Новость из СМИ:
В Берлине совершено нападение на здание, в котором расположено Германское общество внешней политики (DGAP). Утром 22 августа 2018 года парадные двери здания были облиты смесью бензина и машинного масла и подожжены. Об этом сообщил глава известного аналитического центра Аренд Эткер в официальном заявлении, распространенном 23 августа.
По его данным, огонь быстро потушили, в результате поджога никто не пострадал. Полиция и сотрудники земельного ведомства по уголовным делам побывали на месте поджога и начали расследование. Сам DGAP продолжает работать в нормальном режиме.
Утром 22 августа в интернете появилось сообщение, в котором левые экстремисты, выступающие под названием Автономные группы, взяли на себя ответственность за инцидент. Они якобы ночью облили двери здания 13 литрами горючей смеси и подожгли.
Авторы сообщения назвали сотрудников DGAP “идеологическими архитекторами германо-европейской гегемониальной политики” и “разжигателями войны”. Полиция пока не подтвердила, что Автономные группы несут ответственность за инцидент.
Германское общество внешней политики было основано в 1955 году. Этот крупнейший в Германии аналитический центр насчитывает более 2500 членов, которые “в ходе эксклюзивных лекций и подиумных дискуссий имеют возможность обсуждать актуальные темы внешней политики с высокопоставленными лицами, принимающими решения в Германии и за ее пределами”, говорится на сайте DGAP.
Заявление от Autonome gruppen:
Мы берем на себя ответственность за поджог, совершённый ночью, 21.08.2018, в здании немецкого общества внешней политики (DGAP) на Дрейке / Раухштрассе (Тиргартен). 13 литров бензино-масляной смеси должны стать началом прекращения беспрепятственного существования DGAP в качестве политического советника немецкого военного общества.
С начала этого года по всей территории, контролируемой Германией, произошли множества нападений на военную промышленность, ее спекулянтов и финансистов. Мы присоединяемся к этим атакам и пусть наш огонь говорит за нас. Война начинается здесь!
Война начинается здесь, в залах политики. Война начинается там, где люди отбрасывают свое сочувствие, чтобы извлечь выгоду из глобализованных страданий. В вооружённой промышленности, в мозговых центрах науки, в безликой административной бюрократии, в виде унифицированных случаев со стороны тех, кто получает и подчиняется приказам. Война начинается между людьми, когда конкуренция и стремление к власти преобладают над солидарностью и свободным развитием каждого человека.
Немецкая безопасность-прибыль от войны
Выбирая DGAP в качестве цели нашей огненной атаки, мы объявляем идеологических архитекторов германо-европейской гегемонической политики, ученых, создателей парадигмы безопасности, действующей внутри и снаружи, разжигателями войны и, следовательно, нашими врагами. То, что они говорят о безопасности, не для нас. Их внешняя политика – это политика порядка. И их порядок нуждается в танках против восстаний и фрегатах против лодок, строительстве заборов против изгнанных и в неуклонной работе по их дальнейшему обнищанию.
И именно эти мозговые центры в паутине господства со своей более или менее невидимой «дискурсyой работой», которые, наряду с материально воюющими государственными органами и производителями оружия, должны нести ответственность.
Think-Tanks, фонды и институты как интерфейс промышленности, науки и политики, с их важностью для координации, разработки и реализации стратегий и целей, выполняют элементарную функцию по исполнению приказов от господствующей власти.
Под прикрытием науки и благотворительной деятельности DGAP также работает над созданием актуальных и будущих политических, экономических и военных решений, отвечающих требованиям реализации интересов Германии на международных рынках и в целях обеспечения безопасности. Тот факт, что экономические, политические и военные интересы и стратегии во внешней политике не образуют отдельных сфер, но обязательно совпадают, также проявляется в списке доноров этого аналитического центра: Airbus, Rheinmetall и ThyssenKrupp являются только наиболее известными финансистами.
Однако для того, чтобы в будущем нам удалось превратить безопасность воюющих стран в неуверенность ответственных, управляемость людей в нерегулярность их мыслей и поступков, для этого потребуется больше, чем один поджог. Поэтому наша цель может быть только отправной точкой в дальнейших атаках на военные организации, атаки которые претендуют на то, чтобы создать непрерывность, которые могут обеспечить ех собственную видимость и, в какой-то момент, их эффективность.
Спустя год после саммита G20 в Гамбурге и почти через два года после того, как первые нападения стали известны как проходящие в рамках общеевропейской предвыборной кампании, мы находим, что мы стремимся к постоянному содержательному противостоянию и распостранению многочисленных путей. Здесь и там вспыхивает, но этого недостаточно.
Боевая практика, Африн и солидарность
Рост боевой практики после «большой двадцатки» произошел в основном в связи с фашистским нападением турецкого режима на Африн. Массовые призывы, такие как fight4afrin, активировали автономные ячейки и местные группы для ответного нападения, чтобы поддержать оборону Африн боевыми действиями в мегаполисах Европы, вдали от крупных демонстраций. Мы также участвовали в этом, потому что агрессивная война Турции и исламистских группировок, таких как IS, Аль-Нусра или остатки FSA показывает убийственное последствие политики безопасности и промышленности современной власти; всегда готовых уничтожить все стремления людей к свободной и достойной жизни. Мы участвовали в этом, потому что проект Рожава благодаря анализу капиталистического общества и развитию эмансипационных подходов на фоне социальной организации, вызывает нашу основную симпатию и поддержку.
Мы чувствуем связь с курдскими бойцами-партизанами. Но … мы не хотим спешить с проецированием наших надежд и целей, тем самым рискуя довольствоваться исключительно пассивной или вспомогательной ролью. Солидарность означает вести борьбу друг за друга, но не забывая о своих собственных условиях или некритично выступать в роли другого. Это упростило бы солидарность, и означало бы, что мы не занимаемся усложнениями, что мы не признаем опасности, а просто действуем, чтобы поддержать. Это упрощенное обращение приводит к тому, что мы частично отказываемся от своей собственной позиции, чтобы наши собственные проекты, мотивации и цели полностью слились с точки зрения, скажем, проекта курдской автономии (впечатление, которое мы имели, среди прочего, в призыве «Африн повсюду», подписанном «Автономными группами»), и измеряют успехи или неудачи собственных действий в развитии местных условий.
Тем не менее, боевые действия, связанные с Африном были и имеют важное значение. Мы не можем оставить без внимания действия свободолюбивых людей против фашистских режимов; нет таких иерархий и авторитетов, которые бы не заслуживали нашей атаки. Таким образом, мы также будем бороться, когда Эрдоган приедет в Берлин в конце сентября, потому что правители, убийцы и технократы отказались от своего права на существование в тот момент, когда они отдали команду лишить жизни другого человека. И, конечно же, они объединят все свои силы, чтобы обеспечить свою безопасность. Но то, что мы отбираем из моментов в Гамбурге во время саммита G20, состоит в том, что попытка полного контроля всегда будет терпеть неудачу.
Перспективы
В отличие от очевидных войн, которые происходят во многих местах этого мира, мы находимся здесь, в глубине страны, в ФРГ, в социальной войне. Это война низкой интенсивности, которая проявляется в принуждении к наемному труду и потреблению, а иногда и подрыву усердной занятости. Всегда под наблюдением, от видеокамер, полицейских, до послушного гражданина по соседству, который контролирует ваши шаги и сообщает начальству о ваших расхождениях с системой. Все против всех, потому что только раставленные локти дают вам место на солнце. Это ежедневное угнетение кажется невидимым для многих. Это проявляется, когда речь идет о мирных и военных временах. Апатия и равнодушие одновременно являются причиной и следствием.
Для того, чтобы действовать на этой территории, мы должны понимать стратегии социальной войны. Это означает проанализировать местную ситуацию и общество, чтобы найти точки для атаки, где мы можем разбить апатию и нарушить безопасность. Саботаж, боевая атака – это средство, с помощью которого мы избавляемся от предполагаемого бессилия когда действуем и пропагандируем посредством нападения. С другими борющимися людьми через построенные границы мы можем об этом общаться и развиваться в содержании.
Давайте не будем впадать в политическую кампанию. Хотя кампании с началом и концом могут быть мерилом способности движения к мобилизации, но не могут измерять его прочность. В этих случаях мы подвержены ошибочности того, что сможем достичь нашей цели во времени, равной установлению конкретных требований, которые, если они будут выполнены, будет осуществляться только под сдерживание беспорядков. Конфликт с существующим может быть только постоянным.
В этом отношении, мы понимаем наши действия как призыв не добиваться уничтожения господства как придатка борьбы других, а вновь развивать организованную силу с собственной позиции, что делает возможным серьезное солидарное отношение к борьбе наших вооруженных друзей и товарищей.
P/S Каждое действие требует тщательной подготовки. Это включает в себя, в дополнение к мерам самозащиты и уточнения технических деталей, исследование цели. Поскольку мы не могли исключить, что среди офисных помещений в противоположном здании находится квартира, в которой ночью есть обитатели, мы решили, вопреки первоначальным соображениям, ограничить характер поджога у основаного входа в нацистское здание, функционирующего в качестве главного здания. Это решение значительно снижает материальный ущерб, но предотвращает распространение пламени на боковое крыло из-за дистанционных и структурных условий которые создают угрозу для людей, которые могут быть там.
Разумеется, тот факт, что полиция и пресса не упускает возможность аргументировать противоположное, должен быть ясным и учитываться.
