Заметки о протестах
- Социальные волнения народа не связаны с политическими протестами. Они развиваются по собственной логике, а политика в лучшем случае оказывается на гребне волны, как пена.
- Оппозиционные и нейтральные медиа живут в разных реальностях с народом. Несмотря на высокую посещаемость Хартии и др. их влияние оказалось минимально.
- Комментарии на сайтах не отражают и не могут отражать действительные настроения в обществе. Люди разных социальных групп пользуются интернетом с разной частотой. Также, со стороны властей действуют большое количество “троллей”. Администрации сайтов поощряют одни, и не допускают другие коменты исходя из политических предпочтений или боязни уголовного преследования.
- Подконтрольные власти “оппозиционные” СМИ оказались более лояльны анархистам, чем “радикальная” оппозиция, которая стала убирать слово “анархист” из комментариев и новостей. Напротив, подконтрольные СМИ льстили анархистам, всячески стремились придать самоуверенности и ощущение значимости.
- Участие в митингах стало возможно из-за бездействия ментов. Последующие задержания показали, что для ментов не составляет трудностей нейтрализовать анархистов когда и где им будет угодно.
- 25 марта стало символом, на котором все сосредоточились. Но уже 18-19 марта (если не раньше) стало очевидно из динамики промежуточных акций, что протест пошел на спад. Анархисты не смогли или не захотели этого понимать.
- Народ быстро замирает от подачек власти. Но своего люди добились, исполнение налога было остановлено. И все же власть понесла серьезные имиджевые потери, у народа сформировалась неприязнь к Лукашенко, вернуть былое доверие населения с учетом сложившейся экономики уже практически не реально.
- Не нужно никаких “провокаций”, чтобы власть действовала точно также, как если бы провокации были. Но если б офис департамента по налогам в Гомеле подожгли раньше, все бы свалили репрессии на поджигателей.
- Власть снизошла до целой антианархисткой пиар-кампании, выпустив ряд обличительных фильмов по телевидению и статей в провластных газетах. Эта пропаганда заявляла об анархистах, ни много, ни мало, как о национальной угрозе. Но в последний момент власть достала из рукава карту давно позабытого “Белого Легиона”. Что заставило властителей внезапно поменять версию?
- Как только волна интернет-популярности анархистов прошла, в медиапространстве от нее не осталось ничего. Однако улучшился имидж анархистов среди народа. Мгновенного роста численности анархистов (как правых на Майдане) не произошло, идеи анархизма ряд ли стали широко известными. Точнее можно будет сказать по прошествию времени. Но, проводя аналогии с протестами в России в 2012 году, мощная засветка анархистов на протестах и в СМИ оказалась мыльным пузырем. А через год движ и вовсе развалился.
- Реакция на анархо-лозунги и вылазку в Бресте, а также мнения на улицах, показали, что народ настроен гораздо более проанархистски, чем принято считать. Идея выгнать всех государственных служащих имеет широкую симпатию. Лозунги даже самых крайних оппозиционеров звучат очень умеренно.
- Необходима пропаганда словом и делом, нацеленная на народ, а не засветку в СМИ. Реакция людей отчетливо доказывает, что рядовому труженику идеи анархизма потенциально симпатичны.
- После репрессий общественное мнение положительно воспримет насилие против власти. Некоторые открыто призывали к диверсионным действиям, а также к мщению ментам.
- Беларусь стала котлом высокого давления, в котором накопилось большое напряжение, грядут массовые протесты.
Июнь 2017
