Краткая биография
Пчелинцев Николай Семенович (1890, село Ростовка Н.-Ломовского уезда, ныне Каменского района — 05.11.1907, Пенза), участник революции 1905—1907 гг. Учился во 2-й Пензенской гимназии. В 1906 году вошёл в группу “АК” (анархистов-коммунистов), руководимую бывшим семинаристом Г.М. Великопольским, состоявшую из учащейся молодежи. Подпольная кличка Боб. Участвовал в ряде экспроприаций и терактов, в т.ч. убийстве начальника депо П.-Вяземская И.А. Сафаревича 12 сентября 1907 года и жандармского унтер-офицера (в перестрелке). Как несовершеннолетний взял убийство унтера на себя. По приговору суда повешен 5 ноября 1907 года в Арбековском лесу.
[Еремин Г.В. Пчелинцев Николай Семенович / Пензенская энциклопедия. М.: Научное издательство «Большая Российская энциклопедия», 2001, с. 510.]
Освобождение товарищей
Весной 1907 года полиция арестовала группу пензенских анархистов. Их соратники решили освободить товарищей. Место для засады выбрали у дома Третьякова (он располагался рядом с кинотеатром “Октябрь” и ныне не сохранился).
Задержанных повели по Троицкой улице, и боевые товарищи уже были наготове. Когда процессия поравнялась с ними, бомбисты атаковали конвой… Взрыв — и все заволокло дымом. Пользуясь суматохой, нападавшие увели арестантов дворами на Казанскую улицу, где беглецов ждали извозчики с приготовленной цивильной одеждой.
Это было ЧП российского масштаба! На ноги подняли всю губернскую полицию. Из Москвы прибыл знаменитый сыщик Ненашев. Но все было тщетно. Сбежавшие благополучно добрались до Баку.
Убийство жандарма
Среди революционеров нашлась провокаторша — акушерка Семилейская, которая передала полиции списки спасателей. Жандармы сели боевикам “на хвост”. Несколько дней Николай Пчелинцев, Павел Алмазов и Иван Мокшанцев скрывались под Нижним Ломовом, а потом набрели на разъезд №35. Утром, когда пришел товарный поезд, юноши попросили начальника полустанка Монина разрешить им доехать до следующего пункта. Тот дал добро, но сообщил о подозрительных лицах на станцию Студенец.
Когда поезд затормозил у платформы, жандарм Беляев с винтовкой в руке забрался в вагон и, прицелившись, закричал: “Выходи по одному!” 17-летний Коля спокойно ответил: “Чем орать, лучше бы ушли подобру-поздорову”. Беляев вскипел: “Ты меня учить вздумал?!” – и замахнулся прикладом, намереваясь ударить парня в голову. В это время сухо щелкнул спусковой крючок револьвера — жандарма уложили наповал.
Увидев, что шеф упал как подкошенный, его помощники разбежались. В Пензу немедленно сообщили об убийстве. Троица заночевала в селе у какого-то крестьянина. Но тот, не будь дурак, сообщил о “гостях” куда следует.
Утром стражи правопорядка потребовали от беглецов сдаться. Те пошли ва-банк — пальнули из своего оружия. Возникла суматоха, и ребята кинулись к лесу. Однако далеко убежать не получилось — пуля задела Павла.
Всю дорогу до Пензы задержанных нещадно били. Хуже всего пришлось Алмазову. Едва он приходил в себя, как сапоги с железными каблуками вновь пинали его в живот — аккурат в самую рану…
Допрос
С вокзала анархистов повезли прямиком в жандармское управление и бросили в камеру. Там Павел и Иван, которым уже исполнилось 18 лет, шепнули Коле: “Возьми убийство на себя, иначе нас повесят. А ты несовершеннолетний, тебе ничего не будет”. Пчелинцев согласился.
Допрашивали их по одному. С Николаем беседовал ротмистр Голодяевский. Сначала, не задавая никаких вопросов, он в течение получаса лупил арестованного, а потом начались расспросы об организации. Коля молчал. Тогда Голодяевский позвал урядника Улитычева — обладателя пудовых кулаков. Тот рывком поднял Николая на ноги и принялся ломать ему пальцы. Однако и это не подействовало. “Придется пойти на крайние меры”, — с напускным сочувствием протянул ротмистр и велел привести Алмазова. “Не ответишь, — объяснил он Коле, — у тебя на глазах забьем его до смерти”. — “Да пошли вы!” — сорвалось с окровавленных губ Пчелинцева. Разъяренный Голодяевский схватил железную кочергу и несколько раз ударил его по ногам. Когда Коля потерял сознание, урядник выдавил ему пальцем глаз…
Членов своего “тайного общества” юноша так и не выдал. А в убийстве жандарма признался — как и просили друзья. Однако “в виде исключения” Пчелинцеву, участвовавшему в ряде нападений, в том числе и в убийстве начальника пензенского депо И. Сафаревича, назначили высшую меру наказания. Павел Алмазов получил 14 лет каторжных работ, а Иван Мокшанцев два года тюрьмы.
“Меня вешают. Это не так страшно…”
…Николай спал, когда за ним пришли. Офицер сообщил, что приговор утвержден командующим Казанским военным округом генералом Санденецким и будет приведен в исполнение сегодня (то есть через пару месяцев после допроса). Полицейские на всякий случай — вдруг будет кричать и сопротивляться! — приготовили кляп и веревки. Однако революционер вел себя достойно.
Готовились к казни серьезно. Вместо кучеров в экипажи посадили стражников, палача выписали аж из Москвы, а вокруг “эшафота” — поляны в Арбекове — шеренгами выстроили солдат. Лишь здесь, в плотном кольце из серых шинелей, Николаю разрешили написать родным. Смертник нацарапал: “Прощай, дорогой отец, мама и сестра Таня. Меня вешают в лесу. Это не так страшно, как кажется. Умираю с надеждой, что в будущем все будет хорошо. Целую всех крепко”. Парень передал записку прокурору и взобрался на табурет под березой. Раздался бой барабанов, и палач выбил опору из-под ног приговоренного…
