Альфредо Мария Бонанно
Анархисты — не рабы численности. Мы продолжаем действовать даже в условиях спада массовой классовой борьбы.
Следовательно, анархическое действие не должно ставить перед собой задачу объединения и защиты всего класса эксплуатируемых под знаком одной большой организации. Вместо этого стоит определять отдельные проявления несправедливости и атаковать их.
Если уж и можно говорить о некоей характеристике, свойственной всем анархистам — так это отказ сложить оружие перед многообразием проблем, а равно отказ от власти.
Найти анархиста, польстившегося на власть — задача всегда непростая, а подчас и невозможная. Это возможно лишь в результате долгих пыток и причинения физических страданий, но никогда — в результате обычных репрессий или депрессии. Есть что-то такое в анархистах, что не даёт им опустить руки, даже в наихудшие моменты истории. Что-то, что заставляет их смотреть вперёд в ожидании новых возможностей для атак, а не назад, на ошибки прошлого.
Поэтому деятельность анархиста-революционера никогда не сосредоточена на мобилизации масс — ведь тогда использование тех или иных методов атаки будет зависеть от превалирующих настроений. Активное анархическое меньшинство — это не рабы масс, но акторы, реализующие на практике собственные идеи и устремления. Да, есть очевидная связь между реализацией этих идей и ростом анархической самоорганизации, но первое не является прямым следствием второго.
Связь с массами нельзя оформить как нечто незыблемое. Другими словами, невозможен бесконечный рост массовой организации на фоне нападок эксплуататоров.
Наше отношение с народом должно обрести более специфическое измерение, а именно — постоянную атаку на боссов вместо арьергарда пролетариата.
Организационные структуры, которые могут предложить анархисты, ограничены во времени и пространстве. Они — просто-напросто формы кратковременной свободной ассоциации, их цель вовсе не в том, чтобы провести весь класс эксплуатируемых по пути революции от начала и до конца. Они не должны сдерживаться идеологией. Вместо этого они могут предложить базовые элементы, которые удобны для всех:
самоорганизация борьбы, постоянный конфликт, атака на классового врага.
На эти отношения между анархическим меньшинством и обществом указывают по крайней мере два фактора: классовое сектантство как следствие влияния капитала и распространение чувства беспомощности индивида на фоне усложняющихся форм коллективной борьбы.
В мире существует сильная потребность в борьбе против эксплуатации, как до сих пор существуют пространства, где люди могут напрямую выразить своё недовольство. Конкретные модели акций прямого действия вырабатываются в ходе практики, и в этом направлении нам предстоит ещё много работы.
Акции небольшого масштаба неизбежно критикуются за свою незначительность. Их высмеивают на фоне глобального образа капиталистического монстра. Однако попытка исправить ситуацию за счёт качественного роста — в корне неправильное решение. Разумнее развивать количественную составляющую. Нам нужно больше простых акций малого масштаба, которые легко воспроизвести другим угнетённым. Стычка с угнетателями важна именно потому, что сложная организация врага постоянно видоизменяется, чтобы принять во внимание интересы общества. Эти интересы зависят от сложных социальных взаимоотношений, которые проявляются на всех уровнях. Малейшее нарушение равновесия разрушает иллюзию конформности. Таким образом, анархическое действие наносит урон образу, программе, механизмам, воспроизводящим социальный мир и эквилибриум внутренней политики. Любая, даже самая малозначительная акция, осуществлённая даже самой малочисленной группой товарищей, является на самом деле подрывным актом. И смысл её выходит далеко за рамки микроскопических измерений того, что было сделано. Всякая акция прямого действия — не столько символ, сколько точка референции.
Именно в этом смысле мы всегда и говорим о восстании. Мы можем формировать свою борьбу таким образом, что революционная ситуация и перманентный конфликт созреют и выйдут на первый план. Таким образом будет установлена связь между анархическим меньшинством и конкретной ситуацией, в которой может развиваться борьба.
Нам известно, что многие товарищи не разделяют эти мысли. Некоторые обвиняют нас в аналитической несовременности, другие — в том, что повстанческая борьба служит укреплению государства, что сейчас, в эру электронной информации, невозможно уже говорить о полноценном восстании.
Но мы упорны в своей борьбе. Мы верим, что даже сейчас, в компьютерную эпоху, остаётся пространство для восстания.
Мы всё ещё можем поразить монстра зубочисткой. Но необходимо устраниться от стереотипов массовой борьбы и концепции бесконечного роста движения, которое должно доминировать во всём и подчинять себе всех. Необходимо развить более точную форму мышления. Необходимо адекватно воспринимать действительность, а не тешить себя иллюзиями. Перед лицом непростой ситуации мы должны чётко осознавать своё окружение, осознавать конфликт классовых интересов, который отражён в этой реальности, должны обеспечить себя подхоящими средствами для необходимых действий.
Будучи анархистами, мы можем предложить модели вмешательства в политику и идеи, которые обладают колоссальным революционным значением. И мы должны на практике демонстрировать применимость этих вещей. Недостаточно просто говорить о них.
Сама попытка обеспечить группы необходимыми для борьбы средствами поможет прояснить многие спорные моменты в наших расчётах, как для самих себя, так и для тех, с кем мы общаемся. Урезанная версия нашей борьбы — это просто контр-пропаганда, распространение и декларирование анархических принципов и т.п. Очевидно, что это неадекватно и недостаточно. Мы должны сделать следующий шаг, должны развиваться в трёх измерениях: общение с народом (с искренностью, диктуемой конкретными требованиями борьбы), деятельность в рамках революционного движения (о чём уже много говорилось) и создание специфической формы организации анархистов (которая была бы функциональна как с точки зрения контактирования с обществом, так и с точки зрения осуществления революционной борьбы).
Мы должны приложить все усилия для работы в этом направлении.
«Восстание», 1989 год.
