В субботу (18 июля 2020года) в Париже скончался Лусио Уртубиа, человек, умевший наслаждаться жизнью, анархист и социальный революционер. Он родился в 1931 г. в Наварре и ясно представлял себе, как можно даже при самых неблагоприятных обстоятельствах вести эмоционально и культурно наполненную жизнь в духе социальной справедливости: в сопротивлении против капитализма и фашизма. И он воодушевлял других делать то же, что он сам.
С улыбкой во все лицо, он провозглашал: “Ограбить банк – это настоящая радость”. Но тут же добавлял: только тогда, когда крадешь деньги, чтобы раздать их. С таким же воодушевлением он заявлял, что не питает ни малейшего уважения к церкви, собственности и государственным властям. Все это легло в основу того, что побудило баскского анархиста посвятить свою жизнь сопротивлению, социальному перераспределению и революционному просвещению.
К этому он приступил уже в молодом возрасте. В 1954 г. Лусио дезертировал из вооруженных сил франкистской диктатуры и бежал в Париж. Оттуда вместе с анархистским профсоюзом CNT и другими европейскими бунтарями он укреплял сопротивление против Франсиско Франко и обеспечивал испанское антифашистское движение в изгнании деньгами, поддельными документами и жильем. Он продолжал эту работу вместе с французской феминисткой Ан Уртубиа, в которую он влюбился в мае 1968 года и с которой его до конца связывала дружба. Лусио участвовал в нападении на банки; по ночам он подделывал документы для испанских беженцев или печатал чеки и бумаги для революционных движений в Европе, Латинской Америке и США. Днем он работал на стройке каменщиком, потому что высоко ценил труд. Поскольку правоохранительные органы, со всей очевидностью, считали подобное чем-то невероятным, ему удалось приобрести славу социального бунтаря, современого Робин Гуда и бандита, не оказываясь надолго за решеткой.
В своих надеждах на Фиделя Кастро и кубинскую революцию Лусио оказался разочарован. В 1962 г. он встречался с Че Геварой в парижском аэропорте Орли и предложил ему печатать поддельные американские доллары. Он постоянно сетовал на то, что из этой идеи ничего не вышло. “У правительства Кубы была возможность, используя наши знания, запустить печатные станки. Оно могло бы наводнить мир тоннами долларов, чтобы обесценить валюту”.
В 1980 г. ему удалось нанести впечатляющий удар. Он настолько хорошо подделал дорожные чеки для анархистского движения, что шефы “Ситибанка” вынуждены были вступить с ним в переговоры. Радикальное перераспределение Лусио считал необходимостью: “Не только бедняки и рабочие на фабриках и стройках, медицинский персонал и т.д., но и все, кто продуктивно работают для этого общества, должны присоединиться, также врачи, архитекторы и журналисты. У них нет иного выбора”, – сказал он в 2013 г. в интервью “Юнге Вельт”.
Лусио проживал в парижском квартале Бельвиль в квартире, расположенной над основаным им культурным центром, который носил имя великой анархистки Парижской коммуны 1871 г. Луизы Мишель. Молодые люди из квартала, художники, интеллектуалы и активисты социальных движений из всех стран проводили там собрания и дискуссии. Когда я заходила туда к своему уже 80-летнему другу Лусио, то всегда заставала его за каким-нибудь важным делом. К примеру, его “молоде друзья” откуда-нибудь из Южной Испании просили поддержать их при занятии банка. Поскольку Лусио знал, что испанская полиция будет действовать менее жестоко, если впереди будет стоять старик, он отправлялся в путь. Достаточно было звонка – и билет на самолет присылался.
Лусио любил женщин, интересовался феминизмом и с удовольствием пил вино. Старость в революционном духе была для него не изоляцией в узком семейном кругу, а увлекательными дискуссиями со старыми и молодыми в борьбе за лучшее общество. У Лусио были не только увлекательные теории о том, как он хотел бы преобразовать мир. Он делал это. И нам будет его не хватать.
Гитта Дюперталь
