В последние дни в Иране отмечали годовщину революции 1978-1979 гг. Она стала одним из величайших событий в истории 20 столетия, изменив облик Ирана и всего Ближнего Востока. Исламская Республика в Иране – ее воплощение. Огромная Иранская империя (шиитский полумесяц), охватывающая Ирак, Сирию и Ливан – непосредственный результат реализации части ее идей. Разбитые надежды целого поколения, тысячи людей, замученных в тюрьмах современного Ирана и протесты молодежи, в которых явно присутствуют либерально-демократические, националистические и атеистические идеи – это так же ее результат – результат великого разочарования в революции и ее плодах.
Экстатическое восстание шиитов
Началом иранской революции принято считать события января 1978 года в городе Кум (один из центров шиитского ислама, доминирующего в Иране). Демонстрация студентов против клеветнической статьи о Хомейни в государственной газете была расстреляна полицейскими. Погибли десятки или даже сотни людей. Такие расстрелы случались и раньше, с протестами власти не церемонились, но на сей раз чаша терпения иранцев переполнилась. Массовые убийства возмутили все слои общества. Через 40 дней, поминая погибших, люди вышли на улицы, их снова расстреляли… и так каждые 40 дней. Волны демонстраций поднимались все выше, в них участвовали уже сотни тысяч, затем миллионы. Войска расстреливали их из крупнокалиберных пулеметов, но погибшие превращались в мучеников, за которыми следовали другие.
Иранцы воспитаны на шиитских мистериях, связанных с историей Кербелы и трауром по погибшим. Кровь мучеников вызвала на сей раз не страх, а экстатический транс – он-то и стал психологическим основанием шиитской революции. В конце концов, ликующие и плачущие толпы победили: к ним стали присоединяться солдаты. Но перед этим десятки тысяч иранцев погибли (руководство Исламской Республики называет цифру в 65 тыс убитых тиранией шаха, скорее всего завышенную). Это важный вывод и тревожный сигнал для сторонников атеизма и агностиков, бросающих вызов тем или иным режимам. Кстати, в аналогичных условиях русская революция проиграла, не выдержав длительного кровопускания и пав под ударами диктатуры большевиков. Для иранцев появление мучеников – не повод для страха, а сигнал о начале космической битвы добра со злом.
Бедные против богатых
Экономические проблемы играли не меньшую роль. Сейчас иранцы часто вспоминают добрым словом авторитарный шахский режим, абсолютную монархию и его “белую революцию” – программу модернизации экономики. Последняя стремительно росла благодаря нефтедолларам и иностранным инвесторам. В Иран пришли новые технологии и десятки тысяч иностранных специалистов. Создавались сотни новых предприятий – часто это были сборочные цехи иностранных компаний. Появился квалифицированный рабочих класс. Шах Мохаммед Реза Пехлеви конфисковал вакфы, земли, принадлежавшие шиитскому духовенству, в целях аграрной реформы и передачи их крестьянам. Рост ВВП достигал двузначных цифр. Модернизация сопровождалась развитием светской культуры – женщины могли ходить не только с непокрытой головой, но и с открытыми ногами. Однако, все это не помогало решить экономические проблемы.
Стремительный рост численности населения свел на нет выгоды модернизации. Миллионы иранцев бежали из переполненной людьми деревни, где им не хватало земли, в города. Аграрное перенаселение стало причиной того, что шах не справился с экономикой – около половины семей Ирана жили в бедности. В иранской столице – Тегеране не хватало воды и в кварталах нищеты люди умывались собственной мочей. Стремительное обогащение верхушки общества вызвало гнев и растущее раздражение бедноты. Отчасти по этой причины в то время были очень сильны различные радикальные социалистические идеи. Иранская революция стала не только политической и религиозной, но и социальной революцией.
Духовенство – ведущая сила революции
Духовенство во главе с аятоллой Хомейни, недовольное светской модернизацией и изъятием земли, стало ведущей протестной силой. В условиях авторитарного полицейского государства шаха, громившего все силы организованной оппозиции, оно осталось единственной большой оппозиционной организацией.
Все прочие политические силы – либералы, большевистские группировки вроде компартии ТУДЕ, исламские социалисты (Организация Моджахидинов Иранского Народа – ОМИН) и партизаны-федаины оказались сравнительно слабы из-за страшных репрессий.
Впрочем, сами по себе репрессии стали одной из причин революции. Когда современные журналисты публикуют фото шахских времен с полуголыми девушками на пляже, рассуждая о том, что те времена, якобы, были более свободными, чем нынешние, они забывают о тюрьмах шахского режима, где десятки тысяч людей, в том числе множество молодых девушек, были замучены спецслужбой САВАК.
Именно шахский режим, громивший оппозицию, но оставивший возможности политической пропаганды для духовенства (хотя его представители тоже иногда повергались репрессиям) заложил основания “исламской революции”, направляемой духовным лидером аятоллой Рухоллой Хомейни.
Национальный протест
Наконец, важное значение приобрел национальный вопрос. Около половины населения Ирана составляют нацменьшинства – азербайджанцы, курды, арабы Хузестана и др. Эти народы (и по сей день!) лишены автономии, системы школ и других институтов образования на родных языках (кроме арабов). Именно азербайджанский Тебриз и курдский Сенендедж стали ведущими центрами протеста, наряду с революционным Тегераном.
Победа восстания
В октябре 1978 г все нефтедобывающие предприятия и нефтеналивные порты остановились. Вслед за этим, к концу года, прекратили работу все предприятия тяжёлой промышленности, машиностроения, металлургии. 2 декабря в Тегеране прошла 2-миллионная демонстрация с требованием сместить шаха. Но кульминацией революции стали бегство шаха и тегеранское восстание.
16 января 1979 года Мохаммед Реза Пехлеви покинул страну. 1 февраля аятолла Хомейни вернулся в Иран после 15-летнего изгнания и миллионы тегеранцев заполнили улицы столицы, держа в руках лозунги “Шах ушел, Имам пришел!”.
9 февраля силы режима – подразделения шахской гвардии – попытались перейти в контр-атаку, напав на одну из военных баз, занятых лояльными революции элементами. В поддержку революционных военных поднялся весь Тегеран. До полумиллиона иранцев взяли в руки оружие, захваченное на военных базах. Центром повстанцев стал университет Тегерана, где исламские социалисты ОМИН и федаины создан штаб. К 11 февраля шахская гвардия была разгромлена, город оказался в руках восставших, армия заявила о своем нейтралитете или поддержке революции. Множество заводов оказались в руках трудовых коллективов. Это был конец старого режима и начало нового Ирана.
Победа духовенства
В стране провели референдум, следствием которого стало провозглашение 1 апреля 1979 г. Исламской Республики Иран. В декабре того же года принята новая конституция страны, в которой было оговорено, что высшая власть в стране принадлежит духовенству в лице имама Хомейни (после его смерти – его преемнику), а гражданскую политическую власть осуществляют президент, меджлис и премьер.
В Иране возникает Исламская республика, Велает-э-факих, т.е. государство исламского правоведа, созданное, фактически, для сосредоточения почти монархической власти в руках популярного (в то время) народного лидера Хомейни. Авторитарный режим в Иране сохранялся, просто на место шаха встал рахбар – духовный лидер нации. Он получил право вмешиваться в любые политические и законодательные процессы, руководить армией, духовенством, судом. Казалось, иранцы проливали реки крови лишь для того, чтобы заменить одного диктатора другим…
Народные революционные комитеты, созданные во время восстания в кварталах городов, были или распущены или интегрированы новым режимом; во главе их ставили лояльных духовенству людей. Население Тегерана разоружили. Фабрики, захваченные рабочими, превратили в собственность бюрократического аппарата государства, органы фабричного самоуправления, Рабочие Советы (Шуры), разогнали либо во главе их поставили лояльных режиму лидеров (так некогда поступили и большевики).
Национальные движения азербайджанцев и курдов, добивавшиеся автономии, образования на родных языках и федерализации страны, были утоплены в крови.
Из наиболее преданных духовенству людей создается вторая мусульманская религиозная армия – КСИР (Корпус Стражей Исламской Революции). Постепенно под ее управление передается около половины предприятий в стране.
Духовенство, во главе с рахбаром, стало определять законы, правила поведения и дресс-код. В течение нескольких лет все противники духовенства были или уничтожены физически, или изгнаны из Ирана. Как относилось к этому общество – неизвестно, поскольку в стране с тех пор не проводились ни по-настоящему честные выборы в какие-либо органы власти (с участием всех желающих этого общественных сил и группировок), ни референдумы. Впрочем, даже их проведение в условиях цензуры и террора мало что бы могло изменить: в стране по сей день запрещены любые собрания, кроме проправительственных, а тюрьмы нового режима оказались не лучше шахских.
И все же, внутри массивного жесткого экзо-скелета авторитарного режима теперь билось крошечное демократическое сердце: раз в несколько лет населению позволили выбирать президента и парламент из числа допущенных духовенством кандидатов – чуть более консервативных или чуть более либеральных. В то же время, режим духовенства пошел на уступки в социальной сфере: провели разные программы помощи бедными, увеличили расходы на медицину и здравоохранение. Разрыв между бедными и богатыми уменьшился.
Свобода слова ограничена. Люди, зачастую, просто боятся говорить то, что думают. В то же время, как ни парадоксально, демонстрации протеста против режима иногда собирают в Иране миллионы людей. И это – тоже результат опыта, полученного населением во время революции.
Альтернатива
Революция в Иране, как и Великая русская революция, были беременны множеством возможностей. Нельзя называть эту революцию “исламской”, подобно тому, как неверно называть русскую революцию “большевистской”.
Были определенные шансы у либерал-демократов и у ОМИН. Лидеры шиитов Тегерана и Тебриза аятолла Махмуд Талегани и аятолла Мохаммад Казем Шариатмадари предлагали альтернативный путь развития – путь антиавторитарного социализма. Талегани был сторонников бесклассового общества, основанного на принципах самоуправления – системы независимых Рабочих Советов (Шур). Он считал захваты трудовыми коллективами иранских заводов – шагом к такому обществу всеобщего самоуправления. Схожих взглядов придерживался Шариатмадари, который выступал так же за широкую автономию национальных меньшинств.
На взгляды многих революционеров повлияли идеи иранского мыслителя, шиитского теолога и европейского философа Али Шариати – сторонника соединения шиизма и прямой трудовой демократии. Талегани так же разрабатывал теорию, согласно которой быть шиитом означало быть сторонником общества самоуправления, где нет богатых и бедных. Эти люди и движения чем-то напоминают огромную партию левых эсеров в русской революции, анархо-синдикалистов – участников революции в Испании в 1936 г и других антиавторитарных революционеров, выступавших не только против капитализма, но и против государственного социализма.
Но эти тенденции, весьма влиятельные, не были реализованы.
Итоги
Непопулярное в послереволюционные годы правление русских большевиков (согласно современным представлениям их поддерживали всего около 3-5% населения) стало чудовищным коллапсом, провалом истории, вереницей голодоморов с гибелью миллионов людей, не говоря о волнах сверх-массивного террора. Об иранской революции сказать такое нельзя. Хотя бы потому, что та модернизация страны, которую провело духовенство, не сопровождалась гибелью миллионов от голода. Это при Ленине, а потом при Сталине вымирали целые регионы. Наоборот, иранское духовенство почти сразу же пошло на меры социальной политики, немыслимые при шахе.
И все же, режим Исламской Республики исчерпал себя. Экономика буксует, около трети молодежи не имеют работы, цены растут, вместе с ними растут и социальные протесты. Крупные государственные предприятия, национализированные духовенством, оказались неэффективны, убыточны, как впрочем, и везде, от России до Венесуэлы.
Иранцы устали от духовенства. В стране, где около половины населения составляет молодежь, старики остаются носителями абсолютной несменяемой авторитарной власти. Религиозные фонды выкачивает из общества большие деньги, обогащая стариков из правящей верхушки и их семьи. Вряд ли это будет продолжаться до бесконечности. Нынешние протесты – тому свидетельство. Рано или поздно придет новая революция. Ибо таков мир и таков Иран.
Ошибка духовенства, как и некогда большевиков, состояла в том, что они рассматривало себя в качестве единственной истины. Поэтому они постарались с помощью репрессий и цензуры заблокировать все альтернативные возможности. Но вряд ли истина – это что-то такое, что человеку дано контролировать. Похоже, что истина открыта, подвижна; быть может, она – в вечном процессе совершенствования и отбрасывания старого, мертвого, отжившего?
Самые глупые люди на планете (при всей их, подчас, образованности и изворотливости) полагают, что можно удержать общество, историю, в рамках какой-то строго определенной “идеальной” (или, во всяком случае, “лучшей из возможных”) конструкции. Но это совершенно невозможно. Никто, никогда не остановит поток перемен. Вчерашние революционеры, как только они попадают под власть своего мнимого “совершенства”, сами становятся надоевшими всем ворчунами и бюрократами.
“История мира насчитывает лишь полдюжины революций, увенчавшихся успехом, да и те по большей части напоминали скорее неудачи. Тем не менее, именно через великие и благородные неудачи человечество продвигается вперед”. (Шри Ауробиндо Гхош).
