Брандт. Официально Брандт был пресс-секретарем ТЗО, неофициально — считался его главой, а следовательно — был одним из ключевых представителей праворадикальной сцены Тюрингии. За время своего сотрудничества с немецкими спецслужбами Брандт получил 200 000 немецких марок (Jütter 2012). Он утверждает, что большую часть денег тратил на организацию правых мероприятий.
«Я направляю информантов и плачу им деньги, или я не даю им денег и больше нет никаких информантов», — ответил по этому поводу руководитель Брандта в ФСЗК Райнар Боде на слушаниях по процессу НСП 8-9 октября 2012 года. Высокие гонорары председателя нацистского группировки, как Боде, так и временно исполняющий обязанности председателя тюрингской ФСЗК Петер Нокен, оправдывали «незаменимостью» Брандта, его высоким положением в иерархии неонацистской сцены и высоким уровнем осведомленности. Собственно, Боде признал, что ФСЗК Тюрингии не имело других информаторов соответствующего уровня осведомленности, чтобы дополнительно проверять информацию, предоставленную Брандтом. Именно в течение председательства Брандта в ТЗО было сформировано Национал-социалистическое подполье. В течение слушаний по процессу НСП Брандт подтвердил, что неоднократно предоставлял спецслужбам ложную информацию. Брандт утверждал, что имел связь с членами НСП, когда те скрывались от полиции из-за найденной в гараже Цшепе взрывчатки. Один из свидетелей также говорил, что часть денег из фонда ТЗО использовалась для финансирования НСП (Friedrichsen 2016). Другим информатором ФСЗК в неонацистской сцене был член Blood and Honour Ральф Маршнер. По утверждениям самого Маршнера, в последние два года сотрудничества со спецслужбой (2001-2002) он нанимал Мундлоса на свою фирму по поддельным документам (Welt 2016).
Впрочем, не только случай Брандта и Маршнера бросает тень на работу ФСЗК по делу Национал-социалистического подполья. На месте одного из десяти убийств, которое состоялось в интернет-кафе города Кассель была найдена ДНК сотрудника ФСЗК Андреаса Т. В течение следствия было установлено, что Андреас находился в кафе почти в то же время, когда было совершено убийство. В таком случае он или покинул место преступления за несколько минут до убийства, или не услышал выстрела из-за использования террористами глушителя. Сам сотрудник утверждал, что находился в кафе только с целью анонимного общения с женщинами в интернет-чатах. При этом в родном селе Андреаса называли «маленьким Адольфом», а в его квартире были найдены копии материалов пропаганды Третьего Рейха и экземпляр «Майн Кампф». Следствие не выясняло с какой целью сотрудник хранил в своей квартире эти материалы (Gebauer 2011).
В общем, в период с 1997 по 2003 год три различные службы (ФСЗК, Служба военной контрразведки (СВК) и федеральная служба Эрфурт) занимались слежкой за неонацистской сценой Тюрингии. Вместе они имели около 10 информантов в праворадикальной среде. За шесть лет каждая из служб должна была собрать значительный массив информации о неонацистской сцене. И когда расследование по делу НСП начал следственный комитет, спецслужбы передали незначительное количество материалов за необходимый период времени. 11 ноября 2011, перед началом расследования следственного комитета, сотрудники ФСЗК уничтожили в шредере часть материалов, которые касались «Операции Ренштайг», то есть информацию о ультраправых группах Тюрингии, в частности ТЗО (Frankfurter Allgemeine Zeitung 2012). Не только Федеральная служба защиты Конституции была замешана в скандале по поводу возможного сокрытия информации. Другим актором выступала Служба военной контрразведки Германии. Следственному комитету по делу НСП, Служба военной контрразведки не предоставила материалов, собранных в течение слежения за праворадикальными группами Тюрингии, мотивируя это уничтожением документов по «сроку давности». Также работники СПК утверждали, что в уничтоженных материалах не было информации о тройке террористов. Впрочем, все уничтоженные СПК документы были предварительно направлены в виде копий в ФСЗК и федеральную службу Эрфурта. В одном из документов за 1995 год была информация о том, что работники СПК выходили на контакт с Уве Мундлосом, вероятно чтобы завербовать его в качестве информатора. Спецслужба обратила внимание на Мундлоса во время его службы в армии, где он откровенно демонстрировал неонацистские взгляды. Известно, что в ходе встречи от Мундлоса пытались получить информацию о предыдущих расистски мотивированных нападениях на беженские убежища. Мундлос отказался сотрудничать со спецслужбами (Taz.de, 2012a).
Неспособность немецких спецслужб вовремя остановить группировку, которая в течение 6 лет терроризировала жителей страны с миграционным прошлым, а до этого годами находилась под слежкой сотрудников немецких органов до сих пор вызывает наибольшее количество вопросов. Степень ответственности спецслужб остается непонятной. Учитывая секретный характер большинства документов и уничтожение части из них, не известно станут ли причины провала немецких спецслужб в этом деле известны.
Приговор и реакция
Недостаточно жесткий приговор Андре Эмингеру был воспринят родственниками жертв неонацистских террористов как тривиализация преступлений. Он никогда не скрывал своих неонацистских взглядов, его тело покрыто нацистскими и расистскими татуировками. Эмингер помогал членам группы скрываться, арендовал транспорт и жилье, необходимое для организации преступлений. Были подозрения, что он является возможным «четвертым» в группе. Учитывая это, Федеральная прокуратура требовала 12 лет лишения свободы (Bräutigam 2018).
Адвокаты жертв заявили: «Мы не только разочарованы, но и разгневаны таким вердиктом» (Speit 2018). В тоже время неонацистские группы торжествовали. Хотя праворадикальная Национал-демократическая партия осталась недовольна результатами процесса. На официальном сайте они призывают к расследованию участия спецслужб в деятельности группы и утверждают, что процесс НСП использовался против партии, для инициации ее запрета (Zasowk 2018). Один из депутатов Бундестага от правой партии «Альтернатива для Германии» назвал в Twitter процесс против НПУ «показательным», критикуя большие расходы (30 млн евро) на судебное дело из бюджета (Kamann 2018).
Турецкое правительство раскритиковало приговор как недостаточный, ведь не расследована роль спецслужб (Spiegel 2018a). В день после объявления приговора тысячи демонстрантов вышли на улицы в Мюнхене, Берлине, Гамбурге, Бремене, Киле и Ростоке с требованиями более тщательного расследования (Spiegel 2018b). Активисты по всей стране утверждают, что не прекратят протестовать с окончанием судебного дела, и в дальнейшем будут требовать от власти Aufklärung. Почти все немецкие газеты опубликовали отдельные колонки посвященные этому процессу. И почти все из них повторяют лозунг: «Kein Schlussstrich!». Это значит, что, несмотря на приговор, расследование должно продолжаться (Focus 2018).
Пример Национал-социалистического подполья поставил на повестку дня вопрос структурного расизма в немецком государстве, который влиял на работу полиции и спецслужб, а также проблематизировал угрозу праворадикального насилия, которое общество не хотело видеть. Обращая внимание на усиление правых сил в институциональной политике, решение проблем, выявленных при расследовании преступлений НСП, представляется еще более актуальным.
