В этой статье американского автора приводятся ссылки на современные исследования, согласно которым самоуправляющиеся предприятия – кооперативы в целом эффективные иерархических частных компаний, использующих наемный труд. Так же, кооперативы чаще связаны с использованием или разработкой новейших технологий. Советую ознакомиться всем, кого интересует данная тема – трудовое самоуправление. Это собственно и есть экономическая альтернатива как капитализму, так и государственному социализму. Разумеется, одних только кооперативов недостаточно для создания либертарного (безгосударственного и бесклассового) общества. Но там, где люди создают их, они работают лучше государства и лучше частника, опирающегося на наемный труд, а параллельно кооперативы решают ряд социальных проблем.
***
Представьте себе экономику без начальников. Это не утопическое видение, но развивающаяся повседневная реальность на множестве предприятий. Тщательный анализ производительности рабочих, занятых в кооперативных компаниях, в которых работники контролируют управление предприятиями и собственность, показывает, что по сравнению со стандартной организацией управления фирмы “сверху-вниз”, кооперативы более жизнеспособны.
Термин “кооперативный” вызывает в памяти образы коллективных ферм или мини-пивоварен. Но Virginie Perotin из школа бизнеса университета Лидса, синтезировав результаты научных исследований по теме “компании, управляемые работниками” в Западной Европе, США и Латинской Америке, обнаружил, что, помимо социальных выгод рабочей автономии для работника, она, предоставляя ему возможность непосредственно участвовать в управлении производством, делает работу предприятия более эффективной. Perotin приходит к следующему выводу:
Рабочие кооперативы являются более продуктивными, чем обычный бизнес, рабочим персонал там действует лучше и умнее, а производство организовано более эффективно. Когда максимизация прибыли – не единственная цель компании, она может работать существенно лучше.
В самоуправляющемся кооперативе появляется возможность избежать обычного противоречия между боссами, которые отдают приказы, и рядовым персоналом, который часто не понимает их или оспаривает невыгодные ему решения. Сплав рабочей силы и управления упрощает производственные операции и экономит энергию, которая в противном случае была бы затрачена на обучение и мониторинг трудовых ресурсов.
Perotin подчеркивает, что исследование французских кооперативов показало следующее: “в ряде отраслей, где работают сегодня обычные компании, они производили бы больше, имей они свои текущие уровни занятости и капитала, если бы они принадлежали работникам”.
Вопреки стереотипам, предприятия европейского кооперативного сектора столь же разнообразны, как и предприятия, где используются любые иные структуры собственности; в том числе речь идет о крупных фабриках.
Хотя кооперативное преобразование часто рассматривается как путь к спасению обанкротившихся фирм (имеется в виду положение, когда владелец-банкрот продает предприятие трудовому коллективу, а тот приобретает его, так как не хочет терять работу), исследование Perotin доказывает, что во Франции с 1997 по 2001 год более чем 8 из 10 рабочих кооперативов были созданы “с нуля”, и не являются производными от частных компаний, ставших убыточными и переданных работникам. Более того, среди кооперативы выше доля новых стартапов, чем среди обычных компаний.
Предприятия, организованные на началах рабочей автономии (самоуправления- прим), обеспечивают более устойчивую занятость. И это происходит не только потому, что работники-владельцы стремятся защитить то, что дает им средства к существованию – свое предприятие. В условиях, когда компания в кризисе, отмечает Perotin, кооперативы, как правило, оказываются более искусны в плане сохранения рабочих мест, планируя долгосрочные корректировки деловых операций. В то же время, традиционные частные корпорации, использующие наемный труд, могут уделять меньше внимания стратегическому планированию: им проще всего сократить рабочие места, чтобы подтянуть бюджет предприятия.
В то время, как кооперативы различаются по форме, их базовая идея, особенно в Европе, состоит в том, что они являются одновременно демократическими предприятиями и общественными трастами (доверительная форма собственности- прим). Часто работники фирмы уполномочены – либо законом, либо решениями корпорации – резервировать часть активов для долгосрочного сохранения целостности кооперативной модели. Даже если хозяева хотят закрыть предприятие или уйти из бизнеса, эти неделимые активы будут возвращены в будущем новому поколению кооперативных работников или организациям поддержки кооператива. Подобная практика, как представляется, реже распространена среди американских кооперативов, но для европейской кооперативной культуры, отмечает Perotin, характерно следующее представление: “мы создали хороший коллектив, мы создали институт для грядущих поколений”.
В Соединенных Штатах гораздо меньше самоуправляющихся предприятий, чем в кооперативных секторах Франции и Испании. По оценке Федерации рабочих кооперативов (USFWC) в Америке насчитывается от 300 до 400 кооперативов, в которых заняты около 7000 человек; они производят продукции более чем на $400 миллионов в год.
Однако, растущая нестабильность экономики дает толчок проекту перехода собственности в руки работников. Это путь восстановления справедливости в процессе управления трудом. Кооперативы могут повысить мобильность рабочей силы, создав дополнительные возможности для трудоустройства. В то же время общество получит такую структуру собственности, в рамках которой капитал реинвестируется локально (т.е. не вывозится из страны и из данного региона – прим.), вместо того, что бы эксплуатировать работников безликих корпоративных сетей.
“Мы не видим причин, почему кооперативы не могли бы стать способом создания стартапов и, параллельно, способом предотвращения закрытия предприятий” – говорит Melissa Hoover, директор Института демократического труда USFWC. Благодаря публичной защите и проведению специальных тренингов USFWC помогает выращивать новые кооперативы и проводит политику содействия базисной демократии и коллективной собственности. В некоторых регионах создание новых кооперативов происходит благодаря особым местным программам развития: в Нью-Йорке, например, вложено около 2,1 млн долларов в программу кооперативного развития. В прошлом году Калифорния приняла новое законодательство, чтобы упорядочить создание кооперативов.
Хотя кооперативная модель распространена в США не слишком широко, некоторые кооперативы ведут обширные операции, как например, основанная в Бронксе Кооперативная ассоциация по домашнему уходу, Агентство по оказанию медицинской помощи на дому, в котором заняты более 2000 работников. Это Союз работников, который добивается справедливых стандартов планирования. Другие коллективные организации – это DIY-типографии, кафе или предприятия, заняты производством возобновляемых источников энергии. Все они основаны на сознательности и солидарности работников.
Но может ли кооперативное движение приобрести такие масштабы, чтобы оно смогло конкурировать с крупными корпорациями?
Проект Hoover состоит в том, что волна уходящих на пенсию владельцев малых предприятий из поколения бэби-бумеров* может предоставить новые возможности для кооперативного развития. Многие из этих фирм жизнеспособны, но они не привлекательны в качестве покупки для крупных компаний. Поэтому вместо того, чтобы закрыть предприятие, уходящий на покой собственник может передать ключи сотрудникам-ветеранам. “Если уж это рынок, где господствуют покупатели” – говорит Hoover – “почему бы не помочь купить предприятие тем людям, которые никогда не имели прежде шанс создать собственный бизнес, людям, которые давно работают в этих компаниях?”.
“На фоне застоя заработной платы и роста неравенства, – добавляет она – я вижу конкурентное преимущество кооперативов. Посмотрите, мир рушится вокруг нас. Экологические кризисы, кризис капитала, люди голодают и даже в самой богатой стране мира полно бездомных. И когда все это проходит через повседневное сознание людей… мы должны задуматься: как, собственно, мы представляем себе другую систему ?… Это должна быть система, которая ставит на первый план выгоду всех тех, кто в ней участвует и выгоду сообщества. Это должна быть организованная структура” .
Для работника-собственника все выглядит проще: Max Perez из кооперативной пекарни Arizmendi рассказывает в своем докладе в USFWC, как кооператив помог ему решить проблему с работой, с которой он столкнулся, когда вышел из тюрьмы.
“Я очень нервничал, когда рассказывал им о моем прошлом, но кооператив дал мне шанс, поскольку их больше интересовал я сам, чем мои характеристики” – пишет он. Семейная атмосфера кооперативной работы позволила ему и другим рабочим справится с трудностями, не смотря на высокую стоимость жизни, и закрепиться в коллективе. “В пекарне трудно работать и мы не всегда согласны между собой, но я стараюсь заботиться об этом месте и знаете, почему? Я хочу, чтобы у других был такой же шанс, как у меня “
Кооперативы не могут привести к революции. Но они дают бесценный опыт возвращения инвестиций – они дают работникам возможность воздавать добром за добро.
* Беби-бум (англ. baby boom) – компенсационное увеличение рождаемости в конце 1940-х – начале 1950-х годов. Этот термин получил распространение главным образом в США. Беби-бум возник в сравнительно благоприятных экономических условиях после окончания Второй мировой войны 1939—1945 гг.
